В 1934 году политбюро утвердило проект постановления Совнаркома о передаче из резервного фонда в распоряжение Наркомата иностранных дел средств, необходимых для организации Института дипломатических и консульских работников (ныне Дипломатическая академия). Его слушателям также решением политбюро предоставили отсрочку от призыва в армию и освободили от военных сборов на время учебы. Непосредственно дипломатами занималась комиссия по проверке товарищей, вернувшихся в СССР после заграничной работы. Она существовала внутри аппарата партийной инквизиции — Центральной контрольной комиссии.
11 августа 1937 года Георгий Максимилианович Маленков, восходящая партийная звезда, заведующий отделом руководящих парторганов ЦК, докладывал Сталину:
«По Вашему поручению отобрано пятьдесят работников для Наркоминдела. Все эти работники проверены в Орграспредотделе ЦК ВКП(б), а также и через НКВД. Каждого из отобранных товарищей я принимал, после чего с ними знакомился тов. Литвинов».
В 1938 году ввели новое правило: все работающие за границей должны приезжать в отпуск на родину, чтобы чекисты могли к ним присмотреться. В решении политбюро записали:
«1. Установить, что работники заграничных учреждений СССР обязаны свой отпуск проводить в Советском Союзе.
2. Предложить наркоматам оплачивать проезд работников заграничных учреждений СССР, приезжающих в отпуск в Советский Союз».
Наркомат иностранных дел и Центральный комитет
Внешнеполитические вопросы в политбюро решали Сталин и Молотов, причем генеральный секретарь старался вникать во все серьезные проблемы и часто не соглашался с мнением наркомата. В письмах к Молотову или Кагановичу он не стеснялся в выражениях: «Карахан вел себя глупо и неприлично… Карахан и Литвинов допустили грубую ошибку… Надо высечь НКИД за спячку, слепоту, близорукость. А вместо этого вы плететесь в хвосте за зеваками из НКИД».
Советские руководители в течение долгого времени отказывались встречаться с иностранными государственными деятелями и дипломатами. Только в 1933 году в Кремле стали принимать некоторых иностранных послов. А первым европейским министром, которого приняли в Москве на высшем уровне, был англичанин Энтони Иден, тогда лорд — хранитель печати. Ездить за границу Сталин категорически отказывался.
В конце 20-х годов установилась практика, когда любые ключевые заявления дипломатов, текст документов и переписка с другими странами, директивы советским делегациям на международных переговорах должны были получить предварительное одобрение политбюро как высшего органа власти в стране.
В конце 20-х — начале 30-х годов политбюро заседало три или четыре раза в месяц. С середины 30-х, когда в руководстве остались только люди, смотревшие Сталину в рот, заседания стали проводиться нерегулярно. Сталин решал все вопросы, собирая у себя узкую группу соратников.
А когда политбюро работало по расписанию, это был напряженный день. Начинали в 11 утра, заканчивали иногда в семь вечера, но делали перерыв на обед. Все приглашенные толпились в секретариате — небольшой соседней комнате. Их вызывали по очереди. До осени 1929 года заседания политбюро вел глава правительства Рыков, потом Молотов. Сталин сидел на противоположном от председательствующего конце стола, внимательно слушая выступавших. Иногда вставал и ходил по комнате, потом высказывал свое мнение. Если возникали споры между членами политбюро, вопрос снимался с обсуждения и отправлялся на дополнительную доработку. Неподготовленные вопросы не рассматривались.
Менее важные решения оформлялись опросом членов политбюро — им либо рассылались опросные листы, на которых они расписывались «за» или «против», либо просто опрашивали по телефону. Важную роль играли комиссии политбюро, создававшиеся для обсуждения разных внешнеполитических вопросов. В такой комиссии нарком по иностранным делам или его заместитель были всего лишь рядовыми членами. Но в аппарате ЦК еще не было международного отдела. Такой отдел появился в ЦК после расформирования Коминтерна в 1943 году- его возглавил болгарин Георгий Димитров.
Во время беседы с одним из иностранных дипломатов в мае 1933 года Литвинов сказал: «Наша Коммунистическая партия не имеет внешнеполитических отделов, и наш комиссариат осуществляет внешнюю политику как государства, так и господствующей партии».
Но попытки сформировать в партаппарате внешнеполитическое подразделение предпринималисьне раз. В апреле 1932 года решением политбюро при ЦК было создано информационное бюро по международным вопросам — Бюро международной информации. Его возглавил бывший член ЦК и исполкома Коминтерна Карл Бернгардович Радек. Это была одна из самых ярких фигур в большевистском руководстве, человек острого и язвительного ума, очень образованный и циничный.
Радек родился во Львове, свободно владел основными европейскими языками. И в Польше, и в Германии чувствовал себя как дома. В Варшаве он вел подпольную работу вместе с Розой Люксембург и Феликсом Дзержинским, в Германии — вместе с Кларой Цеткин и Карлом Либкнехтом, в Швейцарии — вместе с Лениным. После Октябрьской революции он безуспешно пытался поднять вооруженное восстание в Германии.
Его карьере помешали изрядная доля авантюризма и нелюбовь к повседневной работе. Кроме того, он совершил роковую ошибку, поставив не на ту «лошадь». Он считал Льва Давидовича очевидным наследником Ленина, но промахнулся. В 1927 году Радека, как троцкиста, исключили из партии. Через два года восстановили и как бы реабилитировали.
Сталин доверял всесторонним познаниям Радека и охотно пользовался его ярким талантом. Радека назначили членом редколлегии «Известий», вновь стали посылать за границу. В аппарате ЦК ему поручалась аналитическая работа, информирование руководства партии о ситуации в мире. Радека приглашали за границу, с ним старались вести тайные переговоры, считая, что он и есть тот человек, который формирует стратегию внешней политики. А он любил напустить на себя таинственности.
Помощники Радека, тесно сотрудничая с военной разведкой, готовили и рассылали узкому кругу партийных руководителей «Доклады Бюро международной информации», «Сообщения БМИ» и Бюллетень иностранной прессы БМИ. В Наркомате иностранных дел Радека, разумеется, возненавидели как конкурента и соперника. Но его видная роль была недолгой. В мае 1934 года новое постановление политбюро свело задачи бюро Радека до простого информирования аппарата ЦК по международным делам.
Самого Карла Радека ждала печальная судьба. В 1936 году его вновь исключили из партии и арестовали, в следующем году судили по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра». Надеясь спастись, он вступил в сделку со следствием и на суде охотно каялся в самых фантастических грехах.
Он верил, что Сталин не станет его губить, позволит после суда вернуться к нормальной жизни. Суд вынес Радеку самый мягкий приговор — десять лет. Чекисты организовали его убийство в заключении…
На гостей нет денег
Конец 20-х годов был крайне неудачен для советской дипломатии. Не удалось заключить серию договоров о ненападении с западными соседями. Франция выслала советского полпреда. В Китае советская политика терпела поражение.
