Книга Капиталистическое отчуждение труда и кризис современной цивилизации, страница 22. Автор книги Станислав Бахитов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Капиталистическое отчуждение труда и кризис современной цивилизации»

Cтраница 22

По мнению М. Кантора, воплощением рыночной эстетики мещанства в ХХ века стал сначала стиль модерн, а затем постмодернизм и авангард. Бунт постмодерна и авангарда тоже был бунтом сытых: «Собственно, постмодернизм (в том числе и российский постмодернизм: Кабаков, Пригов, Рубинштейн и т. п.) был защитной реакцией культуры на экзистенциализм. Определенность надоела, прискучил пионерский героизм, надоело равенство в беде – захотелось веселого ни к чему не привязанного дискурса, свободы! Захотелось личной независимости, и прежде всего – от тусклой народной судьбы. “В будущее возьмут не всех”, – гласила программная фраза концептуалиста Кабакова. А вот Толстой учил, что брать надо всех. И Маяковский про это же говорил. И Высоцкий про это пел» [57, 215–216]. В этом отказе от общей с народом судьбы четко просматривается самодовольная рожа мещанина эпохи модерна: «Мещанин полагал, что все то, что беспокоит его – суть варварство; грядущие гунны нависли тучами над миром, но туча непременно рассосется – варвары не могут победить культуру. Чтобы противостоять нашествию дикарства, строили особняки с лебедями» [57, 315]. Аутизм – родовая черта мещанина-интеллигента: «Читаешь строки поэтов, написанные в 13-м году про графа Калиостро, про “недомалеванные” вуали, разглядываешь бесконечные букеты сирени – и диву даешься: разве художники не понимали, что произойдет завтра? А потом спрашиваешь себя: а разве сегодня мы понимаем?» [57, 317]. По мнению М. Кантора, интеллектуальный релятивизм модерна и постмодерна – это защита от революции (хотя, на наш взгляд, есть и исключения, например, тот же З. Бауман), это растянувшаяся на столетие с лишним агония городского мещанина [57, 320]. Сам же М. Кантор считает, что Дух Божий нисходит на картину, если картина сострадает униженным и оскорбленным [57, 322].

Сходные мысли за столетие до М. Кантора высказывал и Р. Иванов-Разумник: «Декаденство, с самого начала своего зарождения, было стремлением “за пределы предельного” и разрывом с обыденностью; но тут же надо сказать, что стремление это было далеко от проникновения за пределы предельного и, следовательно, было уже знакомым нам эстетическим псевдоромантизмом. Типичные реалисты по типу миропонимания, наши российские декаденты в поте лица пытались создать что-либо “необыденное”, выходящее за пределы третьего измерения; в этом отношении у них была охота смертная, да участь горькая: не будучи в состоянии проявить в образах несродный им тип сознания, они ухватились за внешность, за форму и сделались духовными наследниками Бестужева-Марлинского и Бенедиктова; манерная напыщенность, ходульность, риторика, запутанность и туманность образов – все это хорошо знакомые нам качества эстетического псевдоромантизма» [47, 497]. И вот итоговая оценка: «…декаденство было по существу и анти-индивидуалистическим, и мещанским течением, вышедшим из недр не столько русской интеллигенции, сколько русского “культурного” общества» [47, 499].

Ситуация повторяется в ухудшенном варианте. Как сказал бы К. Маркс, сначала была трагедия, а потом – фарс. Законы политэкономии неумолимы. Если нет классовой борьбы трудящихся (в том числе интеллигенции), а рост производительности труда делает большую их часть излишней для материального производства, то такие «бесполезные» трудящиеся должны или стать безработными, или умереть (от войны, голода, болезней и т. п.), или превратиться в бесправную обслугу правящей элиты. Надежды большинства новых интеллигентов-креативщиков на особый статус ложны.

