– Диагноз верен, – выслушав меня, высказался Ровнин. – Как ты сказал – черные пятна на груди? Это проклятие, я с подобным сталкивался несколько раз.
– Викторию бы, – вкрадчиво попросил я. – Она наверняка сможет выручить бедного Павла Николаевича. В этих вопросах ей равную не найти.
Из спальни выбежала Ряжская, услышавшая последние слова, и уставилась на меня.
– Вот еще что, – решил я добавить немного патоки. – Возможно, не очень правильно подходить к данному вопросу с подобной стороны, но пострадавший человек не очень беден. Прямо скажем – совсем не беден. И он будет рад оказать нашим доблестным правоохранительным органам некую спонсорскую поддержку. Нет-нет, никаких конвертов из рук в руки, ничего такого. Скажем, он может передать в дар вашему отделу новый внедорожник. Такой, знаете ли, вездеход. Когда я на вашем нынешнем в последний раз ездил, Николай ругался на ходовую такими словами, каких мне за всю жизнь слышать не доводилось. А у меня богатое прошлое.
Произнося все это, я посмотрел на Ряжскую, подав ей глазами знак, который расшифровывался как «вы не против»?
Растрепанная Ольга Михайловна, в которой вообще ничего уже не осталось от привычной мне бизнес-леди, неистово закивала.
Вот ведь. Все-таки живой она человек. Как припекло, весь лоск и слетел, душа наружу вылезла.
Потому, наверное, я и не махнул на происходящее рукой.
– Согласен с тобой, подобные речи звучат не очень красиво, – мягко произнес Ровнин. – Да и внедорожник еще побегает. А вот микроавтобус наш плох, плох. Как полгода назад Мезенцева со всей дури влетела на нем в столб, так он по ремонтам и бродит. То деталей нет, то бюджета не хватает. Беда, да и только.
– Микроавтобус, – подытожил я, глядя на Ряжскую. – Можно, наверное, и его. Ну или минивэн из таких, престижных.
Ольга Михайловна вздохнула и закатила глаза, как бы говоря: «Да хоть самолет, только побыстрее!». Эх, расписочку бы с нее взять, но момент не тот.
И самое забавное – ей, возможно, спасут мужа, Виктория и вправду специалист от бога. Отдел получит микроавтобус. А я, как всегда, в пролете. Интересно живу! Надо Олегу посоветовать рядом со мной покрутиться, его хандру как рукой снимет.
И спроси у меня кто, чему я сейчас радуюсь – ведь не отвечу. Потому как сам не знаю.
– Но дело, разумеется, не в материальном, – уточнил Ровнин. – Главное – человека спасти. Как, кстати, его фамилия?
– Ряжский, – не стал скрывать я. А смысл? – Пал Николаич. Владелец заводов, газет, самолетов.
– Правильнее – пароходов, – поправил меня собеседник.
– Просто насчет наличия в собственности у господина Ряжского водного транспорта я не уверен, а самолет точно есть, – объяснил я. – Про него охранники в банке трепались, а я случайно услышал. Так что с Викторией? Пришлете?
– Погоди минутку, – попросил меня Олег Георгиевич, и, как видно, набрал свою подчиненную с другого телефона, потому что до меня долетали отдельные фразы вроде: «Ты где?» и «Надо одному коммерцу помочь. Нет, не за мзду, я знаю, ты ее не берешь. За благодарность на колесах, без которой мы все вместе никуда поехать не можем». – Александр, ты еще здесь?
– Само собой.
– Адрес мне смской сбрось. Часа через полтора она прибудет к вам, раньше никак.
Полтора часа это много. С другой стороны – судьба есть судьба. Если суждено Ряжскому до приезда спасительницы не дожить, значит, таков божий промысел. Ну или еще чей.
Вот только мне в этом доме сидеть и ждать чародейку из правоохранительных органов совершенно неохота. Мне супруга умирающего за это время весь мозг вскипятит, к гадалке не ходи.
– Да знаете вы его, – не стал долго раздумывать я. – К моему подъезду пусть подъезжает, такси оплачу, не вопрос. И как приедет, пусть сразу позвонит. Мне все равно домой надо подскочить, одно зелье взять.
