В первую очередь следует обратить внимание на невероятный разброс фамилий польских офицеров из этого предписания УПВ НКВД по немецкому эксгумационному списку. Сформированный на основании данного предписания этап из 74 человек прибыл в Смоленск 3 или 4 апреля 1940 г. В случае расстрела сотрудниками НКВД все трупы офицеров из этого этапа должны были бы располагаться рядом друг с другом в самом нижнем слое могилы № 1 и иметь номера эксгумационного списка примерно от 2320 до 2400. На деле же 56 выявленных Зорей фамилий из списка-предписания НКВД от 2 апреля 1940 г. распределены по всему эксгумационному списку, начиная с номера № 0037 и заканчивая номером № 4110!
«Катыноведы» утверждают, что весной 1940 г. эшелоны с пленными польскими офицерами прибывали на станцию Гнездово, там их загружали в машины, отвозили в Катынский лес и без промедления расстреливали. Но в этом случае каждый этап польских офицеров из Козельского лагеря должен был бы целиком, единой компактной группой находиться в одной могиле!
Однако согласно спискам-предписаниям НКВД и немецкому эксгумационному списку ситуация вырисовывается совершенно иная. Так, если верить немцам, останки четырнадцати офицеров из первого этапа с № 0037 (Гимпель) до № 0245 (Мазур) по эксгумационному списку, были извлечены из верхнего слоя могилы № 1. В таком случае сотрудники НКВД должны были расстрелять их после 14 апреля 1940 г., то есть после того, когда в Козьи Горы прибыли этапы с не менее чем 2.250 офицерами из Козельского лагеря. Возникает вопрос, где же НКВД с 4 по 14 апреля содержал 14 польских офицеров?!
Следующая группа, с № 1937 (Тарновский) по № 2132 (Маевский) из того же этапа, если верить данным немецкой эксгумации, была расстреляна уже в районе 4 апреля. К этому времени в Козьих Горах сотрудники НКВД должны были расстрелять 4 польских этапа общим количеством примерно в 400 человек. Останки Генриха Анджеевского (№ 4110) были обнаружены, если верить эксгумационному списку, вообще не в могиле № 1, где покоились его товарищи по этапу, а в могиле № 7!
Подобная ситуация в случае расстрела польских офицеров сотрудниками НКВД было просто исключена. Только немцы имели реальную возможность расстреливать в Козьих Горах польских офицеров, доставленных из Козельска одним этапом с интервалами в несколько дней и даже недель ! Однако это не помешало Зоре утверждать, что польские офицеры в Катынском лесу были расстреляны сотрудниками НКВД.
Заметим, что даже последовательное и поэтапное совпадение фамилий в списках не может быть весомым аргументом в вопросе однозначного установления виновника расстрела в Катынском лесу. Постараемся доказать это утверждение. Примем за истину версию комиссии Бурденко. В этом случае расселение польских офицеров весной 1940 г. по жилым баракам лагерей «особого назначения» НКВД и формирование рабочих бригад шло по мере поступления в эти лагеря конвойных этапов с военнопленными поляками. Не вызывает сомнений, что весь этот процесс осуществлялся по спискам—предписаниям НКВД. Это гарантировало сохранение компактных групп польских офицеров в рамках этапов , в составе которых они были отправлены из Козельского лагеря.
Немцы, большие любители порядка, захватив в июле 1941 г. лагеря «особого назначения», вряд ли бы стали ломать четко налаженную систему жизнедеятельности этих лагерей, сформированную НКВД . Это подтверждает хотя бы такой факт. В некоторых оккупированных областях СССР нацисты оставляли функционировать колхозы, как наиболее эффективные хозяйства по снабжению продовольствием вермахта.
И если бы немцы сразу после захвата лагерей «ОН» начали массовые расстрелы поляков, то для этого они должны были использовать списки, на основе которых лагеря функционировали в советское время. Естественно, в этом случае совпадение списков-предписаний НКВД и немецкого эксгумационного списка было бы практически 100%-ным. Однако, как представляется, немцы осуществляли расстрел польских офицеров выборочно. Видимо, расправа вершилась в первую очередь над теми, кто оказывал моральное сопротивление немецким властям и был способен повести за собой людей.
По всей видимости, Зорю не смутил чрезмерный разброс по немецкому эксгумационному списку фамилий офицеров, прибывших в Смоленск весной 1940 г. одним этапом. Для него главным было выявить фамилии польских офицеров, прежде всего, близко расположенных и в предписаниях на отправку из Козельска, и в немецком эксгумационном списке. Т.е. офицеров из одного этапа, останки которых потом были обнаружены рядом в катынских могилах.
Использованный Зорей метод позволяет выявить в вышеупомянутом списке-предписании на 78 человек следующие семь таких компактных групп, близко расположенных номеров из немецкого эксгумационного списка:
1). № 51-№ 52-№ 59.
2). № 113-№ 114.
3). № 157-№ 162-№ 165-№ 173.
4). № 236-№ 240-№ 245.
5). № 1937-№ 1942-№ 1944-№ 1945-№ 1950-№ 1952-№ 1959№ 1962-№ 1966-№ 1970-№ 1974-№ 1975-№ 1976-№ 1978№ 1981-№ 1984-№ 1986-№ 1987-№ 1988-№ 1990-№ 1991№ 1995-№ 1996-№ 1997-№ 1998-№ 1999-№ 2000-№ 2006.
6). № 2103-№ 2105-№ 2107.
7). № 2126-№ 2127-№ 2129-№ 2130-№ 2132.
Вывод, казалось бы, однозначный: офицеры вместе ехали в эшелоне из Козельска в Смоленск, вместе были и расстреляны весной 1940 г. Вышеизложенные доказательства Ю.Зоря катыноведы считают «решающими». Однако разброс фамилий польских офицеров по эксгумационному списку от выявления вышеуказанных групп не изменился. А подобный разброс – явное свидетельство расстрела военнопленных поляков из одного этапа в разное время, с интервалами от нескольких дней до нескольких недель. Сотрудники НКВД подобное весной 1940 г., даже при желании, не могли осуществить.
Возникает вопрос, почему немцы, фальсифицируя эксгумационный список, допустили такую грубую ошибку? Это можно объяснить тем, что немцы не просто «подгоняли» фамилии польских офицеров в эксгумационном списке под этапные списки НКВД из Козельского лагеря, но и пытались придать этому некий случайный характер, который бы усилил впечатление достоверности немецкой эксгумации и идентификации. Ну, а поскольку немецкие и польские эксперты, как говорилось, «работали» в цейтнотном режиме, то «проколы» при составлении окончательного варианта эксгумационного списка были неизбежны.
Однако возникает вопрос, а были ли у немцев этапные списки-предписания НКВД для того, чтобы фальсифицировать идентификацию останков из катынских захоронений? Да, сегодня точно установлено, что такими списками немцы располагали.
