Взрослые опасались истерики, но Стив безумно обрадовался. Переполненный неожиданным счастьем, он даже до вечера не вспоминал о матери… Потом все же спросил:
— Почему мама так задерживается?
И Мирослава решила, что врать не следует. Да, больно, да, горько, но лучше сказать… Хотя бы в самой сжатой и щадящей форме. И она сама рассказала мальчику, что его маму арестовали по подозрению в совершении двух преступлений. На Стива было больно смотреть. Но когда Торнавский обнял его, рыдающий мальчик бросился на шею отцу.
Ночью зазвенел телефон Мирославы, она нащупала его в темноте на столике, спросила сердито:
— Кому ночью не спится?
— Правоохранительным органам! — рявкнула трубка.
— Ужгородцев, вы чего?
— В медальоне волосы сына Снегурченко!
— Неприятная новость, но не убийственная.
— Значит, не напугал? — пророкотала трубка.
Мирослава молчала.
— Волгина, вы там не уснули?!
— Нет, но собираюсь.
— Другая новость приятнее…
— Какая?
— Волосы туда положили недавно. Эксперты не поленились и исследовали все. Два волоса не Стива Снегурченко.
— А его отца Олега Торнавского.
— Ну, наверное, так.
— Значит, Нину кто-то предупредил, и я даже догадываюсь, кто.
— Кто же? Поделитесь информацией.
— Скорее всего, это ее закадычная подружка Маргарита Сергеевна Витишко.
— Но откуда она могла знать?! — изумился следователь.
— Она и не знала. Вероятно, просто рассказала Снегурченко о моем визите в салон, и Нина решила перестраховаться…
— Давайте адрес. Придется переговорить с подружкой.
— Пишите…
— Спокойной ночи.
— И вам того же.
Следователь хмыкнул и отключился.
В соседней комнате заворочался Морис. Было слышно, как он встал с постели, подошел к двери:
— Вы не спите?
— Нет, Ужгородцев разбудил.
— Что-то случилось?
— Ага, но я не стану с тобой через дверь разговаривать.
— Я войду?
— Да уж, не стесняйся.
Он вошел, и Мирослава, увидев, что он успел натянуть брюки, усмехнулась.
— Рассказывайте. — Миндаугас опустился на кресло, не зажигая света.
Мирослава передала ему разговор со следователем и тотчас заснула. Морис вздохнул и ушел к себе досыпать.
Маргарита Сергеевна искренне удивилась приходу полиции и, выслушав сухую информацию оперативников, долго не могла поверить, что ее близкая подруга способна кого-либо убить. Витишко так горько плакала, что у одного из оперативников дрогнуло сердце, и он протянул женщине свой платок. А другой, отыскав на столе пузырек с валерьянкой, щедро накапал жидкость в стакан с водой и сунул его в руки всхлипывающей Маргариты.
Когда Маргарита Сергеевна немного успокоилась и, видимо, смирилась с реальностью, она поведала, что Нина действительно ей звонила, и Витишко рассказала о новой клиентке, пришедшей в салон по рекомендации Снегурченко. Нина удивилась и стала выспрашивать, о чем эта новая клиентка говорила с Витишко. И простодушная Маргарита подробно пересказала подруге свою беседу с Волгиной.
Глава 20
Костю отпустили даже раньше, чем Нина дала признательные показания. Детективы искренне порадовались воссоединению семьи и собрались возвращаться домой, но Торнавский-старший попросил их задержаться еще на пару дней, пообещав заплатить за них в двойном размере.
— В этом нет необходимости, — отказалась Мирослава. — Лучше объясните, зачем мы вам еще нужны?
— Завтра я хочу устроить семейный ужин в честь завершения этой истории и очень хочу, чтобы вы рассказали нам, как вам удалось понять, кто все это натворил.
— Ну что ж, я выполню ваше пожелание с условием, что за столом не будет Стива.
— Его не будет, обещаю.
— Даже если это будет поздний ужин и вы уложите мальчика спать, нет гарантии, что…
— Не волнуйтесь, — перебил ее Олег Павлович. — Я приготовил для Стива билет на представление китайского цирка. Он отправится в город с моими близкими друзьями и заночует у них.
Мирослава догадалась, что речь о Мишустиных. Что ж, Стив и Илья, несмотря на разницу в возрасте, прекрасно ладили.
Вечером все собрались в большой гостиной. По лицам присутствующих Мирослава поняла, что дополнительно томить изнывающую от любопытства публику не стоит, и начала рассказывать:
— Первые смутные подозрения у меня появились при упоминании Сашиных туфель. Саша отрицала, что была в них, Валевский и Снегурченко на этом настаивали. Почему Валевский — понятно, он Сашу ненавидел. Но почему Снегурченко? Может быть, перепутала? Но тогда почему она так упорно на этом настаивала? Никаких других зацепок у меня в тот момент не было. Никто, кроме Людмилы, не помнил, в каких туфлях была Саша.
Мои подозрения укрепились, когда Нина после нападения на Олега Павловича перестала купаться и загорать. Несмотря на жару, она стала носить только платья, хотя до этого предпочитала сарафаны. Мне сразу вспомнилось, как однажды мой кот Дон, будучи еще маленьким котенком, запрыгнул на спину гостю, наклонившемуся, чтобы зашнуровать ботинок. Нам же было известно, что кот Олега Павловича пытался защитить хозяина, так, может быть, и Мишка запрыгнул на спину напавшего? Поэтому и нет царапин на руках… Нина же, чтобы отвлечь внимание от своей персоны, пыталась привлечь внимание к Мишустиной, которая оцарапала руки розами…
Потом, мне не давали покоя анонимные письма, которые получал Костя. С какой целью их писали? Чтобы заставить племянника и его невесту нервничать? Возможно. Или главной целью «доброжелателя» было заставить Торнавского-младшего с невестой присутствовать в доме, чтобы в случае чего свалить вину на них? Письма были отправлены отсюда. Кто мог отправить их из городка? Пальчикова, Василькова, Торнавский-старший и… Нина.
— Кто-то мог приехать специально и… — не выдержал Олег Павлович.
— Мог, — легко согласилась Мирослава. — Но тут Снегурченко не повезло. Городок маленький, и ее заметили, когда она опускала в ящик письмо. Она совершила ошибку, надев парик, это привлекло к ней дополнительное внимание некоторых внимательных дам… Полиция потрудилась и отыскала их. Наконец, Снегурченко в своем медальоне носила волосы Олега Павловича. Занервничав, она спешно заменила их волосами сына, но два волоска остались… Вероятно, полиция собрала и еще какие-то доказательства, но о них я не информирована.
— Если бы не вы, — горячо воскликнула Саша, — неизвестно, чем бы это все закончилось!
