— При всем при том жизнь в Соединенных Штатах весьма отлажена, чего не скажешь о нашей стране.
— Безусловно. Бейкер ушел в свою семейную фирму, которую основал его дед больше ста лет назад. Это хорошие деньги, у него прекрасный офис в Вашингтоне. Он пришел на пост государственного секретаря из этой жизни и вернулся в нее. А я пришел из ниоткуда и ушел в никуда. Это и создает предпосылки для того, что люди, оказавшись на должности, стараются это время максимально использовать для собственного блага, чтобы смягчить себе потом существование. Это основа коррупции. Если министр видит, что у него в распоряжении есть какие-то квоты (у меня их не было), распределив которые он сможет потом пересесть в лучшую машину и вести лучшую жизнь, то убедить его не делать этого очень трудно. Я, сталкиваясь сейчас с весьма неприятными жизненными обстоятельствами — такими, как у всех, впрочем, — иногда в сердцах себе говорю: надо было, черт возьми, что-нибудь придумать тогда такое, чтобы сейчас все было проще…
От половины проблем Козырева спасает завидный характер.
— У меня практически не бывает устойчивого дурного настроения. Сгорела дача — это огорчительно, тем более что нет денег ее восстановить, но долго огорчаться я не могу. А чтобы я просто предавался меланхолии — это не в моем характере. Но это не значит, что я не переживаю, что у меня нет сильных страстей и пристрастий, скажем политических. Просто я считаю необходимым держать их при себе.
— Вы генетически спокойный человек? Вы с детства были спокойным? Или это результат самовоспитания, умения держать себя в руках, не распускаться?
— Я спокойный по манере поведения. И это сознательно, я очень стараюсь это делать. У меня был только один срыв, за который мне до сих пор стыдно. Еще в роли министра я приехал в Мурманск. У нас такая манера: когда приезжают люди определенного уровня, то в провинции останавливают движение целыми кварталами. Впереди машина с мигалкой, сзади машина с мигалкой. Меня это всегда раздражало. А когда приезжаешь в Мурманск вести избирательную кампанию?.. И так на тебя люди смотрят — почему ты не можешь проехать нормально? Зачем тебе охрана? В избирательном округе тебе это может стоить большого числа голосов. Я один раз доказываю, что этого не нужно, второй раз — в своей спокойной манере. Но все бесполезно. Наконец, я остановил эту кавалькаду, вышел из машины и, довольно грубо поговорив с представителями соответствующих служб, настоял все-таки на том, чтобы весь этот кортеж разогнали, и я спокойно проехал по своему избирательному округу — как человек, а не как президент банановой республики. За эту грубость мне было неприятно, потому что эти люди невиноваты — у них свои инструкции. То есть у меня бывают срывы.
— Для ушедшего в отставку министра вы очень молоды. Вы думали о продолжении политической карьеры?
— Я действительно исхожу из того, что жизнь у меня только начинается. Евгений Максимович Примаков стал министром (после меня) в шестьдесят пять лет. Так что у меня впереди по крайней мере столько же, сколько позади.
В 1999 году Козырев не стал баллотироваться в депутаты. Работал в московском представительстве транснациональной фармацевтической корпорации, принадлежавшей американскому миллионеру югославского происхождения Милану Паничу. В решающие для Югославии дни Панич стал премьер-министром страны, баллотировался на пост президента Сербии, но проиграл Слободану Милошевичу, который — в результате нескольких войн — привел сербов к катастрофе.
В одном из наших разговоров Козырев предложил поспорить на бутылку коньяка, что в скором времени опять возникнет необходимость в такой же открытой и либеральной внешней политике, которую он проводил. Сожалею, но Андрей Владимирович проиграл. Я могу претендовать на коньяк.
Евгений Максимович Примаков
Академик отказался стать генералом
Глубоко Евгения Максимовича Примакова знали не многие, только те, кто входил в тесный круг его друзей. На экранах телевизоров Примаков часто представал мрачноватым. Казалось, что он постоянно недоволен. Когда он стал министром иностранных дел, то первое время появлялся на публике в непроницаемых темных очках. Это производило не очень приятное впечатление. И я написал полосный материал в «Известиях» о Примакове под заголовком «Темные очки мешают увидеть истинное лицо министра». Видимо, кто-то еще ему сказал об этом, и он вскоре очки сменил, чтобы можно было видеть его глаза.
Пасмурный на вид, в реальности он был веселым, жизнерадостным человеком. Писал лирические стихи, любил застолье, знал множество анекдотов и хранил верность товарищам. Он многое делал как бы играючи. Защищал диссертации, не собираясь посвящать себя полностью науке, а получилось, что академическая карьера стала главной. Ушел из научного института, не предполагая, что со временем займет крупные посты в правительстве и в конце концов возглавит кабинет министров.
По образованию он арабист, специалист по Ближнему Востоку, где потом работал корреспондентом газеты «Правда». Из журналистики перешел в мир академической науки: возглавлял Институт востоковедения, затем Институт мировой экономики и международных отношений, был избран в Академию наук. Горбачев приблизил его к себе и вовлек в большую политику, сделал председателем Совета Союза Верховного Совета СССР, кандидатом в члены политбюро, членом Президентского совета, Совета безопасности…
Считается, что Примаков всю жизнь работает на КГБ. Но это явное недоразумение. В кадрах КГБ, по сведениям знающих людей, Примаков не состоял и среди «добровольных помощников» госбезопасности тоже не числился. Напротив, руководство КГБ его не жаловало и карьере его мешало.
Почему же Примакову приписывают службу в КГБ? Возможно, потому что он занимался некоторыми деликатными делами, например отношениями с иракскими курдами. Это действительно была секретная миссия, особое задание, но не разведки, а ЦК КПСС.
Примакова советовали Горбачеву на роль вице-президента, но Горбачев предпочел тогда Геннадия Ивановича Янаева и совершил ошибку. Примаков — в отличие от Янаева — никогда бы не предал своего президента. Примаков верный и надежный человек. Возможно, поэтому Евгений Максимович — единственный крупный политик, который был в фаворе и у Горбачева, и у Ельцина.
А ведь Ельцин горбачевцев в свою команду принципиально не брал. В последние месяцы существования Советского Союза Ельцин даже сопротивлялся назначению Примакова на должность начальника разведки. Ельцина пришлось уговаривать. Зато потом он в полной мере оценил Примакова.
Смерть сына
Кажущаяся легкость карьеры — свидетельство многих талантов, хотя во всякой карьере имеет значение и элемент случайности, а точнее, везения. А вот в личной жизни у него была настоящая трагедия — он потерял жену и сына.
Такая утрата для любого человека непереносима, а для Примакова, горячо любившего семью, в особенности. Но Евгений Максимович никогда не жаловался, не показывал, как ему тяжело, и не впадал в тоску. Несмотря на карьеру и профессиональные успехи, самым главным в жизни для него была семья. Он рано женился, но их чувства с Лаурой нисколько не угасли. Они были не только мужем и женой, но и друзьями, дополняли друг друга. Они родили двоих детей — сына и дочь: Александра и Нану.
