Из Кашмира Джордж и Пэтти отправились в Бенарес, древний город на берегу реки Ганг. Тысячи паломников собрались в этом городе, чтобы в течение месяца слушать, как декламируют Рамаяну, историю Рамы, который был воплощением Бога и идеальным царем, правившим, согласно индийским ученым, приблизительно в 3500 году до нашей эры
[63]. По всему городу до самого горизонта раскинулись прижавшиеся друг к другу джутовые палатки. В Бенаресе начинался фестиваль. С реки дул свежий ветер, колыхавший разноцветные флаги и знамена. Тысячи костров распространяли запах горящей древесины, благовоний и камфары. Восседая на слоне, прибыл сам раджа Бенареса. На берегу реки раджа опустился на колени и произнес молитвы. Вечернее небо было окрашено пылающим оранжевым закатом. Толпы монахов с обритыми головами единым хором воспевали мантры. Музыканты играли на трубах шенаи и били в громадные медные барабаны, наполняя этими звуками окружающее пространство. Казалось, вся вселенная наполнилась музыкой, среди которой Джордж и Пэтти во все глаза смотрели на город разноцветных палаток.
Джордж немного примирился с той ценой, которую ему пришлось заплатить за свою карьеру Битла, исполнявшего рок-н-ролл. Было ли это действительно вознаграждением за годы тяжелого труда или это был проблеск бессмертия его души? Промелькнувшая слава была временной и иллюзорной, но ему было дано пробудиться и увидеть то, что на протяжении веков видели мудрецы — священные горы и реки, намекавшие о том, что помимо одной, нынешней, жизни существует вечная жизнь. И это было истинной наградой или, другими словами, результатом накопленной хорошей кармы.
Он не мог не поделиться этим знанием со своими друзьями. Пэтти была счастлива рядом с ним, но как насчет Джона, Пола и Ринго? Согласятся ли они пожить в Индии? А если даже согласятся, смогут ли они разделить с ним его духовный пыл? Не было никакой гарантии, что его духовные открытия обретут для них такой же смысл. Вскоре он поймет: духовная жизнь требует жестких решений и готовности разорвать старые связи.
Через шесть недель Джордж и Пэтти вернулись в Англию. Собравшимся в аэропорту журналистам, жаждавшим написать об их возвращении, Джордж сказал: «Большинство людей имеют неверное представление об Индии, которая всегда ассоциируется с нищетой, страданием, голодом. Но там есть нечто другое. Там люди обладают духом, красотой и праведностью. Мне кажется, только в Индии можно найти людей, наделенных невероятным духовным могуществом. Именно этому я пытался научиться»
[64].
Через несколько дней из Индии вернулся одетый в европейский костюм Рави. Встречавший его Джордж был одет как индийский йог.
6. В краю Богов
«Наконец, есть шанс поставить на сцене драму,
Где есть конфликт, где сокрыта истина...
И, конечно, нам следует добавить к этому немного музыки».
Продюсеры
Вернувшись в Лондон, Джордж испытывал некоторую неловкость. Статус легендарного Битла больше не привлекал его. Но в то же время как член ансамбля, где он был лидирующим гитаристом и певцом, он испытывал чувство ответственности — ведь это была его работа. Благодаря медитации он выявлял в себе внутреннего человека, наделенного творческими энергиями, жаждущего выразить свои оригинальные идеи.
Одна из таких идей состояла в том, чтобы прокручивать свои композиции в обратном направлении. «Исполнив, как обычно, соло на гитаре, — вспоминал бывший звукорежиссер «Битлз» Ричард Лаш, — затем мы прослушивали его в обратном направлении, просто чтобы проверить качество звука. Мы это проделывали до семидесяти раз». И однажды Джон и Пол поняли, что Джордж открыл новый способ записи, позволяющий добиться максимально эффективного звучания. Они зачастили к нему в студию с черновыми записями своих будущих песен, с просьбой обработать их по собственному вкусу. И часто эти обработки вызывали восторг.
