И все-таки Гайвен мужчина. Не худший из всех, что есть. И он любит ее. Может быть, если он не покажет ей, какова любовь на вкус, не покажет уже никто? Злая звезда погасла, и до нее уже не дотянуться рукой. У злой звезды были другая вера и другая страсть, и эти вера и страсть привели ее к падению. Наверно, все звезды однажды гаснут.
– Если можно, поделись со мной своими мыслями, – попросил принц, видя ее сомнения.
– Нечем делиться, Гайвен, – ответила она через силу, стараясь не думать о том безумно одиноком и холодном мужчине, что вывел ее из тьмы к свету. – Ерунда это все, – сказала Айна тихо. И, прежде чем Ретвальд успел бы что-то ответить, девушка прижалась к нему, обхватив его шею руками. Запрокинула голову, заглянула принцу в лицо. – Поцелуй меня, – сказала она.
– Я не ослышался? – спросил он будто через силу. – Ты действительно меня об этом просишь?
– Прошу. Ты признался мне в любви, верно? Подтверди истинность своих слов.
– Я не верю, – ответил Гайвен, наконец, очень тихо, – что это то, чего ты хочешь на самом деле.
– А тебе не надо ни во что верить. Просто делай. Если ты мужчина.
На какой-то очень долгий миг его лицо замерло, сделалось совершенно неподвижным, и принц будто перестал дышать. А потом резко подался вперед, взяв ее за плечи. Он склонил голову, прикрыл глаза. Скользнул губами по губам Айны, тут же отстранился, словно обжегся или не счел себя вправе продолжить.
– Нет, – пробормотала Айна, – я просила тебя о другом, – и сама с размаху впилась в его губы. Ретвальд сначала вздрогнул, будто не ожидал этого, но потом все же ответил на поцелуй. Он крепко обнял девушку, проводя рукой по ее волосам.
Айна закрыла глаза. Она была уверена, что Александр, будь он здесь, был бы совсем другим и вел себя по-другому. То, что происходило сейчас, казалось гнусной насмешкой над ее мечтой. Она не понимала, зачем только решилась на подобную глупость.
Объятия Гайвена сделались душными и неудобными, в плечах заныло. Казалось, он и сам не рад происходящему и продолжает обнимать ее, лишь подчиняясь ее порыву. От принца вдруг дохнуло холодом, совершенно нежданным в горячо натопленной комнате. Этот холод был таким, что желание убежать сделалось нестерпимым. Только Айна подумала об этом, как откуда-то из-за спины раздался резкий голос:
– Так-то вы, господа, проводите время? Не могу отрицать – хорошо развлекаетесь.
Айна вырвалась из объятий Гайвена и стремительно обернулась. Ее брат, Артур Айтверн, стоял в дверях, и лицо у него было бледным, словно у покойника.
Когда Артур увидел Гайвена Ретвальда обнимающим Айну, ладонь сама собой потянулась к кинжалу, и герцог Айтверн не сразу, далеко не сразу разжал обхватившие костяную рукоятку пальцы. А сколь велик был искус подойти к принцу вплотную и всадить славно заточенную сталь ему меж ключиц. Артур удержался, хоть и с немалым усилием. Преодолевая заволакивающую глаза кровавую пелену, он сделал несколько шагов вперед. Остановился. Произнес, говоря прямо в заполнивший комнату багровый туман:
– Сестра… Час уже поздний, иди спать. А то утром будут мешки под глазами, это некрасиво. Ты же не хочешь оказаться некрасивой? Перестанешь нравиться кавалерам. Вас же, сударь мой Гайвен, попрошу остаться. Есть о чем побеседовать.
Айна порывалась что-то сказать, но Ретвальд сжал ей ладонь, и сестра только и сделала, что молча кивнула и выскользнула из комнаты. Принц остался сидеть, где сидел, на скамье подле огня. С самого появления Артура он не сказал ни слова, словно язык проглотил. Он смотрел на Айтверна, высоко подняв голову и расправив плечи, и молчал.
