— Да, Нина умеет дружить со своим боссом, — то ли с завистью, то ли с легким неодобрением проговорила Витишко.
— По-моему, Нине нравится с ним работать.
— О да, она просто боготворит его.
— Жаль только, что молодой и красивой женщине приходится так много работать.
— Сейчас всем приходится много работать, — вздохнула Маргарита, — иначе сядешь на хлеб да воду.
— Или на лапшу «Доширак», — усмехнулась Волгина.
— Вот-вот, — охотно согласилась маникюрша.
— Но у Нины, наверное, были поклонники?
— Куча! У Нины даже был жених. Все были уверены, что они поженятся, а она расторгла помолвку.
— Почему?! — искренне удивилась Мирослава.
Подруга пожала плечами:
— Она не любит говорить на эту тему.
— А где тот жених теперь?
— Володя? Трудится в стоматологии. Женился на другой, располнел, обзавелся двумя детьми.
— Вы с ним поддерживаете отношения?
— Нет, случайно встретились. Он предложил обращаться к нему, если что.
— Он хороший специалист?
— Очень! Все, кого я к нему посылала, остались довольны.
— Может быть, вы и мне дадите его координаты?
— Запросто! Когда будете уходить, дам вам его визитку.
— А ребенок у Нины от жениха?
— Ну что вы! — отмахнулась Маргарита. — Володя не имеет к этому никакого отношения.
— Выходит, что у Нины был серьезный роман после их расставания?
— Да не было у нее никакого романа…
— Но дети же не из воздуха берутся.
— Известно, откуда они берутся. — Маргарита усмехнулась. — Я думаю, что он женат.
— Кто?
— Отец ее сына.
— Почему вы так думаете?
— Потому, что она тщательно скрывает его имя. А как-то проговорилась, что была с ним один-единственный раз.
— Вот как…
— Да, история таинственная, я бы даже сказала, мистическая.
— Почему?
— Потому что Нина носит на груди медальон с его волосами.
— Что вы говорите! — Мирослава в самом деле была удивлена. Нина не показалась ей романтичной особой.
Маргарита была довольна реакцией собеседницы и утвердительно кивнула.
— Вы уверены? — все еще с сомнением в голосе спросила Мирослава.
— Абсолютно! Нина как-то в расстроенных чувствах проговорилась, что все, что осталось ей от любви, — это сын и прядь волос любимого, которую она всегда носит на груди. И указала на медальон.
Мирослава помнила, Нина действительно носила оригинальный медальон в виде перламутровой слезы, окаймленной стрелами на фоне темной эмали. Теперь она знала, что медальон открывается и хранит секрет.
Тепло распрощавшись с маникюршей, Мирослава взяла у нее визитку стоматолога. Итак, Владимир Юрьевич Плаксин.
Зубы у Мирославы были здоровыми, так что вариант явиться к стоматологу в качестве пациентки она отвергла сразу. Волгина решила сказать Плаксину правду — или часть правды, уж как получиться.
Она без проблем отыскала частную стоматологическую клинику, где трудился бывший жених Снегурченко. В приемной никого не было, кроме симпатичной девушки на ресепшен. Через десять минут, надев бахилы, Мирослава вошла в кабинет Плаксина и села в кресло.
— На что жалуемся? — спросил он, улыбнувшись.
Мирослава развернула перед ним свое удостоверение частного детектива.
— Так… — Лицо доктора стало хмурым. — И чем же я могу помочь частному детективу? От клиентов я вроде бы жалоб не получал.
— Дело не в ваших клиентах, — поспешила успокоить его Волгина.
— А в чем же?
— Меня интересует ваша бывшая невеста, Нина Снегурченко.
— Я не видел ее сто лет! И понятия не имею, где она и что с ней.
— О ее настоящем я и сама знаю. Меня интересует прошлое.
— Прошлое? — усмехнулся он.
— Вы ведь встречались с ней.
Он кивнул:
— И даже жениться собирался. Но она сказала, что полюбила другого и беременна от него.
— А вы не помните, где Нина тогда работала?
— Там же, где и сейчас…
«Ага, — подумала Мирослава про себя, — значит, господин Плаксин несколько лукавил, сказав, что ничего не знает о настоящем Нины…»
Вслух же она спросила другое:
— Возможно, она встретила возлюбленного на работе?
— Понятия не имею. — Плаксин пожал плечами. — Но это мог быть кто-то из иностранцев, с которыми ей приходилось общаться.
— Почему вы так думаете?
— Она пару раз обмолвилась, что хотела бы уехать за границу.
— Понятно. Но она так никуда и не уехала.
— Вероятно, не получилось.
— Вы жалеете о расставании с ней?
— Ничуть. У меня хорошая семья. А она, как я слышал, воспитывает сына одна.
— Да, верно.
— Ну вот и судите сами, кто из нас проиграл.
— Спасибо, Владимир Юрьевич, за то, что ответили на мои вопросы.
— Не за что. Не думаю, что вам помогут мои ответы.
— Как знать.
Мирослава попрощалась и ушла. В чем-то Плаксин был прав: отвергнув надежного неравнодушного мужчину, Нина теперь воспитывает сына одна. Вероятно, чувства ее были так сильны, что она предпочла стабильному браку жизнь матери-одиночки.
В поместье Торнавских Мирослава явилась уже к вечеру. На ужин она опоздала, и Морис принес ей с кухни блинчики с капустой и чай с овсяным печеньем.
— Спасибо тебе, — поблагодарила она. — Что бы я без тебя делала!
— Нашли бы другого.
— В смысле?!
— В смысле другого секретаря и помощника.
— Не скажи. — Глаза Мирославы озорно блеснули. — Нынче с квалифицированными кадрами напряженка.
— Тогда цените то, что имеете.
— Если ты намекаешь на повышение зарплаты, — проговорила она притворно подозрительно, — то зря стараешься, не прибавлю.
— Вы известная скряга, — лениво отмахнулся он.
После того как она прожевала три блинчика и запила их чаем, он спросил:
— Как съездили?
— Сама не знаю…
— А что хотите знать?
— Кто отец ребенка Нины.
— Зачем?
— Надо.
Морис пожал плечами.