Важнейшим элементом отчуждения становится разделение труда в условиях научно-технической революции. К. Маркс еще свыше 170 лет назад заметил, что углубляемое капитализмом разделение труда ведет к деградации рабочего как личности: «По мере развития этого разделения труда, с одной стороны, и накопления капиталов, с другой, рабочий все в большей и большей степени попадает в полную зависимость от работы, и притом от определенной, весьма односторонней, машинообразной работы. Наряду с духовным и физическим принижением его до роли машины, с превращением человека в абстрактную деятельность и в желудок, он попадает все в большую и большую зависимость от всех колебаний рыночной цены, от применения капиталов и прихоти богачей» [85, 310–311].

В руках капиталиста, как отмечает К. Маркс, оказывается и такое мощное оружие против пролетариата, как отчуждение от труда, так как капитал значительно более подвижен, чем труд: «И именно способность капиталиста давать своему капиталу другое направление либо лишает куска хлеба рабочего, ограниченного рамками определенной отрасли труда, либо вынуждает его подчиниться всем требованиям данного капиталиста» [85, 308]. Нередко неблагоприятно для рабочих складывается и демографическая ситуация, их оказывается слишком много по сравнению с количеством рабочих мест: «Спрос на людей неизбежно регулирует производство людей, как и любого другого товара. Если предложение значительно превышает спрос, то часть рабочих опускается до нищенского уровня или до голодной смерти» [85, 307–308]. Сейчас, в связи с ростом производительности труда в условиях автоматизации и ростом численности населения в большинстве стран периферии благодаря успехам медицины, эта проблема вновь, как и во времена Маркса, оказалась весьма значимой. А развитие компьютерных технологий грозит массовой безработицей уже и интеллигенции.

Именно проблематика безработицы и ее влияния на общество с 1980-х годов становится одной из самых актуальных для критической философской, исторической и социологической литературы, посвященной современному капитализму. Хотя причины роста влияния безработицы на жизнь общества, конечно, изменились: во времена К. Маркса безработица была связана с неспособностью капиталистического рынка труда привлечь всех нуждающихся в работе (подобное положение искусственно сохраняется сейчас в странах периферии), а теперь в развитых странах капитал все меньше нуждается в рабочих в силу привлечения более дешевой рабочей силы с периферии и роста производительности труда за счет автоматизации. Немалую роль сыграло и ослабление рабочего движения в результате краха СССР и выхода на мировой рынок труда КНР.

Кстати, именно преодоление безработицы выделяется рядом авторов в качестве важнейшей заслуги советского строя. По мнению С. Г. Кара-Мурзы, в советском обществе главной необходимой потребностью оказалось общее для марксизма и общинного мироощущения право на труд: «Понятно, что равное право на доступ к работе возникло при советском строе вследствие обобществления средств производства. Религиозный запрет на безработицу обрел социальную и правовую базу. Будучи частичным собственником всей суммы средств производства, человек имел право на использование какой-то части средств производства, имел право на рабочее место» [60, 272]. Значимость этого права для преодоления отчуждения становится особенно наглядной при рассмотрении положения безработного (даже получающего пособие) при капитализме: «…утрата работы является для человека ударом, тяжесть которого совершенно не выражается в экономических измерениях – так же, как ограбление и изнасилование не измеряется стоимостью утраченных часов и сережек. Превратившись в безработного, человек испытывает религиозный страх – будь он хоть трижды атеист» [60, 706]. В результате утверждения права на труд в советском обществе формировался некий идеал, ориентированный на признание самоценности каждой личности: «В советском строе балласта не было и быть не могло. Само это понятие было для него чужеродным. Можно сказать, что оно было понятием-вирусом. Мы были соборными личностями, хотя этого слова и не знали, и все вместе составляли симфонию. Поэтому вопрос о ценности каждого был просто некорректен, несоизмерим с реальностью» [60, 71]. По мнению С. Г. Кара-Мурзы, когда в 1970-е годы по отношению к людям в обиход вошло слово «балласт», это было симптомом мировоззренческого кризиса советского общества [60, 72].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация