И тут меня повторно вывернуло. То ли от этого зрелища, то ли еще от чего.
– Башка этого урода моя по праву, – деловито напомнила мне ведьма. – Таков договор!
– Да бери, – вытер я рукавом рот. – Не претендую на этот трофей.
– Попробовал бы только, – сморщила носик Стелла. – Фу, как он воняет.
Она склонилась над мертвым колдуном, двумя очень умелыми движениями отделила его голову от туловища, а после ловко засунула ее в черный мешок с длинными завязками, который извлекла из напоясной сумки.
– Вот и ладушки, – Стелла перекинула завязки мешка через левое плечо. – Вот и славно. Ой, смотри-ка, а этот красавец жив, оказывается.
И верно – ноги Нифонтова дернулись, словно в конвульсии.
Уф, от сердца отлегло. Я по-прежнему не мог себе представить, как скажу Олегу Георгиевичу о смерти Николая и Женьки.
Да, Женька. Как я мог о ней забыть? Надо же к ней бежать срочно! Правда бок саднит все сильнее…
– Как интересно, – Стелла склонила голову к плечу и сделала несколько мелких шажков, смещаясь к оперативнику. – Живуч до чего. Такой удар даже меня мог бы на тот свет отправить.
Она умело крутанула в руке нож, и лунный свет отразился от его лезвия.
А еще в этом свете я отлично разглядел выражение ее лица. Мне даже спрашивать ничего не надо было, все было ясно без слов.
– Отошла от него. – Я наконец подобрал свой нож с пола. – Пока прошу по-хорошему.
– Ведьмак, только не говори, что он твой друг. – Лезвие показало на Николая. – Не могут волк и теленок дружить, это сказки для детей младшего школьного возраста. Они – это они. Мы – это мы. И если надо будет для дела, они перебьют нас не задумываясь.
– Возможно, – признал я. – Не от тебя первой это слышу. Но здесь и сейчас ты его не тронешь.
– Очень многие из тех, что живут под Луной, когда узнают о данном разговоре, останутся недовольны подобным решением, – вкрадчиво произнесла Стелла. – А они узнают, смею заверить.
– Лишняя болтовня никогда никого до хорошего не доводила, – приложил я руку к боку. – Так что давай уже что-то делать. У тебя на выбор три варианта. Первый – ты продолжаешь упорствовать, и все кончается безобразной сценой, в которой ты захлебываешься своей кровью из перерезанного горла. Второй – ты поддерживаешь свой имидж деловой и, самое главное, разумной женщины, и мы расстаемся полюбовно.
– А третий? – светло улыбнулась ведьма.
– Можем переспать прямо здесь и сейчас, – предложил я. – Есть в этом нечто нездоровое, но зато какие воспоминания об этой ночи останутся!
– Прозвучит забавно, но третье предложение весьма любопытно, – призадумалась ведьма. – Знаешь, а я…
– Как Мезенцева? – глухо спросил Нифонтов, не открывая глаз. – Жива?
– Жива, – послышался Женькин голос из коридора. – Смолин, ты гребаный извращенец!
– Не получится, – как мне показалось, искренне опечалилась Стелла. – Но ничего, какие наши годы! До встречи, ведьмак.
Ведьма подбежала к окну, и выпрыгнула в него «рыбкой». Какой-то «ангел Чарли» просто!
– Она забрала его голову? – Нифонтов наконец посмотрел на меня.
– А то. – Я рукавом вытер кровь, стекающую у него по лицу из уголка рта. – Отчекрыжила сразу же после того, как я этого злодея грохнул.
– Плохо, – поморщился оперативник. – Не хотел я ее таким подарком баловать.
– А договор? – уточнил я.
Ответа я не получил, из чего сделал вывод, что эти двое – Стелла и Нифонтов – друг друга стоят. Это не мне надо с ней спать, а ему. Ух, какие хитроумные детишки могли бы пойти от союза этих двоих!
Женька выглядела не лучше, чем мы с Николаем, она тоже была изгваздана в пыли, куртка ее обзавелась несколькими прорехами, а на лице имелись изрядных размеров кровоподтеки.
Но самое главное – мы остались живы. И, слава богу, Николай отделался только ушибами. Я, грешным делом, поначалу боялся, что он позвоночник повредил.
– Знал, что ты справишься. – Нифонтов, охнув, уселся поудобнее. – Ох, как все болит!
– Еще бы, – поддакнул я, прикладывая платок к боку, который не переставал кровоточить. – Вон даже Стелла признала, что таким ударом о стену кого хочешь убить можно!
– Ведьма есть ведьма, – буркнула Мезенцева, подходя к телу «пиявца». – Ее приятельницу на лестнице препарировали, а она даже не потрудилась тело забрать, придется нам самим его утилизировать.
– Позвони, скажи, чтобы приехали и прибрались, – попросил ее Николай. – Тела забрали, кровь затерли. Сюда, понятно, никто не заглядывает, но мало ли?
Кстати – кровь. Надо хоть маленько ее затоптать. А ну как Стелла вернется? Не думаю, что она рискнет ее использовать против меня, но осторожность не помешает.
– Фу, ну и вонь! – Женька достала из кармана телефон. – Смолин, ты чего, его зажарил?
– Что-то в этом роде, – уклончиво ответил я, выглядывая темные пятна на полу. – Слушайте, поехали ко мне, а? Ну или просто до дома меня подбросьте. Я с собой ни одного зелья не взял, дятел такой, а кровь вон не останавливается!
– Я против, – взвилась Женька. – Коль, давай ему такси вызовем. Ну он же весь салон перепачкает! Машина новая ведь совсем!
Нам с Николаем только и оставалось, что промолчать. А что тут скажешь?
Знаете, что еще обидно? Я настолько был уверен в том, что впятером мы этого паршивца легко уделаем, что планировал этой ночью наведаться на кладбище, за обещанным «зверобоем». Теперь все, теперь какая поездка? Если тамошние обитатели учуют кровь, то мало мне не покажется. И кто знает, как к этому отнесется Хозяин Кладбища? От него всего чего хочешь ожидать можно.
Так что облом. И завтра я туда не попаду, только ночь с воскресенья на понедельник и останется. А потом еще в клинику Вагнеров ехать…
Да, надо бы Николаю про эту сделку рассказать. Но, наверное, не сегодня. Просто сейчас не лучший момент для беседы о делах.
Хотя кое с кем как раз самое время пообщаться как раз на подобную тематику. А чего тянуть? Потом ведь забуду.
И как только мы, охая, загрузились в минивэн, я первым делом достал смартфон.
– Ольга Михайловна, я выполнил свою часть договора, – без каких-либо прелюдий сообщил я новость Ряжской, как только та ответила на мой звонок. – Тот, кто устроил вашему мужу веселую жизнь, больше его не побеспокоит. Что до заказчика – с ним разбирайтесь сами. Вы господина Соломина знаете лучше, чем я.
– Так и думала! – прошипела женщина. – Все-таки он. А исполнитель, значит…
– Он более не опасен, – повторил я. – И помните о том, что вы мне обещали.
– Само собой, – быстро протараторила Ряжская. – Но в понедельник нам обязательно надо будет пообщаться!