Артур вытащил кинжал, провел пальцем по лезвию, слегка уколол, проследил, как выступила кровь, – и швырнул оружие в сторону. Отстегнул от пояса ножны с мечом, позволил им рухнуть на пол и пинком ноги отправил в дальний угол. Выхватил из сапог метательные ножи и двумя меткими бросками, один за одним, вогнал их в стену. Вытащил из рукава стилет и с размаху вонзил его в дубовую столешницу, по самую рукоять. Все. Больше оружия у него не осталось. Хотя убивать можно и голыми руками. Что ж, тогда придется отгрызть себе руки.
– Я недавно приносил тебе присягу, – хрипло сказал Артур. – И я очень не хочу ее нарушать.
– Я, – чуть шевельнул губами Гайвен, – освобождаю тебя от клятвы. Делай что хочешь. И что велит тебе честь.
– Да пошел ты.
Артур рухнул на удачно подвернувшийся стул, откинулся на спинку, поджал под себя ноги. Его с Гайвеном разделяли каких-то четыре шага. Главное – не броситься на него. Главное – не броситься на него. Главное… Дьявол.
– Ты недоволен тем, что я и твоя сестра… – заговорил было принц, но Айтверн тут же перебил его:
– «Недовольство» было бы излишне мягким словом.
Гайвен закусил губу и не нашелся, что ответить.
– Я очень удивлен этой сценой. – Артур просто выплюнул эти слова прямо в точеное лицо Гайвена. – Как ваше высочество изволит объяснить мне то, что я увидел? Кто разрешил тебе распускать руки?
– Я не распускал рук. Я…
– Заткни свою поганую королевскую пасть, – перебил его Артур почти с ненавистью. – Я еще не договорил. Ни один король на земле не имеет права даже пальцем коснуться моей сестры. И зайди я сюда чуть позже, успей ты ее обесчестить – меня бы уже не остановила никакая присяга. Ты бы лежал вот тут, на этом самом ковре, с перерезанным горлом.
– Артур, ты ничего не понял, – возразил Ретвальд. – Айна последний человек на свете, кому я хотел бы навредить. Да будь я проклят, если желал причинить ей зло.
– Ты чуть не причинил ей такое зло, какого и за целую жизнь не исправишь, – мрачно сказал Айтверн. – Ты понимаешь, что означает для девицы знатных кровей познать мужчину до брака? Замуж она уже не выйдет, никогда. Никакой человек в здравом уме не примет на себя чужой позор. Она – отверженная, пятно на семейном имени, и дорога ей одна – в монастырь. Эту судьбу ты хотел подарить Айне? Или потащил бы ее спешно под венец, в оправдание своего поступка и даже не думая, хочет ли она за тебя замуж сама?
Лицо Гайвена помертвело.
– Артур, – сказал он очень медленно, – ты глубоко ошибаешься, если считаешь, что этот поцелуй мог перейти во что-то большее. И, кажется, переоцениваешь меру моего непонимания устоев этого мира. Я поцеловал твою сестру. Но и в мыслях не имел ее соблазнить.
– Ты бы умер, если бы ее соблазнил. Застань я вас за соитием, я бы убил тебя, даже не размышляя, и плевать, что ты мой сюзерен.
Гайвен вздохнул.
– Артур… Я не такой дурак, каким, возможно, ты меня видишь. Мои губы коснулись губ Айны, но этим бы дело и ограничилось. Я не понимаю, зачем ты стоишь и распинаешься здесь о вещах, очевидных любому человеку чести.
Артур выдохнул. Протер воспалившиеся от усталости и гнева глаза.
– Прости, Гайвен. Похоже, я и в самом деле думаю о тебе хуже, чем стоит. Так что же получается, ты и в самом деле любишь мою сестренку?
