Всевышняя погладила меня по щеке, но ничего не ответила. Слуги отнесли покупки наверх, а мы прошли в гостиную, где продолжили разговор. Женщина спрашивала меня о детстве, об академии, о нашей с мужем жизни. Я рассказала ей про случай в библиотеке, над которым Элиурийя продолжительно хохотала. Зато женщина поведала мне истории из детства моего супруга, за что я была ей благодарна.
— Ты должна быть готова, что твоих сыновей будут забирать у тебя в пятилетием возрасте.
Я думала об этом, но каждый раз гнала от себя мысли. Чтобы из них получились сильные и уверенные в себе мужчины, они должны лишиться в раннем возрасте моей опеки. Как бы печально это не звучало, но это правило было нерушимо в традициях Подземного мира.
— О чем разговор? — спросил Раал, входя в гостиную. Каган подошел ко мне и неожиданно поцеловал в щеку, после чего склонился к руке родительницы и мазнул сухим поцелуем по тыльной стороне ладони.
— О тебе, естественно, — ответила я, отойдя от первого шока.
— Ужин подан, — объявил слуга, и мы все прошли в столовую.
На моей памяти я первый раз чувствовала себя при практически постороннем человеке так легко, ощущая внутри тепло семейного очага. Этим же вечером нам пришлось распрощаться с тиссой Элиурийей, так как та ссылалась на дела в каганате, да и дочь будет скучать. Зато я получила обещание, что вскоре она нас навестит вместе с Лиззеттой и приготовит для нас свой любимый десерт — шоколадное мороженое.
— Ну а от вас я жду дату церемонии и прибавления в семействе, — напоследок добавила она, чем вызвала смех моего мужа и моё смущение.
После этих слов я готова была проводить её как можно скорее!
Наутро меня ждал сюрприз: на прикроватной тумбочке в бархатной коробочке лежало изумрудное кольцо и рядом с ним записка. Улыбнувшись, я открыла её и вчиталась в строчки:
«Как тебе первый образец для сокровищницы?»
Я рассмеялась и надела кольцо на безымянный палец правой руки. Смотрелось очень красиво! Еще бы татуировка была красная и не скрытая браслетом, то вообще было бы замечательно! Именно поэтому я решила нарядиться сегодня красиво — в изумрудное платье с достаточно глубоким вырезом. Долго думала, надевать сегодня амулет или нет, но я настолько к нему привыкла, что решила — в вырезе декольте его совсем не будет видно.
В академию я отправилась в приподнятом настроении. Раал ушел раньше меня, поэтому мы не успели встретиться. Ирнелия была первая, кто оценил моё кольцо. Девушка удивилась, почему я еще не сделала магоснимок, я же лишь пожала плечами. Как мне объяснить, что истинным счастьем не хочется делиться через призму магических потоков? Ведь они не смогут передать всю глубину моей радости!
— Вы с Орсом помирились?
— Мы с ним и не ссорились! Я бы попросила у него прощения, но он отказывается со мной разговаривать.
— Ирна, ты совсем не догадываешься, кто его возлюбленная?
— А ты знаешь, да?
— К сожалению, — со вздохом пробормотала я.
На «арт» пришло сообщение от администрации с просьбой посетить кабинет ректора. Чего я снова натворила? Я этот курс веду себя как примерная ученица, не считая мою выходку в начале семестра! Так за что же меня вызывают на красный ковер?
Ректор дал мне ответы на все вопросы, взяв приказ с моим наказанием, разорвав его на кусочки и выкинув в урну. Я подняла растерянный взгляд на улыбающегося тисса Штормана.
— Поздравляю, Винсента. Спустя почти три месяца ты смогла стать примерной студенткой, да еще и других настолько же недисциплинированных учеников сделала образцами для подражания!
— Это похвала?
— Определенно. — Опытный маг улыбнулся, подмигнув. — Замужество идет тебе на пользу. Всех своих нерадивых студенток, что ли, выдать замуж за демонов?..
— Тисс!
— Молчу-молчу, прости за мысли вслух. — Ректор поднял руки вверх. — И всё же я действительно благодарен тебя за перевоспитание детей. Ты славно потрудилась.
— Они хорошие. Просто им было нужно немного понимания.
— Не все люди желают понять мотивы других, особенно, детей.
— Увы, — вздохнула я. — Тогда я вечером зайду в Школу и заберу свою форму, чтобы вернуть её завхозу.
— Форму?
— Всё верно, тисс Шторман. Немного понимания и предосторожности. — Я расплылась в широкой улыбке, и ректор негромко рассмеялся.
— Кстати, — вспомнил он и взял в руки какую-то бумагу с сургучной печатью, — от твоего имени поступила крупная сумма в фонд благотворительности. У вас с тиссом Орденаталем вышел какой-то спор?
— Я не буду вам говорить, вы ведь всё равно не поверите!
— В любом случае, тысячи детей будут тебе благодарны.
— Я бы не хотела афишировать своё имя, — смущенно ответила я, по привычке заправив прядь волос за ухо.
— Хорошая ты девушка, Винсента, — задумчиво проговорил тисс и махнул в сторону выхода.
— Можешь идти. Береги себя.
— Благодарю, тисс. — Сделав реверанс, я покинула кабинет ректора и отправилась на занятия.
Время до вечера пролетело незаметно. В подсобке я забрала свой «глухой» костюм, однажды облитый краской, но с тех пор дочиста вымытый. Конечно, хотелось бы попрощаться с детьми, но будет некрасиво с моей стороны делать это при новом воспитателе.
Пока я шла в портальную комнату и пыталась не упасть среди бегающих по коридорам детей, на меня наскочил Эрокк. Форма вылетела у меня из рук, и я упала на спину, кулон тоже подскочил вверх, едва не слетев через голову.
— Тисса, простите! — воскликнул мальчик, и они вместе с Кэндис помогли мне подняться. Я оправила платье и вновь спрятала кулон, после чего подняла с пола форму.
— Ничего страшного. Я в порядке, — с улыбкой отозвалась я и наставительно произнесла: — Не бегайте по коридорам.
— Вы уходите, да?
— Да, — не стала отрицать я. Говорил со мной только Эрокк: Кэндис привычно хранила молчание. — С сегодняшнего дня у вас будет новый воспитатель.
— Жаль. Мы уже привыкли к вам.
— Может, мы с тобой еще и встретимся когда-нибудь, — пообещала я ребенку, улыбнувшись.
— Прощайте, Эрокк и Кэндис.
Мальчик помахал мне рукой, а девочка так и не проронила ни слова, лишь провожала меня задумчиво-удивленным взглядом. Перед отправкой домой, я купила коробку Орлийских конфет и зашла в академию к иссу Нитрадину, чтобы вернуть ему костюм.
— Пригодился? — спросил исс, радуясь вкусному презенту.
— Еще как! — расплылась я в улыбке. — Спасибо!
Раал Орденаталь
Теперь я надеялся, что мама внемлет моим словам, ведь она понимала: мне есть за что сражаться и что терять. Винсента ей приглянулась, и я, если честно, понимал её чувства. Эта девушка очаровывает, она без оружия заставляет падать к её ногам любую крепость. Понимание этого пробуждало во мне ревность, но, между тем, во мне рождалась и гордость, ведь такая девушка влюблена в меня.
