Занавеска качнулась, скрывая от меня красивое лицо живущей в доме Дамира женщины.
Конюх подвел к магу каурую лошадь, ревниво клацнувшую зубами в сторону Облачка.
— Учитель, — позвал подошедший Рион. — Вы едете с нами? — Он и сам, похоже, не мог поверить в то, что видел.
Тот же вопрос занимал и меня. И не только меня — алая занавеска в окне снова качнулась.
— Нет. — Действительный маг стремительным движением сел в седло. — И я думал, что ты понял почему.
— Я… да, — парень потрепал гнедого по холке, — понял.
— Провожу до тракта. Маги народ ленивый, раньше полудня глаза не открывают. — На щеке мужчины появилась уже знакомая ямочка. — Но всегда можно нарваться на такого энтузиаста, как Тамит. Печать горит ярко, словно зарница над головой святого. Или святой.
— Скорее уж как молния Эола над челом грешницы, — проговорил ученик мага.
Дамир рассмеялся и тронул коня. Он проехал с нами через весь город, наконец ворота остались за спиной. Пропустил вперед Риона, грустного Михея и меня… Натянул поводья, и его каурая остановилась.
— Айя, — позвал маг и, когда я обернулась, четко проговорил: — Не думай, не сомневайся, не страшись. Просто сделай.
Я улыбнулась. Интересное напутствие. И вдвойне интереснее, что адресовано оно мне, а не единственному ученику, на которого прощающийся с нами маг даже не посмотрел.
Эол, я дурочка и мысли у меня дурацкие. И почему я не могу быть как все? Почему мне обязательно надо все испортить, хотя бы мысленно?
Сюрпризы начались сразу же, как только стены Вышграда скрылись за горизонтом. Первый преподнес стрелок.
— Я еду с вами, — сказал Михей.
В первый момент показалось, что я ослышалась.
— Что? — спросил Рион, придерживая коня.
— Я еду с вами.
— Зачем?
— Не могу в деревню вернуться ни с чем, засмеют. И замуж за меня никто не пойдет, — обрисовал незавидное будущее парень.
— Михей, мы не на прогулку выехали. — Ученик мага бросил взгляд в мою сторону, немного грустный, немного опасливый, как на кошку булочницы — вроде и домашняя животина, но цапнуть может в любой момент. С того ужина в доме Дамира так смотрели на меня почти все. — Это опасно.
— Тем более, — буркнул парень. — Постараюсь помочь.
— И чем же? Думаешь, учитель не мог нанять охрану?
Я вопросительно подняла бровь. И в самом деле, почему?
— Мог, но отряд привлечет к себе ненужное внимание. Языки у людей длинные и не знают удержу. Там, где десятеро вызовут шквал сплетен, двое проскользнут незамеченными. Да и потом, я… — Руки сжались на поводьях, парень вдруг замолчал и снова повернулся к стрелку. — Чем ты можешь помочь? Михей, не гневи Эола, езжай домой. Порадуй мать с отцом.
А меня продолжала занимать мысль о дюжине сопровождающих нас головорезов. Дело даже не в охране. Что мешает мне, например, прямо сейчас развернуть Облачко и уехать в закат? Оставить приметную лошадь на первом же постоялом дворе и исчезнуть? Ведь смогла же девушка, обманувшая брата Тамита, ускользнуть.
Эол, ты испытываешь меня?
Но я уже знала, что не поступлю так, пусть и очень хочется. Дамир тоже знал, и эта предопределенность выводила из себя.
— Нет у меня никого, матушка вместе с младшим братом померли, когда мне годков десять было, а папаша потоп со старшим в прошлом годе, вместе лодкой, — вздохнул парень. — Я могу устраивать привалы, смотреть за лошадьми, готовить еду…
— Научусь стрелять, — вставила я.
— А если я скажу — нет? — Рион развернул гнедого и встал поперек дороги, перегораживая путь мерину.
— Тракт общий, куда хочу, туда и еду, — ответил Михей.
— Туда — это, надо полагать, за нами. — Ученик мага вздохнул. — И чего я тебя останавливаю? — спросил он сам себя и, пришпорив коня, бросил: — Поехали, Эол с тобой, веселее будет, а то Айка совсем раскисла.
Я не сочла нужным отвечать.
Настоящая же причина упрямства стрелка открылась чуть позже. На первом же привале, устроенном в тени деревьев, когда Михей стреноживал лошадей, я резала хлеб, а ученик мага выписывал вокруг ненавязчивые круги.
— Рион, я не кусаюсь, — в конце концов пришлось сказать мне.
— Я просто, — парень затормозил, — просто…
— Что?
— Дамир велел тебя учить.
— И ты боишься, что я взбрыкну. Что не стану учиться тому, что поможет разрушить резерв?
— Ну, в общем… — парень почесал затылок, — да.
Что мне ему ответить? Что все уже решено? Так и было. Пусть горечь, осевшая внутри, никуда не делась, оттого я и кривилась иногда, будто жевала стебли кисляка.
— Не взбрыкну. — Я встала и отряхнула руки. — Сказала же, что все сделаю.
— Да. — Парень отвернулся и повторил: — Ты сказала. — В голосе слышалось недоверие, но он смог взять себя в руки. — Тогда садись.
Я послушно опустилась на траву прямо там, где стояла.
— Расслабься. — Рион сел рядом. — Прислушайся к себе, постарайся найти что-то важное.
— Что именно? — спросила я. — Во мне много всего важного: сердце, легкие, желудок, мозг…
— Насчет последнего — я бы поспорил, — буркнул маг. — Айка, пожалуйста.
— Хорошо. — Я закрыла глаза и начала копаться в себе.
Тут же наметились трудности. Как я и сказала, важного было много, но ничего сверх этого я почувствовать не могла. Сердце стучало, легкие наполнялись воздухом, в животе урчало.
— Нет. — Поняв, что у меня ничего не получается, фыркнул Рион. — Необходимо почувствовать суть, душу.
Я выдохнула и попыталась еще раз. Но, видимо, с душой тоже были проблемы. Смирты в часовнях не одну сотню лет ищут способ ее увидеть, но пока приходится довольствоваться верой, как и завещал людям Эол.
Послушать моих односельчан, так у меня души и нет вовсе. Кто ж такую ценность на водянку тратить будет? Уж точно не боги. Я честно пыталась ее поймать, но поганка то проваливалась в пятки, то урчала в животе, а потом прочно обосновалась в районе поясницы и категорически отказалась вылезать. В итоге я сидела истуканом около получаса, и единственное, что удалось почувствовать — это настойчиво лезущий в нос запах горелой каши.
Я открыла глаза и увидела, что стрелок, взявший на себя обязанности повара, тоже сидит столбиком в поисках неведомого.
— Михей! — рявкнул Рион, и мы наперегонки бросились к котелку, из которого валил черный дым.
Обедать пришлось хлебом и сыром, запивая водой из фляг.
— Все равно буду учиться, — упрямо сказал стрелок. — Все равно.
Рион молчал, уверять парня, что учиться при отсутствии магического резерва бесполезно, никто не стал.
