Бедняга Камбер! Залитая чужой кровью гербовая котта, тускло блеснувшая серебряная цепь, упрямо сжатые губы, опасно остекленевший взгляд… Быстрый разворот, с клинка срываются алые капли… Брат мой названый, что ты творишь, неужели совсем потерял разум?
Артур пошатнулся. Что за бред?! Юноше показалось, что на один удар сердца он очутился в каком-то другом, непонятном месте, где-то за пределами привычного ему времени и пространства. Он попытался взять себя в руки.
– Мысль, руководившая мной, была отнюдь не глупой, и надеюсь, вы сами скоро с этим согласитесь, – продолжал тем временем лорд Джейкоб. – Нам с вами, Раймонд, предстоит очень важный разговор. И мне необходимо убедить вас в своей правоте. Словесные доводы едва ли тут помогут, и потому пришлось прибегнуть к иным, чуть более весомым. Признаюсь, они претят мне, порядочному человеку не пристало вести себя подобным образом, но цель иной раз оправдывает средства.
– Мне страшно подумать, какие у вас цели. – Отец был сам сарказм во плоти.
– Не такие плохие, как вам кажется, – ответил Эрдер. – Нас всех приучали поступаться малым ради великого, так повелось с тех пор, как Иберлен стал таким, каким стал. В былые времена все было по-иному, и никто из дворян королевства и в страшном сне не решился бы пожертвовать честью и добрым именем, что бы ни лежало на весах. Как не решился пожертвовать ими мой прадед. Но старых времен больше нет, наступила иная пора, и ваш предок понял это первым. А теперь понимаю я. И я готов преступить законы чести ради воплощения действительно великой цели. Ради возвращения нашей стране свободы. Я сделаю что угодно во имя того, чтобы низвергнуть поработивших Иберлен.
– А кто поработил Иберлен? – осведомился Раймонд Айтверн, и на сей раз в его голосе не было ни насмешки, ни укоризны, один только вежливый интерес.
– Те, кто занял чужое место.
– Не соображу, о ком речь. Джейкоб, от вашей загадочности становится не по себе. Я устал и хочу спать, а потому объясните, пожалуйста, прямо, какого беса вам надо.
– Желаете разговора по душам? Что ж, извольте. Некогда наши дома были крайне близки. Наши предки вместе скакали на битвы и совещались на высоких советах, и немало раз узы родства связывали нас. Не буду лишний раз повторять хорошо известное, вы не хуже моего разбираетесь в истории. И, конечно, вы помните, когда мы стали друг другу… не врагами, но и не друзьями. С тех пор как ваш прадед убил моего, с тех пор как мы все преклонили колена перед чужеземным чародеем и позволили ему назваться королем. Тарагонская война, гибель последнего Кардана, восшествие на престол Бердарета Ретвальда – нет нужды вновь говорить о тех днях, мы слышали о них с детства. Столько раз, что аж тошно стало… Когда над нашей родиной нависла тень порабощения имперскими легионами, наши предки предпочли возвести на трон чужака и укрыться за его спиной. Трусость, но они на нее пошли. Дело давнее, с тех пор сменилось не одно поколение. Иберлен окреп и стал сильнее, а наши былые враги из империи Тарагон успели увидать закат своей державы. Империя распалась, а королевства Бритер и Лумей, вставшие на ее обломках и донимающие своими набегами наши границы, – нам не опасны. Мы сокрушим их, если будем сильны и едины. Настала пора исправить ошибки прошлого. Я и те лорды, что разделяют мои взгляды, нынче готовы свергнуть потомка узурпатора и вернуть власть в Иберлене тем, кто действительно порожден этой землей, а не завладел ею в годину бедствий.
Раймонд Айтверн не зря был командующим королевских войск и много лет возглавлял владетельный дом. Он отлично владел собой и ни единым звуком или жестом не выдал удивления словами Эрдера, если таковое удивление вообще имело место. Вместо этого отец Артура заметил:
– Новая династия пришла к власти сто лет назад. Раньше свои великие планы начать строить вы не могли? Ретвальды оказались не самыми плохими королями, и никто и не вспоминает уже, как они взошли на трон. Брайан не лучший король из возможных, но и далеко не худший. Он не казнит придворных за малейшую провинность и не пускает слюни изо рта. Он такой же человек, как вы или я, и править старается мудро. Может быть, он не всегда мудр на деле, но он желает быть мудрым, а для короля уже и это немало. Так в чем причина столь неожиданных действий, Эрдер? Не говорите мне, что всю жизнь ждали подходящего случая и лишь теперь набрались мужества начать. В такое я даже при желании поверить не смогу. Может, сделаете мне одолжение и скажете наконец хоть какую-то правду?
– Я сказал вам всю правду, какую могу открыть в этих обстоятельствах, – ответил герцог Севера. – Обо всем остальном позвольте умолчать, хотя бы пока. Давайте лучше перейдем ближе к делу. Ваша дочь у нас в руках, под надежной охраной, и ее жизнь будет зависеть от вашего благоразумия. Мне нужно, чтобы вы отдали приказ солдатам сложить оружие и не оказывать сопротивления, когда мы пойдем на штурм цитадели. Я не хочу лишних жертв – ведь мы все служим королевству, и честные воины не должны погибать от того, что связаны бесчестной присягой. В час, когда мы начнем мятеж, расквартированные в столице войска не должны нам препятствовать. В противном случае юная Айна умрет.
– Вот, значит, как… – произнес отец. – Да вы меня сегодня поражаете. Если уж задумали поднять восстание, могли бы и не извещать меня об этом. Или надеялись, что я приму ваши требования? Я не стану их принимать.
– Не станете? – Самообладание лорда Джейкоба на миг дало трещину.
– Не стану. Я не так бесхребетен, как вам, наверно, показалось.
– И вы, – несмотря на нарочитое равнодушие, чувствовалось, что Эрдер потрясен, – готовы подписать смертный приговор собственному ребенку?
– Иной раз, – казалось, что Раймонд Айтверн вот-вот рассмеется, – иной раз действительно цель оправдывает средства. Убирайтесь в бездну, Эрдер, со своим шантажом, своими высокими помыслами и своей благородной душонкой. Да будет вам известно, что я не только отец своих детей, но также вассал своего короля, и я этому королю клялся. Я бы не нарушил своей клятвы, если бы вы приставили к моей шее меч, – и не нарушу, пусть даже вы имели наглость угрожать мечом жизни моей дочери. Я не намерен жертвовать королевством… даже во имя своей семьи, и уж точно не под страхом чьей-то смерти. Уверен, ваш дурацкий, дутый заговор не имеет никаких шансов на успех. Иначе бы вы не приказывали мне сложить оружие. Иначе бы вы не шли на авантюры. Иначе бы вы просто вывели войска в поле и одержали победу. Но вы ее не одержите.
В комнате воцарилось молчание, густое и тягостное. Артур не решался даже пошевелиться, казалось, что любое неосторожное движение, поворот головы или даже шумный вздох способны обрушить снежную лавину.
– В таком случае, – медленно произнес Джейкоб Эрдер, опустив голову, – вы должны понимать, что не выйдете отсюда живыми. В соседних комнатах три десятка мечников и арбалетчиков. Герцог Айтверн, или спасите свою дочь своим согласием – или вам не жить.
– Ну что ж, – в тон ему откликнулся отец, – в таком случае мы продадим свои жизни недешево. Зовите своих псов, герцог, но прежде, чем они войдут, я вас убью. Согласны на такой размен?
