Она идеальный женский образ?
Наверное, нет. Но не в этом ведь дело. Идеалы редко бывают привлекательными. В ней есть женственность, которая есть в тебе, которая есть во мне, и в ней есть потрясающая смелость пойти за любовью, войти с головой в эту любовь, не обращая внимания на каноны и стереотипы общества.
Ты на нее похожа?
Я сильная, но не такая смелая.
Ты не лукавишь сейчас?
А ты когда-нибудь видела, чтобы я лукавила? (Смеется.) Я достаточно резкий и эмоциональный человек, прямая как параллель, вспыльчивая, но это совсем не значит, что я ничего не боюсь и что я способна пойти против норм общества. Да, я не стараюсь казаться лучше, чем я есть, да, я знаю, что переделывать себя бессмысленно, но для меня важно, что люди, которые меня понимают, на протяжении многих лет находятся рядом со мной. Тем не менее с возрастом я все равно становлюсь мягче и терпимее. Не понимаю, почему этого не понимают окружающие. (Смеется.)
Что для тебя свобода, Наташа?
Я не знаю. Даже когда я нахожусь одна, я не ощущаю себя свободной. Можно, конечно, сказать: я никому ничего не должна, но это неправда. Раньше думала, что дети вырастут, и тогда… Ничего подобного. Всю жизнь какая-то сумасшедшая суета, и я каждый раз думаю: вот еще года два-три, и я остановлюсь. Знаешь, впервые в жизни, буквально за последние два года, я научилась собирать ощущения и радоваться им. Слушать лес, видеть птиц. Еду утром на работу по плотине, а она каждый день разная. На днях увидела радугу и два солнца сразу. Наверно, раньше пронеслась бы и не заметила.
Когда вы начинали бизнес, что для вас было важнее — деньги или признание?
Ты не будешь начинать бизнес, не думая о деньгах. Деньги дают независимость. Признание зарабатывается годами. Мы просто шли, шли, шли и в один момент поняли: «О, а нас признали». И это еще больше подстегивает к движению вперед. Признание всегда будет рядом со мной, если я буду пахать.
Почему именно «Фольксваген»?
Это выбор Олега Роландовича, это 1997 год, ему всегда была близка эта марка. Может быть, потому что родители Олега тогда жили в Германии, а может, так совпали звезды, но именно потрясающая интуиция Олега помогла в принятии этого решения. Сразу же, когда мы начинали, мы решили, что компания будет монобрендовой. Это трудно, но это про любовь. Делить любовь между марками у нас бы не получилось. Монобрендовых компаний по всей России очень мало.
В этот концерн входит и «Ламборгини». Почему вы не работаете с этой маркой?
(Смеется.) Ну это же надо быть самоубийцей, чтобы продавать Ламборгини в Челябинске. Или просто иметь этот бизнес как хобби.
На какой модели ты ездишь сама?
Конечно же, на «Туареге».
Почему «конечно же»?
У этой машины безумно мощный двигатель, и я знаю точно, что на трассе я защищена. Несколько лет назад я отвозила Олега в аэропорт за рулем его «Туарега». Был дождь, слякотный день, я вернулась домой и поняла, что в свою машину я уже не пересяду. Олег вернулся из командировки, и я сказала: дорогой, я хочу белый «Туарег». И дальше началось интересное. Каждый вечер за ужином мой муж рассказывал, чем будет наполнена моя машина. «В твоей машине будет то-то и то-то», — говорил муж. — «Хорошо,» — отвечала я. На следующий вечер ситуация повторялась. Я опять отвечала: «Хорошо». Когда на третий день Олег сказал, что в моей машине будет самый мощный двигатель, сын улыбнулся: «Папа, маме нужен белый «Туарег!» (Смеется.) Кстати, многие женщины сейчас пересаживаются в машины своих мужей. И у нас есть много клиентов, у которых в семье по два «Туарега».
Вы дружите со своими клиентами?
Нельзя сказать, что дружим, поскольку мы ведем достаточно закрытый образ жизни, но отношения со многими поддерживаем. Ну и потом, как ты представляешь себе дружбу, если у нас около шестидесяти тысяч клиентов?
В Челябинске?
Не только. Еще в трех городах области мы открыли автоцентр «Керг».
Чему ты учишь своих сотрудников?
Думать. В первую очередь я учу их думать. Прежде чем что-то говорить и что-то делать. Я отвечаю за маркетинг компании, и для меня важно, чтобы все мои решения были взвешенными. Когда мы заходим в другие города, автомобильные дилеры вздрагивают: зашла Наталья Байтингер. А маркетинг у меня достаточно агрессивный. На мой взгляд, продвижение бизнеса и не может быть другим.
Если бы мы жили во время Великой Отечественной войны, ты бы пошла на фронт?
Я была бы санитаркой! (Смеется.) Я бы всех солдат вытаскивала и несла их на себе. Причем я бы не пошла в госпиталь, только на передовую!
А если бы мы жили во времена декабристов?
Я бы поехала за мужем в Сибирь. Помнишь фильм «Звезда пленительного счастья»? Хрупкая тонкая француженка Полина Гебль едет за Анненковым в ссылку. Какая в ней сила духа, какая сила любви — быть рядом с этим человеком, чтобы облегчить его жизнь. Когда родился Христиан, мы с Олегом только начинали бизнес, и я говорила мужу: «Отдыхай, набирайся сил, я сама справлюсь с ребенком». Сейчас, когда Олега спрашивают, каким ребенком рос Христиан, он отвечает: «Спокойный такой мальчик был, всегда спал». (Смеется.)
Если бы сейчас твои дети спросили, что такое хорошо и что такое плохо, что бы ты им ответила?
У меня не было такого подхода к детям, чтобы я объясняла, что такое хорошо и что такое плохо, никогда. Ни с дочерью, ни с сыном. Я всегда выслушивала их точку зрения и пыталась показать, почему она мне не нравится.
А у самой Натальи Байтингер есть четкие представления, что такое хорошо и что такое плохо?
Конечно, есть. Это же идет от «да» или «нет», которые мы выстраиваем в течение всей жизни. Для меня неприемлема ложь. Я не лгу сама и не разрешаю лгать себе. Ложь — это грязь. Даже когда говорят, что ложь во благо, я этого не понимаю. Что такое ложь во благо? Чтобы еще больше унизить этого человека?
Наташ, ну мы же все живем в обществе и каждый день сталкиваемся с людьми, которые хоть в чем-то, хоть в самой малости нас обманывают.
Ира, если это делают чужие мне люди, меня это не задевает. Меня может задеть только ложь близких мне людей.
Тебе не тяжело быть такой идеальной?
(Смеется.) Вот только не ставь меня на божничку!
Честность по отношению к клиентам для тебя важна?
Безусловно. Честность по отношению к клиентам — главная составляющая нашей компании. Помнишь декабрь того года? Все как сумасшедшие кинулись тратить свои сбережения и скупать все, что попадается под руку. И вот в этот период звонит один мой клиент: «Наталья, у меня есть полтора миллиона, продайте мне что-нибудь». Я ответила: «Машина — это не что-нибудь, ее нужно покупать осознанно, с точным пониманием, что ты хочешь получить от этого приобретения». И отказала ему.