«Вы слушаете такую песню, как «Dear Prudence», — говорил певец и композитор Ян Хемонд, — и понимаете, что она была сделана без участия оркестра, несмотря на то, что финал требует звучания труб и/или струнных инструментов. Но каким образом? В этом они положились на Харрисона, сделавшего прекрасную обработку финала, во время которого звучит хор». В то время вклад Джорджа в музыку «Битлз» не был широко признан. «Все говорят о Ленноне и Маккартни, как о великолепной команде соавторов всех песен „Битлз“, — отмечал один из биографов „Битлз“, Энди Бабиук. — Их композиции хороши и в первоначальном, необработанном, виде, но не будь Джорджа, они бы не превратились в те великие песни, которые мы все знаем и любим. Именно он сыграл здесь важную роль"
[65].
После своего возвращения из Индии, в 1966 году, Джордж с каждым днем все больше осознавал свой творческий потенциал, но, несмотря на это, «он по-прежнему был готов подчиняться указаниям других», — так писал его биограф Алан Глейсон
[66]. Нелегко расставаться со старыми привычками.
В январе 1967 года Джордж сидел в своей аппаратной комнате, в студии EMI, работая вместе с остальными Битлами над их восьмым альбомом «Sergeant Pepper’s Lonely Hearts Club Band» («Клуб одиноких сердец») и желая как можно быстрее завершить работу. Со дня своего возвращения в Лондон он почти не виделся с Джоном, Полом и Ринго. Его мысли были заняты совсем другими вещами. Подобно влюбленному юноше, он был поглощен духовностью. Все напоминало ему об Индии, даже повседневные, обыденные сцены. Кто-то проехал на велосипеде — и вспомнил уличную сценку в Дели. Прогулка в парке навевала воспоминания о Кашмире. Лишь присущий Джорджу от природы здравый смысл удерживал его от того, чтобы покинуть студию и на ближайшем же самолете улететь в Бомбей.
«Я бы отдал все, чтобы стать монахом и скитаться по всей Индии, — признался он художнику Питеру Максу
[67]. Джордж стремился познать себя и познать Бога. Все, что не имело к этому отношения, не привлекало его, даже если это было связано с творчеством. «Битлз» решили изменить имидж, притворившись, что теперь они выступают с оркестром Клуба одиноких сердец. Каждый из них будет петь под новым имиджем. Но эта идея не воодушевила Джорджа. Они работали над альбомом с ноября, а конца еще не было видно. Чтобы немного поднять себе настроение, Джордж то там, то здесь вставлял «кусочки Индии». Во время записи песни «Lucy In The Sky With Diamonds» («Люси на бриллиантовых небесах») он сымитировал голос Джона под гитару, использовав технику бомбейских гитаристов. 10 марта, во время совместной импровизации, продлившейся до четырех утра, он использовал звук тамбура в композиции «Getting Better» («Выздоровление»). Рядом с фотографиями Альберта Эйнштейна, Мэрилин Монро, Боба Дилана, Марлон Брандо, Лоурел и Харди и других легендарных личностей двадцатого столетия он поставил фотографии Иогананды и его гуру Лахири Махашайа и гуру Махашайи Шри Махааватара Баабаджи. Впоследствии он скажет, что эти фотографии были «ключом к его аспекту духовности». С их помощью он как-то заставлял себя выполнять свою работу, которая перестала его интересовать. Его сердце принадлежало далекой Индии. Он любил Джона, Пола и Ринго, и все же ему хотелось отделиться от них. Он по-прежнему был вне творческого союза Леннона–Маккартни, и об этом особенно часто напоминал ему Пол, когда корректировал его игру на гитаре или делал какие-то еще замечания. «Джорджу приходилось мириться со многим, — рассказывал инженер звукозаписи Норман Смит. — С точки зрения Пола, Джордж все делал не так, как требовалось. Я снимаю шляпу перед Джорджем за его терпение, за то, что ему пришлось проглотить столько замечаний». Наконец Джон и Пол предложили Джорджу написать собственную песню для альбома «Клуб одиноких сердец». Однажды, ночью, вернувшись с Пэтти со званого обеда в лондонском доме гамбургского художника и музыканта Клауса Вурмана, Джордж сел за ножную фисгармонию и сочинил песню... И это была не песня, а целая вселенная.
