Жесткий запрет грабежа красноармейцев при попадании в плен, когда их прямо на поле боя раздевали до нижнего белья, вообще не требовал материальных затрат. Надо было всего лишь добиться выполнения приказов и распоряжений собственными военнослужащими. Но это требовало не только политической воли и желания, но, прежде всего, отношения к советским военнопленным, как людям. Этого не было.
В лагерях и тюрьмах военнопленных заставляли руками чистить уборные, а если они отказывались, то их избивали. Подольского (Вальдена) после пленения также заставили чистить туалет руками, после этого, не дав вымыть руки, заставили есть пищу («Новый мир». № 5, с. 83). В Бобруйской тюрьме военнопленному перебили руки только за то, что он не выполнил приказания выгрести нечистоты голыми руками (Райский. С. 8). В лагере Стшалково военнопленных заставляли вместо лошадей возить собственные испражнения. Они таскали и плуги и бороны (Красноармейцы… С. 558). Подобные случаи были и в других лагерях.
В справке Е Пашуканиса от 10 августа 1921 г. приводятся следующие факты издевательств над военнопленными: « В дружине на форте Зегж пленные ходят в лохмотьях. Солома, на которой спят пленные, менялась 11 раз за 11 месяцев.
В 73 рабочей дружине в Демблине применяется другая отвратительная мера наказания: пленные ставятся под ружье с тяжестью от 4 до 6 пудов на несколько часов.
Помимо этих жестоких мер наказания в лагерях процветает наличная кулачная расправа с пленными. …Отмечается применение репрессий к пострадавшим в случае принесения ими жалоб… В Мокотове одежды пленных, которые жаловались, отмечались красной краской, и их после гоняли на более тяжелые работы» (Красноармейцы С. 649, 650).
В сборнике «Красноармейцы в польском плену…» приводятся факты, что даже во время следования в Советскую Россию по обмену пленными над красноармейцами продолжали издеваться. Избивали, заставляли голыми руками убирать туалеты, отнимали продукты.
Документы и свидетельства, содержащиеся в сборнике «Красноармейцы в польском плену…» позволяют с большой степенью уверенности утверждать о планомерном и буквальном истреблении голодом и холодом, розгой и пулей красноармейцев в польских лагерях для военнопленных, при преступном попустительстве высших польских властей.
Можно также сформулировать вывод о том, что в Польше предопределенность гибели пленных красноармейцев определялась не только позицией вышестоящих властей, а общим антироссийским настроем польского общества – чем больше подохнет большевиков, тем лучше .
Преступление режима Пилсудского состоит в создании и поддержании в польской армии и польском обществе таких настроений, при которых пленные красноармейцы рассматривались как не заслуживающие цивилизованного обращения.
Исходя из вышеизложенного, утверждение польских историков З.Карпуса и В.Резмера, сформулированное в польском предисловии к сборнику «Красноармейцы в польском плену…» о том, что: «нет никаких документальных свидетельств и доводов для обвинения и осуждения польских властей в проведении целенаправленной политики уничтожения голодом или физическим путем большевистских военнопленных» представляется ложным (Красноармейцы… С. 25).
Таким же является утверждение Генпрокурора Польши Х.Сухоцкой о том, что гибель пленных красноармейцев была обусловлена «общими послевоенными условиями».
Заметим, что пан Карпус в российских архивах обнаружил секретный доклад польской контрразведки (2-ого отдела Генштаба) армейскому командованию, датированный октябрем 1920 года. Описывая истинное положение дел в одном из крупнейших польских концлагерей, где содержались русские, контрразведчики признавали, что конвоиры зачастую нарушают приказы, жестоко обходясь с заключенными. « Конечно, сами пленные понимают, что в условиях войны польскому командованию трудно уследить за соблюдением законности, но и Польскому командованию надо иметь в виду, что тяжелейшие условия проживания пленных могут послужить поводом для успешного проведения большевиками антипольской пропаганды. Беззаконие, царящее там, сводит на нет усилия польской антибольшевистской пропаганды в Красной Армии. Все это может оказать негативное влияние на ход войны и на будущее польско-российских отношений.
…В лагере царят невыносимые санитарные условия: грязные пленные дурно пахнут, но их дезинфекция практически невозможна, поскольку, с одной стороны, нет стиральных средств, а с другой – одежда узников настолько ветхая, что она не выдержит стирки. Так как нет дров, на 100 человек дается 8—10 ведер теплой воды для мытья. Большинство пленных – голые люди. Те, кто может, идут в 6 утра на работу в одном белье, в том числе и в зимние месяцы. Рацион не дает им возможности умереть от голода, но пищи явно не хватает. Пленные не получают сигарет, и потому свои и без того скудные пайки они меняют на табак. Голод приводит к эпидемиям болезней, которые угрожают перекинуться на местных жителей. Хотя рацион предусматривал выдачу каждому ежедневно двух кружек кофе с сахаром, 150 гр. хлеба, половину селедки и половину котелка жидкой похлебки без мяса, на деле все обстоит гораздо хуже».
В докладе отмечается, что русские пленные, сдавшиеся добровольно, возмущены тем, что к ним относятся так же, как к тем, кого пленили насильно. « Нас обманули , – говорят они. – Нас хотят уморить голодом только потому, что мы русские. И мы будем мстить ». Эти люди, делает неутешительный вывод контрразведка, впоследствии могут стать ярыми антипольскими агитаторами (А. Смирнов. Беспамятство. «Позиция», 15 декабря 2007, Тверь).
В докладе содержится признание, что польские пленные в России получают питание лучше, чем русские в Польше. Не будем акцентировать тот факт, что текст вышеприведенного рапорта был обнародован, благодаря польскому, а не российскому историку. Заметим, что доклад свидетельствует об определенной направленности политики высшего польского руководства в отношении русских военнопленных. Но пан Карпус предпочел этого не заметить.
Нетерпимость
Что же обусловило столь бесчеловечное отношение поляков к пленным красноармейцам? Анализ общественно – политической ситуации в Польше 20-х годов прошлого столетия свидетельствует о явных русофобских настроениях в польском обществе. Еще большая нетерпимость проявлялась по отношению к советскому, т. е. комиссарско-еврейскому, как считали тогда в Польше. Соответственно, отношение к пленным красноармейцам определялось не только идеологическими, но и национально-расовыми мотивами.
Соответственно, к русским белогвардейцам, интернированным в польских лагерях, отношение было также жестоким. Об этом писал в своем письме от 21 декабря 1920 г. Начальнику польского государства Юзефу Пилсудскому непримиримый борец с большевизмом Борис Савинков. В письме обращалось внимание: «…на бедственное положение офицеров и добровольцев армий генералов Булак-Булаховича и Перемыкина, находящихся в концентрационных лагерях…» (Красноармейцы… С. 458).