– С женщинами трудно, особенно с теми женами, которые, казалось бы, не очень-то и любили своих мужей, пока к последним не подобралась беда, – хмыкнул Ровнин. – Правильное решение. Все, жди звонка.
А я ведь про Ольгу Михайловну ему и слова не сказал. Все-таки начальник отдела 15-К – страшный человек. Он всегда все знает.
– Ну? – в голосе Ряжской зазвучали истерические нотки. – Что? Да не верти башкой, нет тут телеги.
– А то вы не слышали. – Я повертел телефон в руке. – Приедет специалист, сделает что может. А может она очень много, уж поверьте. Довелось мне с ней столкнуться как-то, увидеть ее в работе. Очень круто. Очень. Ладно, поеду. Пока доберусь, пока зелье сварю – это время. Да еще, не дай бог, в «пробку» угодим. До «часа пик» далеко, но это МКАД, а он всегда непредсказуем. Хотя оно и понятно – какая может быть стабильность в земном филиале ада?
Мне повезло – я все успел. Вот минута в минуту. Только я заполнил две мензурки огненно-горячим зельем, как заорал телефон. Будучи уверенным в том, что это Виктория, я даже не глянул на экран. А зря. Сделал бы эту простую вещь и не испытал бы странную смесь чувств, где сплелись воедино недовольство произошедшим, ощущение того, что кто-то на небесах решил пошутить, и понимание верности утверждения, гласящего о том, что мир – царство хаоса. Ну и привкус приближающегося скандала по пока неизвестному мне поводу там тоже имелся.
Короче – в трубке раздался голос Мезенцевой.
– Мы уже три минуты здесь торчим! – недовольно проорала она. – Давай, спускайся, таксёра надо отпускать! Ты обещал ему заплатить, будь любезен, держи слово!
Платить мне не пришлось, когда я спустился вниз, такси уже уехало. За меня это любезно сделал водитель машины Ряжской, той, которую она выделила мне для поездки туда и обратно.
– Растешь, – с непонятной интонацией сообщила мне Мезенцева, усаживаясь в салон автомобиля представительского класса. – Еще вчера мелкий клерк, а сегодня салон из натуральной кожи и все удобства.
– Ты еще скажи, что Смолин продался мировому капиталу и стал слугой олигархов, – посоветовал ей я. – Для полноты картины.
– Насчет «слуги» – прямо в точку, – злорадно подтвердила Женька. – Так я и думаю.
– Пустомеля, – осекла ее Виктория, как всегда, сдержанная и молчаливая. – Саша, обрисуйте мне картину происходящего, желательно поподробнее.
С благодарностью глянув на нее, я незамедлительно выполнил ее просьбу.
– «Черная метка», – уверенно заявила сотрудница отдела, дослушав меня. – Проклятие несложное, но эффективное. Плюс сразу могу сказать, что работал если не дилетант, то не очень большой умелец.
– Почему? – в один голос спросили я и Женька.
– Сегодня среда, первые признаки появились в воскресенье, – неторопливо произнесла Виктория. – Если бы сработал умелый колдун или знающая ведьма, ваш знакомец, Саша, еще вчера днем умер бы. Или даже раньше. Повторюсь – это проклятие крайне эффективно, особенно в тех случаях, когда его некому купировать или снять. В старые времена людей, знающих, что к чему, жило больше, потому умереть от «черной метки» надо было постараться. Многие колдуны таким образом не убивали своих врагов, а предупреждали о том, чтобы те готовились к худшему, заранее зная, что умелый ведун или опытный церковный служитель предотвратит смерть бедолаги от этой напасти. Но то тогда. А сейчас первым делом вызывают врача, который потом ломает голову, что же это за странная болезнь. Мне рассказывали, что один раз ее даже за чуму приняли. Черные пятна, красное лицо, увеличенные лимфоузлы – все признаки средневекового бедствия. Заперли бедолагу в «инфекционку», где он благополучно и скончался спустя сутки. Да и люди еще лет сто-сто пятьдесят назад лучше разбирались в подобных вещах, точно зная, когда надо бежать к лекарю, а когда к ведуну.
