Книга Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова, страница 62. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова»

Cтраница 62

— Я не мог не выполнить поручение президента.

Горбачев поспешил его успокоить:

— Это абсолютно невозможно. Успокойте его. Но я ценю, что Джордж сообщает мне о своей тревоге. Раз поступила такая информация, долг друга — предупредить. И я вижу, насколько далеко мы ушли вперед во взаимном доверии. Это очень ценно.

Поскольку Мэтлок, разумеется, не назвал хорошо известный ему источник информации, Горбачев сам попытался объяснить послу, откуда могли взяться такие тревожные слухи:

— Дело идет к подписанию Союзного договора, к согласию в обществе. Но есть силы, которым это не нравится. Они чувствуют, что теряют власть. Не исключаю, что в их среде ведутся разные разговоры, в том числе и такие, которые подслушал ваш разведчик.

Тем временем в Вашингтоне президент Буш принимал восходящую звезду советской политической сцены — Бориса Ельцина, только что избранного президентом России. Буш пересказал ему то, что сообщил Попов. Ельцин не раздумывал ни секунды: нужно предупредить Горбачева. Буша вполне устраивало, чтобы эту информацию Горбачеву пересказал Ельцин. Буш попросил соединить его с Москвой.

В советской столице близилась полночь. Горбачев уже уехал на дачу. Дежурный секретарь из президентской приемной в сомнении позвонил Черняеву: американский президент желает поговорить с Михаилом Сергеевичем. Как быть?

Тот уверенно сказал:

— Соединяйте.

Вызов переключили на президентскую дачу. Но Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной вышли погулять. Это был обязательный ритуал — каждый вечер, когда он возвращался на дачу, они делали несколько кругов. Горбачев рассказывал, что происходило в течение дня, Раиса Максимовна внимательно слушала и давала советы. Охрана не решилась их побеспокоить. Михаилу Сергеевичу доложили о звонке из Вашингтона, когда прогулка завершилась. Горбачев распорядился немедленно соединить его с Белым домом, но теперь уже Буш не мог разговаривать.

На следующее утро Горбачев устроил разнос председателю КГБ Владимиру Александровичу Крючкову и руководителю президентского аппарата Валерию Ивановичу Болдину за то, что не смогли организовать разговор с Бушем. Болдину велел разогнать дежурных секретарей:

— Идиоты, дармоеды! Один из них меня до сих пор Леонидом Ильичом иногда называет.

Когда разговор с Бушем, наконец, состоялся, американский президент был рад услышать, что нет никаких оснований для беспокойства. Сгоряча он даже выдал Горбачеву источник информации — Попова. Тогда Горбачев и вовсе успокоился: Гавриил Харитонович не может знать больше президента СССР. Наверняка Попов несколько прямолинейно истолковал выступление премьер-министра Павлова на закрытом заседании Верховного Совета 17 июня.

Павлов критиковал президента за бездействие и требовал предоставить ему дополнительные полномочия, сравнимые с полномочиями самого президента. Горбачева тоже смутило резкое выступление Павлова, а еще больше то, что премьер-министра поддержали председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов и даже министр внутренних дел Борис Карлович Пуго. Все трое силовых министров, не называя президента, фактически предъявили ему обвинение в антигосударственной деятельности. На следующий день Горбачев появился в Верховном Совете и, как ему показалось, погасил эффект от внезапного бунта силовиков.

Вернувшись в Москву, Бессмертных спросил Горбачева, передал ли ему Мэтлок информацию о заговоре.

— Да, я все знаю, — небрежно кивнул Михаил Сергеевич и перевел разговор на темы, казавшиеся ему более важными.

До путча оставалось два месяца.

Увидев московского мэра, Горбачев погрозил ему пальцем:

— Ну, зачем вы рассказываете сказки американцам?

Личная записка министру

Александр Александрович Бессмертных родился далеко от Москвы, в Бийске Алтайского края, 10 ноября 1933 года. Отец погиб на фронте, мать одна воспитывала четверых детей. Он приехал в столицу и сумел поступить в элитарный Московский институт международных отношений. После института, в 1957 году, его взяли на работу в отдел печати МИД, а уже через три года отправили работать в секретариат Организации Объединенных Наций. Прекрасная школа для молодого дипломата. Он пробыл в Нью-Йорке довольно долго-год в отделе переводов секретариата и еще четыре с половиной помощником заместителя Генерального секретаря ООН.

В Москве его взяли в секретариат министра. Громыко приметил молодого дипломата, который умело написал речь для Хрущева, а потом составил несколько аналитических материалов для министра, и сделал его своим помощником. Потом разрешил ему вернуться в Соединенные Штаты — на сей раз в посольство в Вашингтоне, но уже не выпускал из поля зрения.

Александр Бессмертных проработал в посольстве в США тринадцать лет подряд. Это позволялось не многим. В отношении основной массы дипломатов действовал жесткий принцип ротации — заграничная командировка чередуется с работой в центральном аппарате, чтобы не слишком привыкали к зарубежной жизни. Но Бессмертных ценили, к концу срока он стал советником-посланником, вторым человеком в посольстве.

В 1983 году Громыко вернул его в Москву и доверил ему главный отдел — американский, сделал членом коллегии МИД. Бессмертных стал одним из самых близких к министру людей. Кроме отношений с Соединенными Штатами он занимался еще и проблемами разоружения.

Шеварднадзе, став министром, оценил Бессмертных и в 1987 году сделал его своим заместителем, а через год первым заместителем. Он занимался переговорами с американцами по ключевым проблемам, в том числе в сфере ядерных вооружений.

Бессмертных мечтал быть послом в Соединенных Штатах. Шеварднадзе не хотел отпускать его из Москвы, но он понимал, что талантливый дипломат нуждается в поощрении. Тогда Горбачев отозвал домой Юрия Дубинина, который приехал в Вашингтон в 1985 году. Дубинин не был американистом, не говорил по-английски. Но он учился, и в конце концов понравился американцам. Когда Дубинин уезжал и пришел на прощальную беседу в Белый дом, президент Буш в знак уважения вышел с ним прогуляться вокруг Белого дома. На глазах Дубинина были слезы.

Горбачев сменил посла за неделю до своей поездки в Соединенные Штаты в мае 1990 года. Но и Бессмертных не удалось насладиться любимой работой в Вашингтоне. В конце декабря Шеварднадзе подал в отставку. Александр Александрович крайне сожалел об этом и даже написал ему личную записку с просьбой отказаться от отставки. Он еще не подозревал, что именно его ждет кресло министра.

Шеварднадзе предложил Горбачеву себе на смену три кандидатуры: Юлия Квицинского, своего заместителя, Юлия Воронцова, представителя в ООН, и Александра Бессмертных, посла в США.

Горбачев тоже рассматривал трех кандидатов на пост министра, но несколько других — это Александр Яковлев, Евгений Примаков и Александр Бессмертных. Яковлев был бы предпочтителен для Горбачева, но его бы наверняка не утвердил Верховный Совет, испытывавший ненависть к архитектору перестройки. Время Примакова еще не пришло. Как раз в тот момент он вел переговоры с Саддамом Хусейном, и его назначение было бы настороженно встречено Западом. Бессмертных казался естественным кандидатом на пост министра: посол в Соединенных Штатах, следовательно, американцы его хорошо знают, человек из команды Шеварднадзе, политически нейтрален, умен и образован.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация