Раны зажили, с руки Михея сняли лубок, с меня повязку. К Дамиру постоянно кто-то приходил. Тяжелые шаги слышались в коридоре, а из-за дверей кабинета доносились низкие голоса, иногда умоляющие, иногда требовательные, разные. Дамир был магом, он работал.
За день до отъезда из столицы я слонялась по библиотеке, брала с полки книги, открывала их, медленно, по слогам, разбирала строчки, закрывала и ставила обратно. Некоторые возвращала на место сразу, так как вместо тарийских букв на страницах скакали руны или вилась вязь. Некоторые тома задерживались в моих руках на минуту или две. Слова складывались в тягучие длинные предложения, смысл которых в большинстве случаев ускользал. У нас в доме книг было мало. Всего три, две из них по травам и одна с житием Эола и его сподвижников. Скукотища жуткая, рецепты и то интереснее.
Возвращаясь в комнату, я увидела свое отражение в висящем на стене зеркале и невольно остановилась. Коснулась волос, щек, открыла и закрыла глаза. Маленький луч света в беспросветном окружающем мраке. Я больше не выглядела как водянка. Даже в полумраке коридора волосы не светились, зубы не казались нереально белыми, глаза приобрели синюю глубину. Замочек на цепочке легко поддался, и черный полупрозрачный камушек-амулет скользнул в руку. Изображение тут же изменилось, коса выцвела, глаза посветлели, кожа сравнялась по цвету с нарисованными на стене лилиями.
— Так лучше, — раздался голос.
Увлеченная разглядыванием собственной физиономии, я не услышала, как из кабинета Дамира вышел очередной посетитель.
— Сразу видно истинную суть.
В коридоре стоял Тамит. С виду целый и невредимый, ни следа от ранения. Хотя чему удивляться, он же действительный маг и может позволить себе целителя.
— Узнаешь, гадина? — Глаза были полны нездорового блеска, словно после лихорадки, губы насмешливо кривились.
— Разве мы знакомы? — Я стиснула кулон в кулаке.
— Эка печаль, сейчас познакомимся.
— Мне бабушка запретила с чужими разговаривать. — Я отвернулась, торопясь вернуться в свою комнату.
Толстая рука с короткими черными волосами на тыльной стороне ладони уперлась в стену, преградив дорогу.
— Наслышан о твоих успехах. Дамир поверил сказочке о возврате силы.
— Вам-то какое дело, во что верит Дамир? — Я посмотрела в карие глаза.
— И ты отдашь энергию парню? — спросил маг и гаденько так захихикал.
От смеха и звучавшего в нем пренебрежения я дернулась, будто от удара. Отвернувшись, поднырнула под руку, желая одного — уйти и не слушать больше этого толстого, переполненного желчью человека.
— Стоять! — Тамит схватил меня за плечо. — Меня не так просто провести, малышка, можешь не стараться.
— Не буду. — Я дернулась, но пальцы, оказавшиеся неожиданно сильными, сжались.
Маг толкнул меня к стене. Я закричала, вернее, попыталась, но он зажал мне рот, больно смяв губы ладонью. Для мужчины Тамит был невысок, но все равно возвышался надо мной на полголовы. Камешек упал куда-то под ноги, я вцепилась в чужие ладони, рыча, как зверек, и безуспешно пытаясь отодрать их от себя.
— Что ты ему пообещала? Что сделала, раз он готов рискнуть учеником? — Маг приблизил свое одутловатое лицо к моему. — Покажешь мне? Может, кровь вордов настолько горяча, что заставляет забыть обо всем на свете? — Губы коснулись кожи на скуле, и я забилась, как пойманная птица, которая готова на все ради свободы, даже сломать крылья.
— Тамит! — Резкий окрик, раздавшийся словно из другого мира, заставил мужчину повернуть голову. Мое сердце замерло, а потом заколотилось в два раза быстрее. — Ты забываешься, Айя — гостья в этом доме. — Дамир шагнул ближе. — В отличие от тебя.
Почувствовав, что захват чуть ослаб, я замычала и со всей силы укусила ладонь мага. Это в балладах прекрасные леди либо падают в обморок, либо дерутся наравне с мужчинами. Я не воительница и не леди. Я деревенская девчонка, вообразившая себя взрослой и оказавшаяся здесь благодаря горькой судьбе, но буду проклята, если позволю какому-то…
Мужчина заорал, я пнула его в голень, отталкивая от себя, и приготовилась сделать то, что у меня всегда получалось лучше всего — приготовилась бежать. Но у Тамита тоже имелся кое-какой опыт по усмирению строптивых девок, он успел схватить меня за косу и дернуть на себя.
В первый момент показалось, что с меня сняли скальп. От боли на глазах выступили слезы. Я шлепнулась на задницу. Тяжелая рука поднялась и начала опускаться на лицо. Я успела всхлипнуть и зажмуриться. Но удара не последовало.
Я открыла глаза. Руку мага держал Дамир.
— Вон… из моего… дома… — Голос учителя Риона оставался спокойным, словно он отдавал распоряжения об обеде, только паузы между словами казались слишком длинными, слишком весомыми, чтобы кто-то мог ослушаться. — И не появляйся, пока мозги на место не встанут.
— Дам, ты не понимаешь, вспомни, что случилось с Киесом!
— Уходи!
Тамит выругался, еще раз дернул меня за косу и четко проговорил:
— Ты еще пожалеешь, что все не закончилось у ворот. — Мужчина одернул сюртук и удалился, печатая шаг по красно-черному ковру.
Дамир подал руку, помогая мне встать. Вложив в его ладонь свою, я заметила, как нелепо смотрятся мои пальцы с обломанными ногтями. В голове снова раздался смех Ксанки: «Лягушка, лягушка!» Потом воспомнилась Лиэсса, сидевшая рядом с хозяином дома. Я выдернула руку, наверное, чересчур резко, но маг никак не отреагировал, только спросил:
— Все в порядке? Он ничего не сделал?
Вместо ответа я замотала головой, стараясь стереть ладонями со щек чужие прикосновения. Я не замечала, что слезы продолжают катиться по лицу, до тех пор, пока Дамир не стал стирать их пальцами.
— Айя, — тихо проговорил мужчина.
За последние дни я плакала больше, чем за всю свою жизнь, включая младенчество. Но именно сейчас, в коридоре, растрепанная и жалкая, я чувствовала странную отчаянную злость. То, что держало меня несколько последних дней, уходило, растворялось вместе с горячей влагой.
— Поччч… — Я всхлипнула и продолжила уже спокойней. — Почему не применили магию? Почччему…
— Он или я? — В глазах мага стали загораться уже знакомые серебряные звездочки. — А зачем? Смысл стрелять из пушки по воробьям? Таму всегда было жалко кьятов, а мне… — Он задумался. — Не вижу смысла бить кувалдой там, где справится молоток.
Я кивнула, задумываясь, почему соглашаюсь со всем, что он говорит? Почему готова исполнить любую его просьбу? А если предложит прогуляться голой по улице? Или не по улице… Это ли не магия?
— У Тамита есть причина для ненависти, но направил он ее не туда. — Дамир стер очередную слезинку, продолжая держать мое лицо в ладонях.
— Причина? — Я хлюпнула носом.
— У его младшего брата, Киеса, девушка обманом забрала силу. Вернее, он влюбился и отдал ее сам. Любимая исчезла. Молодой человек умер. Тамит поклялся найти виновницу, но не преуспел в этом.
