— Нет, не так!
— Успокойтесь, Олег Павлович. Я понимаю, что это не так для вас. Но Саша могла думать иначе.
— Я не знаю.
— Если полиция выяснит то, что вы рассказали мне, уверенность в виновности Саши у них укрепится.
— Но они никого из нас не пытали с таким пристрастием!
— У них могут быть иные источники.
— Пока их единственная улика — это туфля! Ума не приложу, как она попала туда.
Про туфлю Мирослава уже знала из рассказа Константина.
— Олег Павлович! А вы уверены, что Саша ходила в этот день в других туфлях?
— Я вообще не помню, в чем она ходила, — признался он.
— Насколько я понимаю, полиция допрашивала всех и, скорее всего, получила нужные ответы.
— Я был так ошарашен гибелью Марианны, что не подумал об этом.
Мирослава кивнула.
— Вы еще о чем-нибудь хотите меня спросить? — произнес он устало.
— Сейчас нет, но потом, скорее всего, захочу.
Он вздохнул и поднялся из-за стола.
— Я пойду посмотрю, как там Валевский, потом выпью снотворное и лягу.
— Хорошо. — Мирослава покинула кабинет хозяина дома, вышла в сад и набрала номер сотового Мориса.
— Да, — отозвался он тотчас.
— Ты где?
— Прогулялся по саду. Иду к дому.
— Буду ждать тебя у себя.
В отведенной ей комнате Мирослава подошла к окну, отодвинула штору, которую задорно раскачивал поднявшийся ветер. Сад затопили бледно-лиловые сумерки, жара спала, и где-то совсем рядом застрекотал сверчок.
Мирослава достала бутылку минеральной воды, разлила ее в два бокала и в каждый воткнула соломинку. С наслаждением потянула минералку — она обожала эту воду с легким солоноватым привкусом. Через несколько минут к себе вошел Морис, она услышала, как он постучался в дверь между их комнатами.
— Не заперто, — отозвалась Мирослава.
Морис вошел и сел напротив нее:
— Удалось что-то узнать?
— Не слишком много.
Мирослава сунула ему в руки бокал с водой.
— Спасибо. Расскажете?
— Конечно. Похоже, погибшая девушка была очень милой, во всяком случае, ее красота не подлежит сомнению.
Морис вспомнил фото Марианны, которое показывал Константин, и согласно кивнул.
— Торнавский собирался жениться на ней, — продолжила Волгина. — Хотя, возможно, и не был особо влюблен. Я даже подозреваю, что, не признаваясь в этом самому себе, он был влюблен в невесту племянника и именно поэтому решил поскорее связать себя узами брака с Марианной. Хотя возможен и другой вариант…
— Какой?
— Он передумал жениться…
— Шутите?!
— Ну почему же, отказ от свадьбы вполне реальная вещь. Некоторые и из-под венца сбегают…
— Ну и что? Мог бы ей так и сказать…
— Не знаю, ее отец, управляющий, не тот человек, которого можно безнаказанно щелкнуть по носу. Валевский же с него с живого не слез бы…
— И вы думаете, Торнавский мог столкнуть свою невесту с лестницы?
— Не знаю…
— Но на нем же лица нет!
— А на тебе было бы лицо, если б ты столкнул с лестницы молодую девушку?
— Сложно сказать…
— Знаешь, мне кое-что пришло в голову…
— Что?
— Не может быть, чтобы у такой милой девушки не было прежде воздыхателя…
— Что вы имеете в виду?
— Несомненно, у Валевской был бойфренд. Не девственница же она, в конце концов!
— Почему нет? — невинно спросил он.
Мирослава как-то странно на него посмотрела и ничего не ответила.
— Хорошо, — вздохнул Морис. — Допустим, у нее был парень.
— Я хочу знать, рассталась ли она с ним по-хорошему или со скандалом и как давно произошло их расставание.
Зная, что друг детства Волгиной Шура Наполеонов работает следователем, Морис не стал спрашивать, каким образом предполагается это узнать. Впрочем, у Мирославы всегда было несколько вариантов, как и где почерпнуть нужные ей сведения.
Но на этот раз Мирослава действительно позвонила Наполеонову.
— Здравствуй, Шурочка, — проворковала она в трубку.
— Куда вы подевались?! — буркнул тот вместо приветствия. — Вчера заскочил по пути, хорошо, что Клавдия была на месте, сказала, что вы уехали.
— Да, у нас новое дело.
— И ты звонишь ради того, чтобы сказать мне, чтобы я не беспокоился, — фыркнул он в трубку.
— Не совсем так…
— Договаривай.
— Мне нужно получить кое-какие сведения об одной погибшей девушке.
— Я что, городская справка?!
— Нет, Шурочка. Короче, слушай. — Она лаконично сформулировала свои вопросы.
Наполеонов еще немного поворчал по привычке, но обещал сделать все, что сможет. Впрочем, иначе и быть не могло. Он много лет дружил с Мирославой, а теперь благодаря ей в его жизни появился еще один друг и коллега — Морис Миндаугас…
Следователь невольно вспомнил свою первую встречу с нежданно-негаданно появившимся у Мирославы секретарем. Приехав к подруге детства в гости, Наполеонов нажал на кнопку звонка. Мгновенного отклика не дождался, снова позвонил и стал нетерпеливо приплясывать на месте.
Ворота разъехались, и Наполеонов с изумлением уставился на высокого голубоглазого блондина.
— Ты кто? — спросил он.
— Морис Миндаугас. А вы?
— Шура Наполеонов.
— И чего вы хотите?
— Мирославу Волгину!
— По какому делу? — спросил блондин.
— Друг я ее! — воскликнул Шура, негодуя. — Понимаешь, друг!
— Минуточку. — Морис достал телефон. — Здесь Шура Наполеонов, утверждает, что он ваш друг.
— Так и есть, пусти его, — лениво отозвалась Мирослава.
Шура буквально влетел в дом.
— Слава! — завопил он. — Что это значит?
— Что «это»? — спросила Мирослава, идя ему навстречу.
— Ты вместо собаки завела викинга?
— Я литовец и, значит, не викинг, — холодно заметил блондин.
— Они образованность свою хочут показать, — пробормотал Шура.
— Морис мой секретарь, надеюсь, что вы поладите, — улыбнулась Волгина.
— Я вам пока не нужен? — спросил Миндаугас.
— Пока нет.
