"Ну, а что у вас имеется?"
"Мороженное."
"Мороженное?!"
Вот чудаки.
"Ну, несите тогда!"
Все только и мечтали отправиться на концерт, где можно было получить чего-нибудь из нашей еды. К тому времени мы так наелись икры, что говорили: "О нет, только не икра опять!"
В Европе было классно, в Германии лучше не придумать, и в России нам было хорошо. Альбом отлично продавался, концерты проходили с аншлагами. У меня было ощущение, будто мы свернули за угол.
Великолепное ощущение.
68. Утомленные Тюром
Ради нашего следующего альбома, "TYR", мы вернулись в феврале 1990-го года в Woodcry Studios, я и Кози снова сели за пульт. На "Headless Cross" Тони только вливался в коллектив и полагал: о, Black Sabbath, тут всё о Дьяволе, поэтому его лирика была наполнена дьяволами и Сатаной. Мы попросили его подойти к лирике более изящно, поэтому для "TYR'а" он написал тексты со скандинавскими божествами и всем таким. У меня ушло какое-то время, чтобы воткнуть в смысл этой темы.
Особенно мне понравилась "Anno Mundi". Она начинается с хора, поющего на латыни. "Anno Mundi" и "The Sabbath Stones" - по-настоящему мощные, медленные, зубодробительные треки. Я люблю такие тяжёлые риффовые вещи, и "The Sabbath Stones" - вещь довольно жёсткая.
Видео мы сделали к "Feels Good To Me", балладе. Это любовная история о девушке, ездящей на мотоцикле, и парне, который ей изменяет, ссорится с ней и всё такое. Там есть ещё кадры, в которых мы где-то играем. Немного сопливое видео, чересчур для материала, какой мы играли.
Вы можете сравнивать "TYR" и "Headless Cross" точно также, как "Mob Rules" и "Heaven and Hell". Если так, то "TYR" по ощущениям тяжелее, чем "Headless Cross". Было что-то с Оззи, что-то с Ронни, а потом - вот это. Будто этот альбом - из забытой эпохи. Я даже с трудом вспоминаю материал из того времени, так как он до какой-то степени стёрся из моей памяти. На шоу в Хаммерсмите пришёл Гизер, и мы сыграли с ним "Iron Man" и "Children Of The Grave". Мы играли вместе впервые с Live Aid, т.е. впервые за пять лет. Реакция фанов была потрясающая. Я подумал: кто бы ни вышел из оригинального состава, они будут в восторге. И я сознаю: мне это определённо понравилось.
После выступления в Хаммерсмите мы уехали в Европу. В амстердамском Jaap Edenhal Кози применил газ CO2, который выстреливал со сцены, будто пар из-под верхушки скороварки. Получилось так, что потоком сдуло несколько плиток с потолка, и они упали прямо на его голову. Так у Кози в буквальном смысле снесло крышу.
69. И вновь Рай и Ад
В декабре 1990-го, вслед за завершающими выступлениями тура "Tyr", вернулся Гизер. Ему понравилось находиться вместе с нами на сцене в Хаммерсмите в сентябре. Тогда Нил Мюррей сказал, что с Гизером мы смотрелись замечательно. Нил из тех людей, кто в состоянии сказать: "Вам надо попробовать ещё раз с Гизером."
Мы попробовали, и Нил никогда не выражал своё недовольство этим фактом.
После того, как Ронни отчалил в 1982-м, мы не разговаривали много лет. Не то, чтобы нас разделяли реки крови, просто было как-то неудобно. И он, и Винни были заняты в Dio, у них довольно неплохо получалось, и было маловероятно, что мы опять скооперируемся. Но как-то Гизер вышел на сцену в одном из шоу Ронни и сыграл с ними "Neon Knights". Они сто лет друг друга не видели, но получилось отлично. Гизер рассказывал мне: "Это было клёво. Было очень приятно поиграть снова с Ронни."
