Клаус выключил свет и улыбнулся. После этой ночи доктор будет еще больше ценить его. Он раскрыл какой-то заговор и помог принять надлежащие меры. За это его ждали не только благодарность и приличное денежное вознаграждение. Возможно, достаточное для того, чтобы купить дом, амбар, нескольких лошадей, женщин. Будущее рисовалось ему в розовом, очень розовом свете.
Он чуть приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Пусто. Дверь Клаус закрывать не стал, приготовившись к долгому ожиданию. Вахту предстояло нести до появления герра доктора или его телефонного звонка. Он стоял на страже, защищая товарищей. Совсем как на войне…
Послышались приближающиеся шаги, мужские голоса. Он закрыл дверь, пока мужчины не прошли мимо, вновь приоткрыл. Двое остановились у «суперлюкса» парагвайцев, ключом открыли дверь. Внутри провели лишь несколько минут. Когда выходили, Клаус ясно разглядел их лица. И поспешил к телефонному аппарату. Вилгус снял трубку на первом же гудке.
— Двое мужчин, — доложил Клаус. — Вошли в другой «суперлюкс», потом вышли. Южноамериканцы. Это очень интересно, герр доктор…
— Ты о чем? Выкладывай.
Клаус улыбнулся, довольный собой.
— Одного я не узнал, но уверен, что он не имеет отношения ни к Стресснеру, ни к адмиралу Маркесу. А вот фотоснимок второго часто видел в Уругвае. Его зовут Хосеп, и он лидер революционной организации «Тупамаро».
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно. Клянусь жизнью.
— Это может означать только одно. — От злости Вилгус заскрипел зубами. — Об операции узнали силы сопротивления. Они следили за нами и теперь захватили этих горе-политиков. Кто знает, на что еще они нацелились, на бриллианты, корабль с оружием… возможно, они хотят хапнуть все. Ничего у них не выйдет, Клаус. Если они что и получат, так это пулю. Оставайся на месте. Оружие при тебе?
— К сожалению, нет…
— Пистолет мы тебе принесем. Ударим незамедлительно, прежде чем они поймут, что нам известны их планы. Жди.
Несколько минут спустя в щелку Клаус увидел приближающихся товарищей. Вышел в коридор.
— Никаких изменений, — доложил он.
— Хорошо, — кивнул Вилгус, протягивая Клаусу пистолет. Все пришедшие с ним нацисты были мрачнее тучи. — Я продумал наши действия. Я постучу и скажу, что мне надо немедленно поговорить со Стресснером о корабле с оружием. Они откроют дверь. Ты, Клаус, займешься тем, кто окажется за порогом.
— Это опасно, — запротестовал Клаус. — Ваше место должен занять кто-то еще.
— Нет. Ответственность лежит на мне. Быстро! Пока не пропал элемент внезапности.
Клаус встал так, чтобы его не увидел человек, открывающий дверь, и Вилгус громко и требовательно застучал. Наконец, из-за двери на испанском спросили: «Кто там?»
— Доктор Вилгус. Я должен немедленно повидаться с генералом.
— Боюсь, он спит.
— Мне без разницы. Открывайте! Немедленно! После короткой паузы щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась. В комнате было темно. Сержант, прибывший со Стресснером, посмотрел на них.
— Извините, доктор, но все спят. Я получил приказ…
Он замолчал, потому что дуло пистолета Клауса, появившееся над плечом Вилгуса, нацелилось ему в лицо.
— Руки за голову, — приказал Вилгус. — Шаг назад. Одно неверное движение, и ты мертв!
Они зашли в каюту. Остальные немцы ворвались следом, кто-то включил свет. Адмирал Маркес таращился на них, привязанный к стулу, с кляпом в руке.
Его помощник, так и не пришедший в себя, лежал у его ног.
— Как интересно, — прокомментировал Вилгус, оглядываясь. — Не спускать глаз с этого человека. Дверь охранять, никого не впускать. Пойдем, Клаус, заглянем в другую комнату. Я уверен, что там нас ждут новые сюрпризы.
ГЛАВА 25
Рев пламени стих, как только матрос из машинного отделения выключил резак.
— Готово. Чисто и аккуратно. Может, когда придем в порт, мне сменить профессию? Грабить сейфы не опаснее, чем попадать в такой шторм.
— Отойди в сторону, — приказал Хосеп, плечом оттолкнув матроса. Дверь сейфа еще краснела раскаленным металлом, но прорезанная ацетиленом неровная щель-дуга уже отделила от нее замковый механизм.
Диас, в резиновой маске, рылся в ящике с инструментами. Достал длинную отвертку.
— Воспользуйся ею, — предложил он Хосепу. Тот вставил отвертку в щель, навалился на нее всем весом. Дверь не сдвинулась с места. Корабль качнуло, Хосеп вновь навалился на отвертку, дверь сдвинулась на пару миллиметров. Хосеп повернулся к вооруженному тупамарос.
— Отведи матроса в капитанскую каюту к остальным пленникам. Поможешь их охранять.
Хосеп подождал, пока они с Диасом остались в кассе вдвоем. Едва за тупамарос закрылась дверь, Диас с облегчением снял маску.
— Свидетели нам не нужны, — пояснил Хосеп. — Давай открывать сейф.
Отверткой он расширил зазор между дверью и стальным косяком, после чего они вдвоем ухватились пальцами за край тяжелой, стальной двери и откатили ее.
На металлическом полу, перед рядами закрытых банковских ячеек, стоял чемоданчик с бриллиантами. Диас наклонился, поднял его, перенес на стол.
— Ты взял у чеха ключ? — спросил он. Хосеп кивнул, выудил из кармана ключ, вставил в замок, повернул, откинул крышку.
— Важный исторический момент, — прокомментировал Диас, беря один из замшевых мешочков. — Возможно, в этом чемоданчике лежит свобода наших стран. — Он высыпал на ладонь сверкающие камни. Хосеп согласно кивнул. Диас ссыпал бриллианты в мешочек, положил на место, запер чемодан. — Чемодан будет у тебя, ключ — у меня, пока мы не разделим бриллианты поровну.
— Хорошо. А теперь давай вскроем банковские ячейки и поглядим, что приготовили для нас эти капиталисты.
— Нет. Этого мы делать не будем. Мы не воры. Хосеп невесело хохотнул.
— Ты меня удивляешь, маленький буржуазный революционер. Ты захватываешь самый большой в мире лайнер, берешь в плен руководителей двух государств, вскрываешь корабельный сейф, чтобы похитить бриллианты стоимостью в сотни миллионов долларов, а потом останавливаешься перед тем, чтобы взять малую толику богатств, которую эти паразиты-капиталисты взяли с собой в круиз. Это же нелепо!
— У нас нет времени на споры, Хосеп. Я делаю то, что должен, ради обретения моей страной свободы. За нее я готов умереть. Но вором не стану.
— Думай, что говоришь. — Хосеп разозлился, схватился за пистолет. Диас ответил тем же. Оба стояли, сверля друг друга взглядом. Напряжение нарастало.
Распахнулась дверь, и они оба резко повернулись, выхватив оружие. На пороге, тяжело дыша, стояла Консепсьон. Впервые Диас увидел, что на ее лице отражаются человеческие эмоции.
