– Боже мой, да кто говорит сейчас о вашем Ушакове! – воскликнула Катя, поражаясь бестолковости адвоката. – За рулем был тот тип, который напал на меня в парке! Я его узнала! Говорю вам.
Иногда Дубровская соображала медленно. Вот как сейчас. Она во все глаза смотрела на потерпевшую, но никак не могла взять в толк, о чем ей толкует эта странная растрепанная женщина.
– Вы хотите сказать, что вы его узнали? – с сомнением в голосе спросила она.
– Да!
– И это был тот, кто напал на вас в парке?
– Да!
– Но он был за рулем вашего джипа?
– Вот именно!
– Чушь какая! – сердито вынесла вердикт Дубровская. – С чего вы решили, что это он?
– Я его просто узнала. Это был он!
Дубровская покачала головой.
– Послушайте, как долго вы рассматривали его лицо? Пять минут? Десять? Час?
– Секунд тридцать. Но мне этого было достаточно!
– Послушайте, Екатерина Андреевна. – В голосе Дубровской явно слышалось снисхождение. – Мне не хочется вам напоминать, но в ходе следствия вы уже опознали одного человека, напавшего на вас в парке. Как выяснилось позже, это была ошибка. Хотите еще раз наступить на те же грабли?
– Но тогда я и вправду не была уверена! – горячо запротестовала Катя. – Я доверяла следователю и мужу. Но сейчас я доверяю только своим глазам!
– Судя по всему, у вас были сомнения, – скептически заметила Дубровская. – Вы же не сразу поняли, кто перед вами. Вы уехали домой, чем-то там своим занимались, легли спать – и вот под утро на вас снизошло прозрение! Вам самой-то не кажется, что ваши выводы, мягко говоря, фантастичны? Не есть ли это плод вашего воображения?
– Да, мне потребовалось время, – упрямо проговорила Катя. – Но ощущения у меня появились сразу. Верите вы или нет, это было какое-то шестое чувство. Мне захотелось убежать, скрыться от этого человека!
– Ну шестое чувство к делу не пришьешь, – глубокомысленно изрекла Лиза.
– Но вы должны меня понять. Его физиономия предстала передо мной так внезапно, что я едва успела что-либо сообразить. Уже потом, сидя в машине, а тем более дома, я ковырялась в памяти, пытаясь вспомнить, где я его видела. В парке на нем была шапочка, надвинутая на глаза. А здесь я впервые увидела его волосы. Но голос… такой странный голос… словно охрипший, грубый такой, я не забуду никогда. И знаете… Запах! Даже не запах, а зловоние от него исходило, как и тогда, в парке. Я была рядом, он дышал мне прямо в лицо.
От воспоминаний ее передернуло.
Конечно, Катерина не играла перед адвокатом спектакль. Это Дубровская принимала без колебаний. Но искренности рассказчика порой оказывается недостаточно, чтобы убедить слушателя в своей правоте. В жизни никто не застрахован от ошибки. Так и Катя Серебровская могла вполне добросовестно заблуждаться, приняв небритого мужика в авто за своего обидчика. Дубровская помнила, как совсем недавно ее просьба вспомнить что-нибудь особенное о ночном разбойнике вызывала у Кати затруднение. Именно поэтому она отказывалась верить в правдоподобность рассказа и с въедливостью защитника задавала бледной испуганной женщине множество вопросов.
– Ну хорошо, – неохотно признала адвокат. – Предположим, вы его узнали. Предположим… Но как так получилось, что он вас не признал?!
С ее точки зрения, такой вопрос был справедлив. Если злоумышленник столкнулся со своей жертвой лицом к лицу, он, по крайней мере, должен был каким-то образом отреагировать. По словам же Кати, мужчина просто как ни в чем не бывало поднял стекло. Значит, совесть у него была чиста?
Но у Кати и на этот казус было свое объяснение.
– Скорее всего, по той же причине. Мы виделись поздним вечером, в марте. Я была в верхней одежде, шапке. К тому же в парке было темно. Вчера он не был готов к встрече со мной. Решил, что я ловлю попутную машину. Я не стала его переубеждать.
Дубровская нервно барабанила пальцами по столу. Как в такое можно было поверить?
– И вы говорите, что он сидел за рулем вашего джипа? Как он туда попал?
– А мне откуда знать?! – всплеснула руками Екатерина. – Но машина точно принадлежит нам. Это были номера джипа Аркадия.
– Хм! Он что, угнал ваш джип?
Екатерина Андреевна с опаской посмотрела на адвоката. То ли Дубровская мучила ее вопросами из тактических соображений, проверяя, не водят ли ее за нос, то ли защитник плохо ориентировалась в ситуации.
– Как же он мог угнать автомобиль? – осторожно спросила Катя. – Я ведь уже сказала, что этот человек и мой муж долго сидели в салоне, о чем-то разговаривая.
– Ах да! – спохватилась Дубровская. – Вы это мне уже сказали. Так о чем же они говорили в салоне джипа?
– Я не могу это знать, – терпеливо ответила Катя. – Меня там не было.
– Хм, – задумалась адвокат. – Значит, факт знакомства между ними налицо?
– Боюсь, что так.
– А не мог этот мужчина и вправду быть автослесарем, которому ваш муж передал чинить автомобиль? – спросила Дубровская, пытаясь найти самое простое объяснение вчерашнему событию. – Ведь Аркадий Александрович не видел этого парня на месте происшествия. Он видел там Ушакова.
– Не знаю. Совпадение кажется мне странным, – пожала плечами Екатерина. – Да и зачем нужно было Аркадию окружать такой таинственностью встречу с каким-то механиком из сервиса?
– Действительно странно, – согласилась Дубровская. – А вы не задавали вопросов Аркадию Александровичу?
– Конечно, нет! Вчера мне было неловко признаться в том, что я следила за ним, а сегодня… я предпочла прийти к вам. Считайте, что это проявление моего шестого чувства. Хочу разобраться в том, что происходит, без Аркадия.
Опять шестое чувство! Дубровская не слишком-то верила в предчувствия и предзнаменования, в то время как Катя ориентировалась на свою интуицию как на самый важный источник.
– Разобраться? – с сомнением в голосе проговорила Елизавета. – Итак, что мы имеем? Если вы не ошибаетесь и уверенно опознаете мужчину в машине как того самого преступника, скрывшегося с места происшествия, мы можем сказать определенно: Аркадий Серебровский, ваш муж, и ночной разбойник хорошо знакомы. Мало того, между ними есть определенные отношения, которые позволили вашему супругу передать преступнику в пользование свой автомобиль…
Дубровская встала с места и принялась ходить по адвокатскому кабинету взад-вперед, не обращая внимания на посетительницу. Она распутывала клубок фактов, держа в руках тоненькую нить.
– Отношения между этими людьми неравноправные. Можно сказать, один из них контролирует ситуацию, второй вынужден с ней считаться. Пока можно утверждать, что терпит и подчиняется ваш муж Аркадий.
– Из чего это следует? – спросила Катя.