Когда я встретился с Ронни, зашёл разговор о проекте. Винни с ним больше не играл, и Ронни сказал: "У меня есть очень хороший барабанщик, Саймон Райт (Simon Wright)."
Я ответил: "Ну, а мы думали насчёт Кози."
Это было немного странно, так как Ронни и Кози играли вместе в Rainbow и тогда не очень ладили. В итоге, мы остановились всё-таки на Кози, и начали писать материал для будующего "Dehumanizer'а". Это был тяжёлый шаг, потому что мы уже начали репетировать с Тони Мартином, а теперь он должен был покинуть группу. Не очень честно по отношению к нему. Мы записали с Тони несколько отличных альбомов, но все были заворожены перспективой вернуть Ронни, определённо - люди из звукозаписывающей компании, и наш менеджмент тоже. В каком-то смысле мы снова собрали старый состав, только на барабанах был Кози.
Но это был тихий ужас. У нашего вокалиста и барабанщика были серьёзные трения. Ронни не сходил с ума от присутствия Кози в коллективе, но я помню, Кози говорил мне: "Если этот маленький пиздюк хоть слово мне скажет, я врежу ему по морде!"
Ронни вернулся в Лос-Анджелес, поэтому мы позвали Тони Мартина и немного порепетировали с ним. Потом Ронни снова вернулся и заменил Тони: эти сессии были сплошной дикой неразберихой. А потом у лошади Кози приключился сердечный приступ, она упала на него, сломала ему бедро и выбила из дела на продолжительный период. Если это не прозвучит излишне крамольно, можете назвать это происшествие случаем, когда не было бы счастья, да несчастье помогло. Я любил Кози, и он был моим близким другом, но в команде у вас должна быть правильная комбинация. У нас уже голова шла кругом от происходящих разборок, нам нужно было немного стабильности. Возвращение Винни было очевидным ответом на все эти проблемы.
Вербовка Ронни в коллектив - хороший в музыкальном плане шаг, так как мы отлично работаем вместе. Несмотря на это, написание альбома "Dehumanizer" заняло немало времени, так как мы постоянно вносили изменения и слишком тщательно анализировали работу. Давление было громадным, так как от нас очень многого ждали. Прежде всего, мы немного выбили Ронни из колеи, так как не хотели, чтобы он пел что-то о подземельях и радугах. Говорить ему такое было нелегко, он на каждом альбоме пел что-то про радугу, а тут, ни с того ни с сего, услышал: "Ты сможешь не петь про радуги? Очень просим."
Ему пришлось всё переосмыслить.
"Я всегда пел про радуги!"
"Ну, понимаешь, мы думаем, что будет уже небольшой перебор."
Я ощущал небольшой дискомфорт, и случались напряжённые моменты. Мы сняли дом в Хенли-ин-Ардене, Винни и Ронни жили там, а мы приезжали на репетиции из дома. Мы джемовали все вместе и придумали кучу материала. Винни всё записывал на плёнку. Он делал нам по копии, так и жили какое-то время. Мы много анализировали получившееся, раскритиковывали, но в итоге оставили какое-то количество хороших песен.
Ронни был знаком с одним немецким продюсером,Рейнхолдом Маком (Reinhold Mack), и мы решили обратиться к нему. Он работал с Queen и ELO, и Брайан Мэй спросил меня: "Ты точно уверен, что хочешь работать с Маком?"
Я в ответ: "А что?"
Он мне: "Ммм, хмм."
Другими словами, мы с ним сотрудничали, но я не уверен, что и вам стоит. Это совсем не звучало так, как будто его опыт работы с Маком был очень положительным. Он спродюсировал диск, но по моему мнению альбом страдает излишним количеством живого барабанного звучания. Мы записывали пластинку в Rockfield Studious. Винни играл в комнате, в которой всё было отделано стеклом, и, когда я слушаю этот альбом сейчас, я просто слышу прозрачность той комнаты. Винни понравилось - барабанщики любят такой гулкий звук.
