Леонид Замятин рассказывал:
— К тем женщинам, которые вокруг него работали, он интереса не проявлял. Зато всякий раз, когда он куда-то летал, в экипаж включалась специальная стюардесса.
— Значит, кто-то в окружении Леонида Ильича занимался его интимными делами?
— Глава «Аэрофлота», — неохотно ответил Замятин.
Племянница генсека, Любовь Яковлевна Брежнева, дочь младшего брата, вспоминала, что Леонид Ильич увлекся медсестрой, которая была рядом с ним в последние годы.
Однажды председатель КГБ Юрий Андропов робко заговорил с Брежневым о том, что муж медсестры, которая ухаживает за генеральным секретарем, слишком много болтает. Может быть, есть смысл сменить медсестру? Имелось в виду, что между Брежневым и медсестрой возникли отношения, выходящие за рамки служебных, и это стало заметно.
Брежнев жестко ответил Андропову:
— Знаешь, Юрий, это моя проблема, и прошу больше ее никогда не затрагивать.
Глава четвертая. Дети
Что всегда определяло судьбу кремлевских детей? Гены? Случай? Родительское воспитание? Или должность отца и его способность как можно дольше на ней продержаться? Отбирали должность — исчезало все.
Когда Петр Ефимович Шелест перестал быть хозяином Советской Украины, в родном Киеве недавние прихлебатели, перешедшие на службу к новому хозяину, мстили прежнему. «Открепили моих от спецбазы, — записал Шелест в дневнике. — Подлецы, что они делают? Этого ведь ни забыть, ни простить нельзя».
Масштаб содеянного бывшими подчиненными невероятен. Родственники недавнего первого секретаря лишились возможности получать продукты со специальной базы. Система была такая: семьи секретарей ЦК составляли список того, что им нужно — от свежей клубники до икры, — и заказанное доставляли на дом. Столкновение с неприятными реальностями жизни было у Шелеста еще впереди. Вскоре его отправили на пенсию. И вот что произошло на следующий день: «Телефоны отрезали, газет не присылают, от продуктового магазина открепили, машину отобрали».
Сейчас стало легче. Должность могут отобрать, а деньги останутся. Поэтому и спешат приставить детей к прибыльному бизнесу.
Владимир Иванович Якунин — одна из самых заметных фигур в первой питерской команде Путина, работал у него в Главном контрольном управлении президентской администрации. Когда Путин стал главой государства, принял пост заместителя министра транспорта, потом возглавил Российские железные дороги.
О Якунине заговорили, когда летом 2013 года Алексей Анатольевич Навальный, создавший Фонд борьбы с коррупцией, рассказал о «бизнес-империи» главы РЖД и его родственников и о принадлежащем ему поместье площадью в семь гектаров в Подмосковье. Самое сильное впечатление произвело наличие особой комнаты для хранения шуб. Навальный окрестил ее шубохранилищем.
В 2015 году Владимир Якунин потерял свое место. Но заработанная им трудовая копейка осталась. Он долго сопротивлялся необходимости представлять декларацию о доходах, но принужден был подчиниться распоряжению правительства. Возможно, потому, что по официальным данным в 2014 году Якунин заработал почти два с половиной миллиона долларов.
Обозреватель Би-би-си, когда брал интервью у Владимира Якунина, удивился, что у бывшего главы Российских дорог такой дорогой дом в Лондоне — стоимостью в пять миллионов долларов:
— Большая сумма.
Якунин-старший, в свою очередь, поразился:
— Это что, сильно отличается от того, как здесь живут другие люди?
— Да, это, пожалуй, сильно отличается от того, как тут живет большинство людей, — заметил обозреватель Би-би-си.
Старший сын Якунина, Андрей, получил образование в Лондонской школе бизнеса и в Колумбийском университете и стал очень успешным предпринимателем. Его бизнес в основном в России, но ведет он его из Лондона. Пожелал быть подданным королевы Елизаветы II и получил британский паспорт. Младший сын, Виктор Якунин, работает у старшего брата.
Пока при должности, лучшее — детям. Эта формула — закон для вождей. Устройством безмятежной жизни своих детей занимались все сменяющие друг друга поколения правящего класса.
Вскоре после того, как большевики взяли власть под лозунгами всеобщей справедливости, принцип равенства при приеме на учебу был перечеркнут логикой жизнеустройства высшего начальства. На заседании политбюро постановили: «Признать необходимым облегчение условий поступления в вузы детей ответственных работников».
Все необходимое везли из-за границы. Федор Федорович Раскольников, бывший командующий Балтийским флотом, переведенный на дипломатическую работу, вспоминал, как в 1931 году он привез семье главы советского правительства Молотова подарки от их старинного приятеля Александра Яковлевича Аросева, полпреда в Чехословакии.
Раскольников созвонился с Вячеславом Михайловичем и доверху нагруженный картонками и свертками вошел в Кремль. Распаковав их, Молотовы откровенно обрадовались заграничным подаркам. Аросев прислал ткань на костюм для Вячеслава Михайловича, пальто для Полины Семеновны и — главное — детские вещи для дочери Светланы.
С восхищением разглядывая вязаный детский костюмчик, Полина Семеновна воскликнула:
— Когда у нас будут такие вещи?
— Ты что же, против советской власти? — шутливо перебил ее Молотов.
Одной из высших ценностей в советском обществе стали поездки за рубеж. Руководители партии и правительства старались за границу выпускать только в случае крайней необходимости и только своих, проверенных. В дипломаты подбирали людей из глубинки, из партийно-комсомольского аппарата, чтобы дорожили своим местом и не сбежали. В 1938 году ввели правило: все работающие за границей должны проводить отпуск на родине, чтобы чекисты могли к ним присмотреться.
Дипломаты, командированные за границу, понимали, как им повезло, и старались на людях хаять страну пребывания и вообще заграничную жизнь. Они знали, что среди слушателей обязательно окажется секретный сотрудник госбезопасности, который бдительно следит за моральным состоянием аппарата полпредства. Если советскому дипломату нравилась буржуазная действительность и он не умел это скрыть, его быстренько возвращали на родину.
Потом в дипломаты стали пристраивать детей. Чиновники, прошедшие по всем ступенькам комсомольско-партийной карьеры, желали своим детям добра, поэтому подыскивали им работу, сулившую длительные загранкомандировки.
Постановлением Совнаркома в разгар войны, 31 августа 1943 года, в составе Московского университета образовали факультет международных отношений. А уже через год решением правительства факультет преобразовали в самостоятельный Московский государственный институт международных отношений, подчиненный Наркомату иностранных дел. МГИМО превратился в кузницу кадров МИД, здесь учились дети и внуки советской элиты.
Образовалась когорта детей высшего начальства, которая наслаждалась жизнью даже в самые трудные для страны времена. Время от времени возникала мысль о том, что нужно бы немного приструнить золотую молодежь, детей высокопоставленных работников, потому что, несмотря на цензуру, слухи об их похождениях быстро распространялись в обществе, а это компрометирует власть.
