– Я требую, чтобы ты меня пропустил, – не унималась я.
Айравата только ушами хлопнул.
– Видишь, вот и причина. Ты можешь попасть в Иномирье, только получив приглашение, заслужив право или совершив жертву. Или стоя под двойной радугой с полным брюхом холодных-холодных сапфиров. Так вот, двойной радуги я не видал уже лет пятьсот. И приглашения у тебя точно нет, я знаю, потому как твоего имени нет в списке. Путь, коего ты требуешь от меня сейчас, это путь заслуженного права, а ты его не заслужила.
– По Иномирью бродят демоны, плотоядные бхуты и призраки размером с целые города, и ты говоришь, что они заслужили право туда попасть, а я – нет?
– Я же не утверждал, что заслуги должны быть хорошими. Убей миллион детей – может, тогда пройдешь. Но в нынешнем состоянии твоей душе в Иномирье не место.
– Но я же уже там была! – возразила я, вспоминая день своей свадьбы и часы, проведенные в обнимку с Амаром, пока мы неслись сквозь джунгли и тела наши были близко-близко. Я вспомнила и его клятву, его окровавленную ладонь. Его обещания. Его поцелуй. – Что изменилось?
– Ты изменилась.
– А когда заслужу право, я как-то найду туда дорогу?
Айравата кивнул.
– Может, я могу предложить что-то взамен? – А что? Камала вон кучу волос съела. – Чего ты хочешь?
Слон склонил голову:
– Бедняжка. Бедняжка, полная секретов и ночной тьмы. Я не возьму добровольно ничего из того, что ты в силах мне дать.
– Что я должна сделать?
– Не представляю. Знаю только, что сейчас впустить тебя не могу. Ты носишь в себе что-то незавершенное. Избавься от него и войдешь.
Айравата смотрел на нас терпеливо, не отводя глаз. Я чувствовала, что он что-то скрывает, но давить и выпытывать не стала. Годы сражений с матушкой Дхиной и матушкой Шастри научили меня понимать, когда любые уговоры и доводы бесполезны.
Я открыла было рот, но Камала заговорила первой:
– Тогда открой нам облачный мост. Чтобы вернуться на другую сторону. В Иномирье можно попасть и другими путями.
– Мы просто развернемся? – недоверчиво спросила я.
– Если ты знаешь, где примерно будет Дхармараджа, я смогу его учуять.
– Как?
– Когда смерть близко, я оживаю…
Я уставилась на Камалу. Я уже отдала ей волосы и обещала отдать кусочек плоти, так что она должна была мне помогать. Но мне и в голову не приходило, что она захочет сделать это добровольно.
– Почему ты помогаешь?
– Почему я вообще что-то делаю? Почему ненавижу свеклу или мечтаю вновь ощутить во рту послевкусие от твоих волос вместо крови? Может, мне нравится представлять себя наполненной. Менее пустой. – Камала омерзительно усмехнулась. – Может, мне скучно, а с тобой весело. У тебя странная энергия. Ты как соляной столп, который хочется лизать и ломать, но при этом любить и спасать.
Я понятия не имела, куда направиться. Мы не могли гоняться за призраками в надежде, что случайный путь приведет к цели. Надо было выбрать конкретное место, где Амар наверняка появится. Я вдруг как наяву услышала его голос:
«Я люблю тебя, джаани. Душа моя никогда тебя не забудет. Она будет повторять каждый шаг, пока вновь тебя не найдет».
Повторять каждый шаг…
Смерть всегда наведывается в знакомые места. На влажные от крови поля сражений, в пропахшие шалфеем хижины повитух, на скользкие от дождя скалы в устьях рек. Но, вероятно, он мог выбрать и другое место. То, что многое значило для нас обоих.
Я достала оникс с двумя воспоминаниями. Я могла бы использовать их, чтобы найти дорогу к Амару. Вернуться на Ночной базар. К Нритти и льду и сладости ее речей. К… самой себе.
Айравата хлопнул ушами:
– И чего вы ждете от меня?
– Нам нужен облачный мост. – Я повернулась к Камале. – Когда вернемся, я должна буду кое-что сделать, и надеюсь, это хотя бы подскажет нам, где Дхармараджа. После чего твои… таланты… помогут нам пройти путь до конца.
– Восхитительно, – пробубнила она. – Я не была так взволнована со времен резни двенадцать лет назад. Столько тел… Объеденье.
Айравата согласно кивнул.
Зацепив облако меж изогнутыми бивнями, он начал его расчесывать. Над океаном поднялись волны пара, а затем сгустились в плотную белую полосу, тут и там расцвеченную стальными и пурпурными грозовыми тучами. Я шагнула к Камале, запрыгнула в седло и легонько пнула впалые бока пятками…
И мы взлетели на облачный мост. Я думала, что облака будут мягко проседать под копытами, как песок или свежая трава, но мост оказался твердым точно камень. Айравата шел рядом с нами, все глубже погружаясь в волны, пока на поверхности не осталась лишь одна голова. Глаза его мерцали знаниями. Но если и была тайна или мысль, которую он мог озвучить, со мной слон ею не поделился.
Он просто ушел в океан с головой.
Пока Камала мчалась по мосту, я склонилась вперед, упиваясь летящими в лицо брызгами морской воды. В глазах горели слезы, но я не могла позволить одной неудаче сбить меня с пути. Все должно было получиться. Я крепко сжала мамино ожерелье на шее, умоляя придать мне сил, и огляделась. Слева простирался ночной океан. Волны его были выше, пенные гребни забегали далеко на берег. Почти на самой поверхности резвились какие-то светящиеся морские создания, а порой и чьи-то спинные плавники прорезали воду. Справа солнечный свет покрывал волны золотом. У облачного моста плескались зеленые, как попугаи, рыбы, и дважды я заметила прозрачную розовую медузу.
Где сейчас Амар?
Я оглянулась, но берег уже превратился в далекую блеклую полоску. Я достала браслет из волос, а с ним и воспоминания, и мою любовь к Амару, что делала меня одновременно неподъемной и невесомой. Я ненавидела себя за то, что не призналась ему в своих чувствах. И ненавидела эти воспоминания – пусть и мимолетные, – которые вскрывались то и дело, будто раны. Но вместе с тем во мне ожила надежда. Сердце меня не обманывало, и это незыблемое знание будто заклинание отпечаталось на скрытых суставах моей души, сохраняя ее целой.
– Ты плачешь, юная королева? – спросила Камала.
– Нет, – солгала я. – Соль щиплет глаза.
– Жаль, – проворчала она. – Слез я еще не пробовала.
Измотанная напряжением, я закрыла глаза и, обхватив Камалу за шею, уснула. Во сне мы с Амаром танцевали. Кружились под небесную музыку гандхарвов
[30] по широкому двору, полному разноцветных птиц, пока я не запнулась. Падая, я вытянула руки, громко вскрикнула и открыла глаза…
– Прибыли, – объявила Камала.
Океан никуда не делся, но над нами растянулось обычное серо-голубое небо. Впереди раскинулись необъятные джунгли, приглашающе протягивая темно-зеленую листву. Я хрустнула шеей. Какой бы покой мне ни привиделся во сне, от него не осталось и следа. Сейчас я чувствовала только боль в мышцах. Кожа пропахла соленой водой, волосы лезли в лицо. Я посмотрела на Камалу и едва не поперхнулась. Когда-то впалые бока бугрились мускулами, новенькая мягкая шерсть переливалась белыми волосками. Даже глаза ее стали темно-малиновыми, а не мутно-молочными, как раньше. Камала осторожно пробиралась сквозь лес, изредка предупреждая о низких ветвях.
