— Надеюсь, мы еще встретимся?
— Все возможно в этом мире.
— Я вам не понравился?
— Ну что вы! Вы для меня просто находка!
— Правда?
— Конечно.
— Вы мне тоже очень понравились, я вами восхищен и очарован!
Мирослава постаралась не расхохотаться — возможно, Коньков ей еще понадобится. Она тепло поблагодарила его за приятную встречу и интересную беседу и поспешила распрощаться.
Выйдя из кафе, Мирослава села в свой автомобиль, отъехала на полквартала от кафе и набрала номер Людмилы Мишустиной.
— Алло, — откликнулась та почти мгновенно.
— Здравствуйте, Людмила Евгеньевна! Вас беспокоит Мирослава Волгина.
— Да, здравствуйте.
— Вы не припомните, как давно Нина Снегурченко носит свой медальон?
— Медальон? А что, он пропал?
— Насколько мне известно, нет. Просто я хотела узнать, как давно он у Нины.
— Я помню, что во время беременности она его уже носила.
— Почему вы так уверены?
— Мы отмечали день рождения одного из сотрудников, и вдруг Нине стало плохо. Я пошла проводить ее в туалет, она сняла медальон и попросила меня его подержать. Потом Нина мне призналась, что ждет ребенка и уже на третьем месяце.
— Людмила Евгеньевна, а вы не знаете, открывается ли этот медальон?
Мишустина, вероятно, задумалась. Ответила после долгой паузы:
— Я почти уверена, что да, открывается. Но при мне Нина его никогда не открывала.
— И вы не знаете, что может быть внутри?
— Может быть, фото сына?
— Может, — согласилась Мирослава и, поблагодарив Мишустину, распрощалась с ней.
В дверь постучали, и не успела Мирослава сказать «войдите», как в комнату ворвался Морис.
— Ты пьяный, что ли? — спросила она подозрительно.
— Пока нет, но собираюсь им стать, — усмехнулся он и поставил перед ней бутылку весьма приличного сухого вина.
— О! Откуда сей презент?
— Это даже не столько презент…
— Не темни! Рассказывай.
— Рассказывать, собственно, нечего. Я провел сегодня полдня на кухне. Делился с Татьяной Георгиевной рецептами литовской кухни и не только…
— Ну что ж, наливай, закусывать будем яблоками.
— Хорошо. — Морис открыл бутылку и налил вино в два бокала.
— Слушай, Миндаугас, а ты не боишься, что я напьюсь и пьяная буду к тебе приставать?
— Побаиваюсь немного, — усмехнулся он. — Поэтому на всякий случай надел пояс верности.
— Дай посмотреть!
— Перебьетесь.
Мирослава притворно огорченно вздохнула и пригубила вино.
— Ну как? — спросил Морис.
— Волшебно…
— Нет, как съездили?
— Неплохо…
— И все?
— Никто ничего не знает об отце Стива. Словно бы его и вовсе не существовало.
Морис кивнул.
— Но, надеюсь, ты не веришь в непорочное зачатие?
Он промолчал.
— Ах да, ты же правоверный католик. Но Нина-то явно не обошлась без мужчины.
— И вы знаете, кто он?
— Думаю, что знаю…
— И как собираетесь увериться в этом на все сто?
— Вернее всего, конечно, тест на отцовство. Но в данном случае пока провести его невозможно…
— Почему же, интересно?
— Потому, что Стив несовершеннолетний, и на проведение теста требуется согласие матери. А Нина его не даст.
— Даже так?
Мирослава кивнула.
— А без ее разрешения тест можно провести только в том случае, если я найду доказательства того, что именно Нина столкнула Марианну и напала на Торнавского.
— Вы серьезно?!
— Абсолютно.
— Но зачем ей это?!
— Из-за наследства.
— Вы шутите?!
— Ничуть.
— То есть вы предполагаете, что отец Стива — Олег Петрович?! Но Торнавский не мог отказаться от своего ребенка! — Морис встал и в волнении прошелся по комнате.
— Не мог, — согласилась Мирослава. — Я тоже уверена, что он никогда не отказался бы от своего ребенка.
— Тогда я ничего не понимаю… — Миндаугас посмотрел на Мирославу, пытаясь понять, не шутит ли она.
— Насколько мы знаем, Олег Павлович долгое время избегал заводить какие-либо отношения с женщинами.
Морис кивнул.
— Но вспомни его роман с матерью племянника. Скорее всего, эта его любовь и была препятствием для новых романов.
— Да, пожалуй, я его понимаю.
— Да?!
— Я бы тоже не смог полюбить во второй раз…
— Но дядя собрался жениться.
— Не по любви.
— Однако девушка ему нравилась.
— Это разные вещи…
— Возможно. Но вернемся к Нине. На момент прихода в компанию Торнавского она была юной девушкой.
— И собиралась выйти замуж.
— Но вдруг отказалась от своего жениха, хотя он был совсем неплох.
— Значит, она так сильно влюбилась, что потеряла голову.
— Вот именно. Увы, предмет ее страсти не обращал внимания на Нину, он не забыл свою единственную любимую и воспитывал ее сына.
— Да… И что?
— Влюбленные молодые девушки иногда бывают отчаянно решительны.
— Ей удалось соблазнить его?
— Вероятно. Не знаю, как. Ведь если бы это произошло, Торнавский легко сообразил бы, что Стив его сын.
— Но он так не думает…
— Скорее, он уверен в обратном.
— Какая-то у нас получается нерешаемая задачка.
— Пока не решаемая.
— Что же мы будем делать?
— Мечтать, — улыбнулась Мирослава.
— Что?! — изумился Морис.
— Мечтать о том, что Торнавский придет в себя.
— Но…
— И работать, конечно, тоже.
В дверь нетерпеливо постучали.
— Да-да, — дружно откликнулись детективы.
В комнату влетела Саша.
— Олег Павлович пришел в себя! — радостно закричала она прямо с порога и вдруг кинулась Мирославе на грудь и разрыдалась.
— Тише, тише, — проговорила та, осторожно поглаживая девушку.
