Точно так же, как классисы и синоды в Нидерландах непрестанно, но по большей части впустую выражали протест гражданским властям по поводу неисполнения уголовных законов против практики папистских обрядов, духовенство в Батавии безо всякой пользы возмущалось «свободой, почетом и привилегиями», которые, по их утверждению, получали здесь католики. Такие заявления находили слабую поддержку Heeren XVII, которые, признавая, что антикатолические положения должны соблюдаться, в 1654 г. отметили, что невозможно помешать католическим священникам проникать на Восток тайно. Не большей поддержки находили они и у генерал-губернаторов Батавии, особенно у тех, чья ортодоксальность была более чем сомнительна, — таких, как Мацуйкер и ван дер Лейн. Общепризнано, что такие события, как восстание португальских поселенцев в захваченном голландцами Пернамбуку в 1645 г. и отмена во Франции Нантского эдикта 40 годами позднее, естественно, вызвали ужесточение направленных против католиков мер, как только новости достигали Батавии. Однако подобная реакция проявлялась лишь временно, и положение вскоре вернулось к своей неопределенности. В 1754 г. власти Батавии разрешили католическому епископу, практически не скрывавшему своей деятельности, проводить скромные обряды крещения и служить мессы, вопреки неистовым протестам кальвинистского церковного совета. К концу правления компании антикатолические меры превратились буквально в «закон на бумаге», хотя первый официальный католический храм в Батавии построили только в 1809 г.
«Liever Turck dan Paus» («Лучше Турок (Султан), чем папа») — таков был лозунг морских гёзов-протестантов в 1574 г., однако в глазах пионеров-кальвинистов в Восточных Индиях особой разницы между этими двумя «ипостасями антихриста» не существовало. Оскорбительные эпитеты, которыми столь свободно награждали в голландской официальной и частной переписке римских католиков, также щедро лились и на приверженцев ислама — вплоть до того, что исламских богословов, а более всего хаджи, то есть тех, кто совершил паломничество в Мекку, совершенно нелепо называли papen или moorse papen — «мавританскими папистами». Поначалу голландцы действовали сообща с мусульманами Молуккских островов против португальцев, но только до той поры, пока не изгнали католиков с островов Пряностей, после чего над кальвинистами взяли верх их предрассудки в отношении мусульман в целом. Многие из протестантов и без того были преисполнены такими предрассудками, как показывает пример одного влиятельного голландского купца, взявшего за привычку публично мочиться на стену мечети в Джапаре на западе Индонезии в 1618 г. Голландцам пришлось противостоять мусульманским противникам или торговым конкурентам на Яве, Суматре, Молукках и Сулавеси (Целебес), и такое коммерческое соперничество сильно повлияло на их отношение к мусульманам повсюду. Точно так же, как против римской церкви, они издавали законы против публичного отправления мусульманских обрядов — там, где считали, что могли подкрепить свои запреты силой. С другой стороны, они быстро осознали, к чему в конечном итоге пришли их португальские предшественники — что у них нет шансов обратить мусульман в христианство в сколь-нибудь значительных количествах. Вследствие этого они направили свои усилия по обращению в собственную веру на «невежественных язычников» и католические общины, захваченные у португальцев.
После окончательного покорения в 1669 г. Макасара голландские власти постепенно стали более терпимыми к исламу и понемногу ослабили строгие меры, которые они раньше применяли к мусульманам в своих индонезийских владениях. Антиисламистские законы из свода законов Батавии никуда не делись, однако, когда кальвинистские священники пытались претворить их в жизнь, они встречали все меньше и меньше поддержки властей. Официальное отношение было четко сформулировано в 1679 г. Heeren XVII, которые заявили, что индонезийцев не следует принуждать к смене религии, — «Как сказал Павел: Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог»
[54], — заявили они весьма афористично. Семью годами позже генерал-губернатор Камфуис (кстати, убежденный кальвинист) отверг требование церковного совета Батавии о сносе местных китайских храмов и мусульманских мечетей, «из которых последних очень большое количество». Камфуис заявил священникам, что было бы лучше обращать мусульман и язычников добром и положительным примером, тогда и эти храмы сами постепенно придут в негодность. Правительство Батавии, которое изначально не хотело позволять мусульманским паломникам отправляться в Мекку на своих кораблях, торгующих в Красное море, позже сменило свое отношение и соперничало за право перевозки паломников. В течение XVIII столетия терпимость к нехристианским вероисповеданиям все более становилась общим правилом, хотя потребовался целый век, чтобы ей окончательно сформироваться на Цейлоне, где мусульманские купцы (которых называли «маврами») были неистребимыми розничными торговцами, перемещавшимися из одного места в другое. Здесь, как и в других местах, голландцы применяли более жесткие меры против последователей ислама, чем против индуистов или буддистов. Мусульмане долгое время подвергались юридической и экономической дискриминации, будучи вынужденными платить более высокие пошлины и налоги, чем другие.
