За ужином Мишустин неожиданно упомянул о том, что вчера ездил в город и встретил там некоего Ферапонтова.
— Ферапонтова? — удивилась Нина. — А что он здесь делает?
— Сказал, что хочет купить небольшой домик в этом райском уголке.
Детективы не вмешивались в разговор о неизвестном им Ферапонтове, пока Людмила не сказала:
— Должно быть, Сергей Степанович сильно рассердился на Олега Павловича.
Мирослава насторожилась.
— Думаю, уже все забыто, — отмахнулась Нина.
— Не скажите, — не согласилась Мишустина. — Варвара была такой завидной невестой, Ферапонтовы уже губы на ее приданое раскатали.
— А тут такой облом! — хмыкнул Мишустин-старший.
— И как к этому причастен Олег Павлович? — как бы невзначай поинтересовалась Мирослава.
— Как причастен? — всплеснула руками Людмила. — Да ведь Варвара — дочь его знакомых. Вадька Ферапонтов вскружил девчонке голову, и она собралась с ним под венец. А Олег Павлович возьми и расскажи все про художества жениха Варваре. Она сначала не поверила. А ее отец нанял частного детектива и все добытые им сведения выложил перед влюбленной дочуркой. Та два дня ревела, а потом дала жениху отставку. Ферапонтов-старший, когда узнал о вмешательстве Торнавского, чуть от злости не лопнул и, по-моему, до сих пор не может простить ему, что тот расстроил свадьбу его сыночка.
— И давно это было?
— Года два прошло.
— Я говорю, быльем поросло, — проговорил Дмитрий Егорович.
— Не скажи, — не согласилась Людмила Евгеньевна. — Ферапонтов — человек злопамятный, тем более что его сыночку больше так и не подфартило.
После ужина Морис остался играть в шахматы со Стивом.
— Я вижу, твоей маме стало значительно лучше, — обронил Морис.
— Ага, она спала, когда я пришел. Потом проснулась и сказала, что таблеток напилась и теперь все прошло.
— От жары это бывает, — обронил Морис.
— Она сильно из-за Олега Павловича переживает. Он хорошо к ней относился. Да и работу мама боится потерять, — вздохнул Стив.
— Ну работу-то твоя мама и другую найдет, а Олега Павловича действительно жаль.
— И Костю, — добавил мальчик. — Он не убивал, я знаю.
— Откуда? — небрежно спросил Морис.
— Просто я Костю давно знаю. Он очень добрый.
Мирослава тем временем вернулась в свою комнату и сразу позвонила Ужгородцеву.
— Андрей Семенович! Это Мирослава Волгина.
— Слушаю.
— Проверьте алиби некоего Ферапонтова Андрея Семеновича и его сына Вадима.
— Это еще кто такие? — недовольно спросил Ужгородцев.
— У них два года назад был серьезный конфликт с Торнавским.
— Суть конфликта?
— Это долгая история…
— Я не тороплюсь.
— Просто удивительно при вашей занятости, — не смогла удержаться от шпильки Мирослава. — Ладно, слушайте. — Она рассказала ему все, что узнала сама.
— И вы что же, подозреваете этих Ферапонтовых? — хмыкнул следователь.
— Не то чтобы подозреваю, но проверить не мешает.
— Ладно, проверим. Работайте дальше. — Из трубки раздался писк.
Мирослава озадаченно посмотрела на сотовый и пробормотала:
— Хорошие дела, кажется, господин следователь зачислил нас в свою группу. Ну что же, поработаем на родное государство.
За окном начало медленно темнеть, когда в комнату Мирославы кто-то тихо постучался.
Она подумала, что это Морис.
— Заходи.
Дверь осторожно отворилась, но вошел не Морис, а Александра Лесневская.
— Мне нужно с вами поговорить, — робко произнесла она.
— Ну что ж, заходите, — дружелюбно сказала Мирослава.
Саша подошла и села рядом. Она то сжимала пальцы, то теребила свою блузку.
— Вы не волнуйтесь, — ободряюще проговорила Мирослава. — Я здесь именно для того, чтобы помочь вам.
— И Косте, — неожиданно всхлипнула Саша.
— И Косте.
— Я полная дура, — сказала Саша.
— По-моему, вы преувеличиваете, — попыталась пошутить Мирослава.
— Нет, вы просто не знаете…
— Так расскажите.
— Я все о деньгах думала, мне хотелось, чтобы у нас все было.
— Это еще не преступление. Вы ведь о чем-то другом мне хотели рассказать?
— Да, об анонимных письмах.
— О каких письмах?!
— Анонимных…
— Почему я о них до сих пор ничего не знаю?
Саша пожала виновато плечами.
— Из головы они у меня вылетели.
— А у Кости?
— Тем более… Но я тут подумала и поняла, что это важно. Возможно, они связаны с тем, что случилось в этом доме? Не будь этих писем, мы бы не приехали…
— Когда пришло каждое из писем? Кому они были адресованы?
— Адресованы они были Косте. Когда точно пришли — не помню. Первое письмо Костя показал мне в июне, в начале месяца, а второе — накануне нашего приезда сюда.
— Где эти письма теперь?
— Я не знаю.
— Они оставались у Константина?
Саша кивнула.
— Попытайтесь узнать о письмах на свидании с ним.
— Хорошо.
— Эти письма обеспокоили вашего жениха?
— Да.
— Чем?
— Ну как же. Там же было написано, что дядя… — Саша замялась.
— Значит, главной причиной было опасение лишиться наследства?
— Ну что вы такое говорите! Конечно, Костя просто беспокоился о дяде. А наследство больше занимало меня. — Она заплакала.
— Успокойтесь…
— Он же говорил, что рассчитывать на него глупо.
— Почему?
— Дядя молод, рано или поздно он женится, и у него будут дети.
— Значит, избавиться нужно именно от дяди, пока он не женился или не написал завещание…
Саша покраснела от гнева.
— Почему вы все извращаете?! Вы что, вместо помощи погубить нас хотите?
— Я хочу выяснить правду.
— Вот и выясняйте!
— Пока логическая цепочка приводит к тому, что смерть дяди выгодна лишь вам с женихом. К тому же эта ссора…
— Она случилась из-за какого-нибудь пустяка, я уверена в этом.
— Почему же ваш жених не хочет о ней рассказать?
