Следовательно, поляки еще в 1943 г. признавали, что с уверенностью можно говорить только о том, что некий документ, зафиксированный в списках Фосса, был обнаружен при данном трупе. Но нет никаких оснований утверждать, что в прошлом он принадлежал именно этому расстрелянному человеку.
Если же говорить о немецко-польской эксгумации и идентификации, проведенной в Катыни весной 1943 г., то предельно четко и профессионально ее оценили уже неоднократно упомянутые польские судмедэксперты Ольбрыхт и Сенгалевич. Они признали «утверждения, сделанные немцами в публикации «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn» как материал, не выдерживающий точной научной критики, а тем самым признали его обладающим слишком большим пропагандистским характером».
«Посторонние», «двойники» и «живые мертвецы» в Катыни
Существенный удар по немецко-польской версии катынского преступления наносит наличие в немецком эксгумационном списке 1943 г. так называемых «посторонних», то есть тех, кто не числился в списках Козельского лагеря . Польские эксперты всегда настаивали, что в Катыни-Козьих Горах расстреливались только офицеры и исключительно из Козельского лагеря.
Но в катынских могилах были также обнаружены трупы поляков, содержавшихся в Старобельском и Осташковском лагерях. Эти поляки могли попасть из Харькова и Калинина в Смоленскую область только в одном случае – если их в 1940 г. перевезли в лагеря «особого назначения» под Смоленск. И расстрелять их могли только немцы!
К примеру, польская сторона упорно не соглашается с тем фактом, что эксгумированные в мае 1943 г. в Козьих Горах Шкута Станислав и Ярош Хенрик никогда не содержались в Козельском лагере и не направлялись весной 1940 г. «в распоряжение начальника УНКВД по Смоленской области».
Шкута Станислав № 2398 в немецком эксгумационном списке – « Szkuta , Stanisław, Ltn. Impfschein, Mitgliedskarte d. Res.– Offiz.», опознан по справке о прививке и членскому билету офицера-резервиста. Ярош Хенрик № 3196 в немецком эксгумационном списке – « Jaros , Henryk. Res.-Offz.-Ausweis (unleserlich)», опознан по удостоверению офицера запаса. В Козельском лагере не содержалось ни одного человека с похожим именем и фамилией. Поэтому с почти 100% вероятностью этих польские офицеры следует идентифицировать, как содержавшихся в Старобельском лагере НКВД подпоручика Шкуту Станислава Францишковича (Szkuta Stanisław s.Franciszka), 1913 г.р. и капитана запаса Яроша Хенрика Стефанович (Jarosz Henryk s.Stefana), 1892 г.р.
Установлено, что и Шкута и Ярош весной 1940 г. были этапированы из Старобельского лагеря не в Смоленск, а в Харьков. Там они оба, по официальной версии, якобы, были расстреляны и захоронены на спецкладбище в Пятихатках, на котором в настоящее время установлены мемориальные таблички с их именами. Сторонники официальной версия оказались не способны объяснить, каким образом Шкута и Ярош оказались в Козьих Горах. Но оказались способны в очередной раз сочинить невероятную версию по этому поводу.
28 мая 2005 г. в варшавском Королевском замке состоялась 15 сессия традиционной ежегодной Катынской конференции. На ней с докладом о присутствии «посторонних» поляков в катынских могилах выступил член международного общества «Мемориал», «известный катыновед» астроном Алексей Памятных.
Согласно данным российского военного историка Юрия Зори «посторонних» в немецком эксгумационном списке числилось 543. По данным польского военного историка Марека Тарчинского – 230 человек . Памятных на конференции утверждал, что утверждения Зори и Тарчинского о «посторонних» в катынских списках являются некорректными. По его мнению, все расхождения в фамилиях являются «мнимыми», так как они вызваны неверным написанием польских фамилий по-немецки и по-русски (Новая Польша. № 7—8, 2005). Действительно, следует признать, что количество «посторонних» в катынских захоронениях действительно нуждается в уточнении.
Но, тем не менее, рассуждения г-на Памятных являются не вполне корректными являются. Мы ограничимся разбором одной ситуации, касающейся фамилии «Шкута». Так, Памятных утверждает, что фамилия «Шкута» (Szkuta) – это искаженная фамилия «Секула» (Sekuła) офицера из Козельского лагеря. Но он не учел того обстоятельства, что в немецком эксгумационном списке первым документом, по которому проводилось опознание Станислава Шкуты, указана советская справка о прививке – «Impfschein» (см. выше). Польское удостоверение личности офицера запаса – «Mitgliedskarte d. Res.-Offiz.», указано лишь вторым.
Даже если предположить, что польское удостоверение Шкуты было заполнено штабным писарем неразборчивым почерком и из-за длительного нахождения в сырой могиле читалось с трудом, то его фамилию должны были уточнить по тексту справки о прививке , составленной советским лагерным врачом по-русски . Можно спутать фамилии «Szkuta» и «Sekuła», написанные по-польски небрежным почерком, но написанные по-русски фамилии «Шкута» и Секула» спутать весьма сложно!
Надо иметь в виду, что в составлении эксгумационного списка, наряду с немецкими экспертами, участвовали специалисты из польской Технической комиссии. Сложно согласиться в этом случае с тем, что каждая двенадцатая-пятнадцатая фамилия в катынских списках была полностью искажена. Не вызывает сомнений, что вывод Памятных о том, что в Катыни «захоронены только узники Козельского лагеря» сомнителен.
Споры по поводу написания фамилий можно продолжать с польскими оппонентами до бесконечности. Они все равно будут стоять на своем. Ну, а как следует объяснять факт обнаружения в катынских захоронениях металлического жетона из тюремной кладовой Осташковского лагеря НКВД. Его описание присутствует в немецких «Официальных материалах…». Жетон был найден в могиле № 8 с надписью, данной в немецкой транслитерации:
T. K. UNKWD K. O. 9 4 2 4 Stadt Ostaschkow.
По какой причине его владелец из Осташкова вдруг оказался под Смоленском? Объяснить это можно лишь одним. В Катыни захоронены военнопленные поляки из лагерей «ОН».
В этой связи интерес представляет нацистский плакат 1943 г., на котором представлена сцена расстрела польского офицера, одетого в форму жандарма и расстреливаемого в Катыни. В то же время известно, что все польские жандармы содержались в Осташковском лагере НКВД и часть их была расстреляна в Калинине. Видимо, немецкого художника подвело фото останков польского жандарма, предоставленное нацистскими пропагандистами, работавшими в Катыни. Или же он сам видел жандармских офицеров из лагерей «ОН».
Но, видимо, немцы поняли ошибку и создали другой плакат, на котором уже фигурирует армейский польский генерал, расстреливаемый двумя звероподобного вида НКВДешниками с ярко выраженной семитской внешностью. Этот плакат до сих пор популярен в Польше. В 2007 г. он открывал фотовыставку в центре Варшавы, посвященную Катыни.
Путем содержательного анализа эксгумационного списка установлено, что не менее 20% всех эксгумированных в Катыни составляли люди, одетые не в военную униформу, а в гражданскую одежду с отдельными элементами военной формы: металлические пуговицы, сапоги, офицерское белье и т. д. У многих из них были обнаружены документы офицеров. В то же время известно, что офицеры в гражданской одежде составляли незначительную часть в этапах , отправленных из Козельского лагеря в апреле-мае 1940 г. В отчете дра Г.Бутца в пункте 3 «Итогов расследования» особо подчеркивалось, что: «Все трупы были одеты в хорошо пригнан ные польские мундиры, по которым в большинстве случаев можно было распознать звание».