Только в трех местах кальвинистские миссии, при поддержке Голландской Ост-Индской компании, достигли скромных успехов — на Формозе (Тайване), Амбоне и Цейлоне, — и лишь на Амбоне успех этот пережил саму компанию. Георгиус Кандидиус, первый священник на Формозе (в 1627–1631 гг.), вполне справедливо предвидел, что на этом острове имеются замечательные возможности для насаждения христианства, поскольку местные жители не подвержены влиянию никакой внешней религии, а их собственная является примитивным анимизмом, культ которого отправляют жрицы или чародейки, называвшиеся «инипс». Между 1627 и 1662 гг. в прибрежных районах, покоренных голландцами, работало всего 32 священника, которым помогал довольно большой штат деревенских учителей и внештатных священников. Поначалу прогресс шел неминуемо медленно, хотя Кандидиус оптимистично докладывал, что его школьники с Формозы способны усвоить за восемь дней столько, сколько учащиеся в Голландии и на Яве смогут осилить лишь за две недели. Дабы поддерживать своих обращенных на должном уровне, кальвинистские миссионеры опирались на поддержку светских властей, сделав посещение школы обязательным путем штрафования прогульщиков и запрета идолопоклонничества. В начале 1640 — х гг. несколько сотен необращенных инипс были изгнаны из контролируемых голландцами районов, создав таким образом среди аборигенов духовный вакуум, сильно облегчивший работу священников.
Как обнаружили португальские первопроходцы, во всех местах шанс на обращение в веру детей был намного выше, чем их родителей, и кальвинистские священники в большей степени концентрировали свои усилия на подрастающем поколении. Для обучения в сельских школах обычно использовался тот или иной из местных диалектов, но примерно с 1650 г. предпринимались все более успешные усилия по использованию голландского языка. Некоторые из священников сделались настоящими лингвистами и написали религиозные труды как минимум на пяти местных языках, которые они для этой цели латинизировали. Голландские губернаторы, обосновавшиеся в форте Зеландия, не всегда были лестного мнения об истинности или стойкости большого количества обращенных, о которых утверждали миссионеры. Так, например, губернатор Николас Вербург в 1654 г. заявил, что дети зазубривали катехизис и догматы веры как попугаи, на самом деле не понимая того, что они бойко повторяют. Если может быть предъявлен хоть один истинно обращенный среди тысяч заявленных, писал он, «я с истинно христианской радостью пожертвую церкви и школам на Формозе тысячу гульденов». Вербург слыл отъявленным антиклерикалом, и его критика являлась, безусловно, предвзятой. Это правда, что, когда китайцы под предводительством Коксинги (Чжэн Чэнгуна) вторглись на остров в 1661 г., подавляющее большинство местных аборигенов перешло на сторону вторгшихся, выступив против своих европейских повелителей. Но также правда и то, что впоследствии они пожалели о замене Короля Бревно на Короля Аиста
[55]. Иезуитский миссионер, де Маилла, побывавший на острове в 1715 г., обнаружил заметные следы протестантского христианства, насажденного голландцами. У нескольких аборигенов до сих пор уцелели голландские книги, и они умели их читать, а использование латинизированных форм местных языков, созданных голландцами, сохранилось до второй половины XIX в.
