Удивительно, но и во вновь появляющихся документах государственной важности, касающихся катынской темы, как правило, присутствуют необъяснимые несуразности. Так, летом 2009 г. на официальном интернет-сайте Службы безопасности Украины появились три письма высокопоставленных работников КГБ при Совете министров Украинской ССР (05_ 002_harkiv_shelestu_1969.pdf, 05_005_andropov_harkiv.pdf, 05_ 008_andropov_znyschennia_slidiv.pdf)
В двух письмах под грифом «совершенно секретно, только лично», датированных 7 июня 1969 г., Председатель КГБ Украинской ССР В.Никитченко информировал Первого секретаря ЦК Компартии Украины П.Шелеста и Председателя КГБ при СМ СССР Ю.Андропова о том, что в лесу около поселка Пятихатки дети случайно обнаружили «могилу массового захоронения». Никитченко также сообщал, что как «установлено, в указанном месте в 1940 году УНКВД по Харьковской области было захоронено значительное количество /несколько тысяч расстрелянных офицеров и генералов буржуазной Польши…».
В третьем письме под грифом «сов. секретно», датированном июнем 1969 года, начальник УКБ при СМ УССР по Харьковской области генерал-майор П.Фещенко информировал генерал-полковника В.Никитченко о ликвидации захоронений в Пятихатках путем применения чешуйчатого технического едкого натрия (каустика), способного полностью разложить человеческие останки одежду и документы. Однако польские археологи в ходе эксгумаций в 1995—1996 гг. на спецкладбище УНКВД в Пятихатках не обнаружили следов едкого натрия?! Более того, они единодушно отмечали «удивительно хорошую» сохранность найденных в могилах обмундирования и бумажных документов!
Тем не менее, катыноведы расценили эти письма, как неопровержимое доказательство проявления «катынского следа» на территории Украины. Правда, при этом никто не обратил внимания на то, что в левом верхнем углу письма Фещенко находится резолюция Никитченко о том, что «товарищу Шелесту П.Е. доложено» . Но датирована резолюция 2008 годом?! Это уже из области паранормального. К этому времени ни Шелеста, ни Никитченко уже не было в живых, как давно не было КГБ и Украинской ССР. Как понимать подобную несуразность?
Сталинское Политбюро
Для того, чтобы предметно разобраться с запиской Берии № 794/Б от «_» марта 1940 г., следует реконструировать порядок подготовки и проведения Политбюро при Сталине. Это позволит опровергнуть ущербную логику катыноведов, которые все несуразности в оформлении и содержании записки увязывают с практикой внесения документов на Политбюро ВКП(б).
О практике принятия решений Сталиным накануне и в годы войны вспоминали А.Хрулев, начальник тыла Красной Армии, А.Яковлев, зам. наркома авиационной промышленности и тогдашний референт Сталина по вопросам авиационной техники и Н.Байбаков, зам. наркома нефтяной промышленности СССР.
Определенная специфика принятия решений при Сталине существовала. Вот как об этом рассказывал Андрей Васильевич Хрулев. Ему во время войны приходилось практически ежедневно присутствовать в кабинете Сталине при решении Ставкой и Государственным Комитетом обороны важнейших государственных вопросов.
«Вы, возможно, представляете себе все это так: вот Сталин открыл заседание, предлагает повестку дня, начинает эту повестку обсуждать и т.д. Ничего подобного! Некоторые вопросы он сам ставил, некоторые вопросы у него возникали в процессе обсуждения, и он сразу же вызывал: это касается Хрулева, давайте сюда Хрулева…
В течение дня принимались десятки решений. Причем, не было такого, чтобы Государственный Комитет заседал по средам или пятницам, заседания проходили каждый день и в любые часы, после приезда Сталина…
На заседаниях не было никаких стенограмм, никаких протоколов, никаких технических работников… Сталин подписывал документы, часто не читая, – это до тех пор пока вы себя где-то не скомпрометировали. Все было построено на громадном доверии. Но стоило ему только убедиться, что этот человек – мошенник, что он обманул, ловчит, – судьба такого работника была решена.
Я готовил тысячи документов на подпись, но готовя эти документы, за каждой буквой следил.
Следует также иметь в виду, что, если у вас имелось важное и неотложное дело, можно было придти в кабинет Сталина и без приглашения. Я так делал неоднократно, и Сталин меня не разу не выгонял. Да он никого не выгонял.
Надо было сидеть и слушать. Но когда создавалась какая-нибудь пауза, я обычно говорил:
– У меня есть один вопрос.
– Сидите. (Что значило – этот вопрос он будет рассматривать)».
(Карпов. «Генералиссимус». Книга вторая. С. 23,24).
Аналогичный подход Сталина к принятию решений описывает известный советский авиаконструктор Александр Сергеевич Яковлев в книге «Цель жизни»: « Сталин не тер пел верхоглядства и был безжалостен к тем, кто при обсуждении вопроса выступал, не зная дела. Выступать легкомысленно в его присутствии отбивал охоту раз и на всегда». Яковлев также отмечал, что: «В то время ничего не было страшнее, чем стать обманщиком в глазах Сталина». (Яковлев. Цель жизни. С. 400, 394).
Особо Яковлев подчеркивал, что Сталин «не терпел безграмотности. Он возмущался при чтении плохо составленного документа. Иногда «экзамен» на грамотность приходилось сдавать на ходу. Часто при обсуждении вопросов Сталин предлагал высказаться всем желающим, у некоторых сам спрашивал мнение, затем подводил итоги. Пододвинет кому-нибудь лист бумаги, карандаш и говорит пишите. И сам диктует » (Яковлев. Цель жизни. С. 401) Многие из советских руководителей, общавшихся со Сталиным, в частности Г.К.Жуков, подчеркивали, что, несмотря на акцент, русский язык он знал великолепно.
Николай Николаевич Байбаков отмечал, что Сталин при принятии решения, не перебивая, выслушивал всех вызванных по вопросу. Далее досконально разбирал проблему, задавая четко сформулированные вопросы присутствующим. И только после этого формулировал решение.
И хотя Хрулев рассказывал о заседаниях ГКО, которое в годы войны фактически подменило Политбюро, не вызывает сомнений, что и заседания Политбюро проходили аналогично. Это подтвердили бывшие многолетние сотрудники Общего отдела ЦК КПСС. Специального дня проведения Политбюро при Сталине не существовало. Оно фактически не начиналось и не кончалось . Политбюро проходило в перманентном режиме и было полностью подчинено воле Сталина.
Вопрос государственной важности мог быть рассмотрен Политбюро в любой момент, если этого требовали обстоятельства. Сроки представления материалов на Политбюро не регламентировались . В этой связи не было необходимости резервировать даты регистрации документов, представляемых на Политбюро.
Для того, чтобы представить, как проходило заседание Политбюро при Сталине следует обратиться к тетрадям записи посетителей Сталина. Известно, что 27 июня 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение № П33/134-оп о переброске оборудования и кадров авиационных предприятий из Москвы и Ленинграда в восточные районы страны (Известия ЦК КПСС. № 6, 1990. С. 209—210). Предложения вносил нарком авиационной промышленности Шахурин.
