А тут и слухи поползли о симпатии хозяина усадьбы к жене брата и о том, что она отвечает ему взаимностью. Ума не приложу, кто мог их пустить! — Мария Семеновна вздохнула и продолжила. — Но ничего худого не было между ними, в этом я уверена. Они оба были порядочные люди и старались скрывать свои чувства. Если и была промеж них любовь, то только сердечная. Маша, когда уезжала из поместья, письма Олегу Павловичу писала, и он ей писал. Потом Маша с сыном перестали приезжать. И вскоре эта весть о гибели Маши и Сергея. Это было ужасно! Естественно, Олег Павлович взял маленького Костю к себе и воспитал его, как сына.
— А Константин не может быть сыном Олега Павловича? — осторожно спросила Мирослава.
Полякова замахала на нее руками.
— Что вы такое говорите! Об этом даже и речи не может быть! Ни Маша, ни Олег никогда бы на такое не пошли, я же вам об этом и толкую!
— Иногда мы не властны над нашими чувствами…
— Нет, даже слушать не хочу! — воскликнула хозяйка.
— Хорошо. А как вы думаете, если бы Маша не погибла тогда вместе с мужем, могла бы она уйти к Олегу Павловичу?
Мария Семеновна хотела снова возмутиться, но осеклась, как-то странно посмотрела на Волгину и сказала глухо:
— Что могло бы быть, никому не ведомо, и теперь мы никогда этого не узнаем.
— А Нина уже тогда работала с Олегом Павловичем? — неожиданно переменила тему Мирослава.
— Нина? О да, очень преданная девушка. А какая она была хорошенькая!
— Она никогда не была замужем?
— Нет.
— А ребенок?
— Эх, милая, женщины в наше время часто рожают детей для себя. Теперь не зазорно быть матерью-одиночкой, не то что в былые времена, — то ли с осуждением, то ли с сожалением проговорила Полякова.
Детективы пришли к выводу, что дальнейшие расспросы ничего не дадут. Чтобы вернуть хозяйке хорошее настроение, сменили тему и стали наперебой расспрашивать ее о сортах яблок в ее саду и способах варки варенья. Морис даже выпросил у хозяйки рецепты ее яблочного пирога и вкуснейшей кулебяки, причем, в долгу не остался и рассказал, как приготовить штрудель с яблоками и орехами. О неприятных вопросах детективов Мария Семеновна явно забыла и осталась очень довольна визитом гостей.
Домой они вернулись пешком уже под вечер, нагруженные дарами щедрой хозяйки: отказаться от пирогов, баночек с разным вареньем и большого букета гладиолусов не удалось…
В воротах столкнулись с Мишустиным-старшим.
— О! — воскликнул он. — С цветами?! И откуда?
— Из города, — неопределенно ответила Мирослава.
— Что же вам, тут цветов не хватает? — Мишустин махнул рукой в сторону сада.
— Это подарок.
— Тогда другое дело. А мы-то думаем, куда вы запропастились. Нина хотела перед отъездом попрощаться, да не нашла вас.
— Нина уехала?
— Да, — кивнул Дмитрий Егорович, — тяжело ей тут находиться. Следователь возражать не стал.
— Интересно…
— Что?
— Один босс в больнице, другой здесь, и только секретарь…
— Так Нина пока не на работу.
— А куда?
— Она решила на неделю мальчика свозить на море. Так что завтра вылетят в Турцию.
— Понятно. Отдых им, конечно, не помешает.
— Я тоже так думаю, она вся извелась.
— Если, не дай бог, Торнавский не выкарабкается, вы уволите ее?
— Я? Нет, конечно. — Он тяжело вздохнул. — Доля Олега перейдет к Косте, и тогда уже он будет командовать.
— Будем надеяться на лучшее. — Мирослава попыталась согнать с лица Мишустина мрачное выражение.
— Да, конечно, — охотно согласился он, и морщины на его лбу разгладились.
— Значит, Нина уехала, — проговорила Мирослава задумчиво, когда они вошли в ее комнату.
— Это важно?
— Не знаю. Но хорошо, что она улетает в Турцию.
— ?!
— Понимаешь, я хочу узнать о ней побольше…
— Зачем?
— Если бы я знала, то обязательно сказала бы тебе об этом. На ужин мы, надеюсь, сегодня не пойдем?
— Я тоже на это надеюсь, — усмехнулся Морис. — Нам еще пироги доедать.
— Сходи тогда, пожалуйста, на кухню за чаем. А я пока по телефону поговорю…
Он кивнул и удалился, а Мирослава принялась обзванивать своих знакомых, пытаясь найти тех, кто знает Нину. Вернувшийся Морис лениво грыз уже третье яблоко, когда Волгиной повезло, и она нашла выход на близкую подругу Нины — Маргариту Сергеевну Витишко.
Глава 18
Салон красоты, в котором работала близкая подруга Снегурченко, был не самым лучшим в городе. Зато Мирослава попала в кресло Маргариты без записи всего через полчаса после своего появления в салоне. Дополнительным плюсом стало то, что Витишко оказалась мастером по маникюру. Будь она парикмахером, Мирославе пришлось бы ради дела буквально рискнуть головой, чего ей совсем не хотелось.
Рука профессионального парикмахера ни разу не касалась ее волос. Помнится, перед выпускным балом она намеривалась обратиться к мастеру, но брат Виктор отговорил, сказав, что начесанные, напомаженные и жесткие от лака волосы, с точки зрения любого мужчины, — самый жуткий ужас, зато чистые, пушистые, легко струящиеся распущенные волосы — самое желанное и завораживающее зрелище. Мирослава прислушалась к мнению брата и ни разу не пожалела об этом.
— Что будем делать? — спросила Маргарита Витишко новую клиентку. — Массаж, маникюр?
— И то и другое, — улыбнулась Волгина.
Маргарита была худощавой блондинкой с мягкими чертами лица и по-детски пухлыми улыбчивыми губами. Волгина знала, что ей тридцать пять лет, но выглядела она моложе. Руки Маргариты были не только умелыми, но и ласковыми, судя по всему, свою работу она любила.
— Когда-то прочитала, что комиссар Мегрэ, если у него не ладилось с работой, отправлялся к маникюрше, и ласковые прикосновения ее рук возвращали ему вдохновение, — проговорила Мирослава.
— Неужели? — улыбнулась Маргарита.
Мирослава кивнула.
— А в этот салон я пришла специально к вам.
— Правда? — удивилась Витишко. — А откуда вы обо мне узнали? Наш салон, к сожалению, не самый престижный…
— Мне о вас Нина Снегурченко рассказывала, — без зазрения совести солгала Мирослава.
— Вы знакомы с Ниной?! — удивилась Маргарита.
Мирослава кивнула.
— Да. Меня Саша Лесневская, будущая невестка Олега Павловича Торнавского, на пикник пригласила. Там и Нина с сыном были.
