— Морис, я предупредил тебя. Для нее мужское сердце что яблоко на ветке. Сорвет, надкусит и бросит.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — засмеялся Морис, который не страдал от отсутствия женского внимания и, вероятно, по этой причине не ценил его.
— Поверь мне на слово. А, вот и она…
Мирослава села напротив Мориса, даже не взглянув на него. Миндаугасу это не понравилось. Однако он скрыл разочарование и представился:
— Морис.
— Мирослава, — ответила она, едва посмотрев на него.
— Это правда, что у вас частное детективное агентство?
— Откуда вы знаете?
— Говорят…
— Кто говорит?
— Неважно.
— Вы так ненавязчиво в клиенты напрашиваетесь?
— Не напрашиваюсь, интересуюсь. — Губы Мориса дрогнули в улыбке. — Может быть, у вас найдется работа для меня?
— А… — протянула она. — Найдется. Мне нужен секретарь.
Не обращая внимания на изумленные взоры присутствующих, Морис сказал:
— Хорошо.
По всей видимости, и для самой Мирославы его согласие было полной неожиданностью. Морис, прочитав удивление в ее взгляде, одарил девушку ослепительной улыбкой и спросил:
— Когда приступать к работе?
— Завтра в девять утра, — коротко бросила она. Ее серо-зеленые глаза смотрели насмешливо. Мирослава не сомневалась, что быстро собьет спесь с бывшего соотечественника, нынешнего иностранца.
Однако вскоре она уже не могла вспомнить, как раньше обходилась без него. Морис взял на себя все бумажные дела, которые Мирослава терпеть не могла. Он легко ладил с компьютером, умудрялся мирно сосуществовать с налоговой инспекцией, встречал клиентов, вел документацию. Все, что теперь оставалось на долю Мирославы, — распутывать дела клиентов.
Почти с самого начала она предложила Морису поселиться у нее в коттедже, так как сама жила за городом и добираться ему до места работы со съемной городской квартиры было и далеко, и накладно. Он тотчас согласился.
Чуть позже Морис поинтересовался, почему у нее нет офиса в городе, ведь не все захотят поехать так далеко… Мирослава поскучнела и ответила, что к ней клиенты приезжают, как правило, только по рекомендациям. Позднее он убедился, что она действительно не дает объявлений в газеты, и те, кому нужна помощь Мирославы, узнают о ее детективном агентстве от родных и знакомых. Случайных клиентов у агентства «Мирослава» практически не было.
Морис, конечно, скучал по своему городу и по родителям, по ночам ему снился шум Балтийского моря, но уехать на родину без Мирославы он уже не мог. Вот если бы увезти ее с собой… Но как?..
Узнав, что в Вильнюсе Миндаугас получил юридическое образование, и убедившись в его профессиональных качествах, Волгина довольно скоро стала привлекать секретаря и к расследованию дел, хотя основную часть работы предпочитала по-прежнему делать сама.
За время проживания в «варварской стране» Морис успел познакомиться с тетками Мирославы, некоторыми ее приятелями и сблизился с другом детства Волгиной следователем Александром Наполеоновым, для друзей просто Шурой, который мгновенно оценил по достоинству кулинарные способности Миндаугаса и проникся к нему искренней симпатией…
Из раздумий Миндаугаса вывел голос садовника Торнавского Евдокима Назаровича Орешникова.
— Дождь будет ближе к ночи, — пробормотал садовник.
— С чего вы взяли? — спросил Морис, обернувшись.
Небо было ясным, ярко светило солнце.
— Шток-роза закрылась, — ответил садовник и кивнул на высокие растения с крупными малиновыми, розовыми и желтыми цветками.
— Скажите, а погибшая девушка Марианна Валевская часто гуляла в саду? — спросил Морис.
— Не так чтобы часто, — проговорил садовник, опершись на грабли. — Но я встречал ее несколько раз.
— Она прогуливалась одна?
— Когда как.
— Ее спутником был Олег Павлович? — решился набраться терпения Миндаугас.
Старик пожевал губами и неторопливо проговорил:
— Последнее время — да, Олег Павлович. А так-то я и с Константином ее видел.
— Они мирно беседовали?
— А чего им ссориться?
— Ну как же, ведь брак дяди с Марианной мог не самым лучшим образом сказаться на благополучии Константина…
— Да нет, что вы! Олег Павлович так любит племянника, он ему почитай как сын. Никогда он не сделает чего-то ему во вред.
— Но ситуация могла измениться с рождением у Олега Павловича своих детей…
— Ерунда все это. Вы просто нашего хозяина не знаете так, как мы знаем его.
— Не знаю, — согласился Морис.
— Вот и Костина невеста тоже не знала, от того и бесилась.
— В смысле? — сразу отреагировал детектив.
— Да скандалила она с Марианной, задирала ее по дурости.
— Вы думаете, это Лесневская столкнула ее с лестницы?
— Саша-то? Не, — отмахнулся Игнат Степанович. — Не она это.
— Почему вы так думаете?
— Да что тут думать-то?! Ежели кто злое дело задумал, он его тихой сапой сделает.
— Но ведь можно и в состоянии аффекта! То есть во время внезапно возникшего бурного переживания. — Морис попытался выразиться более доходчиво.
Старик посмотрел на него и усмехнулся.
— Внезапное, говорите, бурное переживание?
Морис кивнул.
— Так, мил человек, чтобы ночью столкнуть кого-то с лестницы, нужно затаиться и поджидать жертву, как кот мышь стережет.
Миндаугас был вынужден признать, что старик прав, вряд ли убийство было совершено в состоянии аффекта. Вероятность того, что две девушки случайно оказались ночью в одном месте, близка к нулю. По всему выходит, что убийца действительно подстерегал свою жертву.
— Значит, в то, что Лесневская убийца, вы не верите?
— Нет, — заявил решительно Орешников. — Не та у Александры натура.
— А вы никого не подозреваете? — на всякий случай спросил он Евдокима Назаровича.
— Нет, — покачал тот головой. — Я вот думаю, может, она сама оступилась.
— Полиция так не думает.
— Ну да, полиции, конечно, видней. Только зря они Сашу забрали, — пробормотал старик и вернулся к своему прерванному занятию.
Глава 11
Мирослава тем временем пыталась разыскать Валевского. Управляющего не было в его комнате, и никто в доме не мог точно сказать, где Игнат Степанович.
Волгина предположила, что Валевский может быть в комнате дочери. Идти туда ей не хотелось, но выбора не было. Мирослава тихонько постучалась, ей никто не ответил, тогда она толкнула дверь и вошла. Валевский был там. В руках он держал свадебное платье дочери, которое привезли накануне. Увидев детектива, управляющий инстинктивно прижал платье к груди.
