Все произошло буквально за пару секунд, Азизов даже не успел вмешаться, когда в ворота с силой что-то ударило, и от древесины полетели во все стороны щепки. Оба солдата испуганно отскочили от ворот и перестали драться. И тут прозвучала короткая автоматная очередь. Таджибеев повалился на бок, как будто у него сразу подкосились и перестали держать обе ноги. С перекошенным от страха лицом Рахимов пятился назад. А в ворота снова сильно ударили, и створки распахнулись настежь. Какие-то люди в форме солдат правительственной армии схватили Шавката и потянули наружу. Да он и не сопротивлялся, глядя на тело своего товарища.
Азизов уже стоял у второго пулемета, сняв его с предохранителя. Прижав приклад к плечу, он закричал что есть силы на дари:
— Стойте, или я буду стрелять! Это советская территория!
Выбора ему не оставили, потому что из-за ворот стали стрелять. Одна автоматная очередь прошла по мешкам, с глухими ударами пули впивались в песок. Потом вторая очередь прошла над головой Азизова, и ему за шиворот посыпались глиняная пыль и солома. Во двор миссии ворвалась группа из человек двадцати. С расстояния тридцати метров Саид нажал на спусковой крючок и ударил очередью в плотную толпу людей в афганской военной форме и в национальной одежде с шерстяными пуштунками на головах.
Он стрелял длинными очередями, старательно водя стволом. Главным Саиду казалось не дать просочиться отдельным боевикам во двор. Хоть один проскочит, и все — зайдет с тыла, бросит гранату. Нужно как можно дольше держаться на этой позиции. Он сообщил о нападении, там примут меры! Саид посмотрел поверх прицела на трупы у ворот. Ага, скрылись! Семь или восемь человек остались лежать перед воротами. Двое еще чуть шевелились. Но чувства удовлетворения не было. Там же сбоку лежал и Шавкат. Убитый. И Рахимова они утащили. Хоть он и сволочь, что открыл ворота, но все равно его жалко — свой, земляк, таджик.
Эх, и Лайло так и не узнает ничего. Эта грустная мысль накатила и накрыла, как холодная волна, по спине побежали мурашки.
«Не расслабляться!» — мысленно прикрикнул сам на себя Саид. В гарнизоне все еще стреляли, и у ворот тоже был какой-то шум. Кто-то громко, но невнятно отдавал приказы. Эх, дошло до Саида, а ведь им ничего не стоит бросить гранату. Тридцать метров — не такое уж большое расстояние. А если сейчас кто-то из РПГ выстрелит? Он стиснул зубы и приготовился не упустить ни одной секунды.
Палец лежал на спусковом крючке, чувствительный и легкий, как лепесток розы. И ворвавшиеся во двор несколько человек сразу нарвались на пулеметную очередь. Саид выиграл нужную секунду, и это его спасло, потому что один из упавших под пулями душманов держал на плече РПГ. Снова крики за воротами. Саид злорадно смотрел и ждал, думая, что сможет помешать атаке и срезать очередями всех, кто попробует войти. Но это чувство быстро его покинуло. Сколько там осталось в ленте патронов? Было 250, он расстрелял половину, может, и больше. А потом? Он не сможет перезарядить оружие.
Рев мотора заставил снова вцепиться в рукоять пулемета. «А вот этого я не ждал», — подумал Азизов. И тут остатки ворот и часть стены сильным ударом снес бронетранспортер. Длинная очередь на весь оставшийся боезапас заставила душманов залечь и снова укрыться снаружи за стеной и за броней машины. Но броня БТР не боится пуль. А тут еще башенка стала поворачиваться. Щелчок, все… кончились патроны. Саид быстро упал на землю, прячась за мешками с песком, сложенными стенкой у входа в домик. С гулким грохотом заработал крупнокалиберный пулемет с бэтээра, и во все стороны полетели песок и обрывки мешков. Несколько пуль врезалось в землю возле ног Саида, оставляя страшные глубокие ямки. Несколько пуль угодило в глиняную стену, выбивая куски размером в 2–3 кирпича. На четвереньках, пользуясь тем, что высокая куча мешков пока скрывала его, Саид юркнул в дом. В голове билась только одна мысль — гранаты, гранаты! Боевиков ему не сдержать, они уже забежали во двор и сейчас вдоль стен будут охватывать его со всех сторон.
Железный ящик с гранатами стоял у стены. Патронные ящики и ящики с гранатами не закрывались на замок. Не от кого, да и опасно, потому что во время неожиданного нападения каждая секунда будет на счету. Так и получилось. Саид рывком открыл крышку ящика и стал вытаскивать гранаты и запалы. Несколько выстрелов к подствольному гранатомету по карманам. Навинтив две гранаты на запалы, он прижался плечом к дверному проему и быстро выглянул наружу. Да, душманы стали выбегать во двор и окружать дома. Размахнувшись, Саид с силой метнул одну за другой обе гранаты в сторону ворот, пытаясь попасть в бронетранспортер.
Первая граната упала в метре от ворот прямо перед бэтээром. Даже спрятавшись за дверной проем, Саид видел, как дальние участки стены были иссечены крупными осколками гранаты. Но несколько осколков, пробивших стену рядом с ним, заставили солдата броситься на землю. Второй взрыв взметнулся облаком дыма и пыли, а потом он услышал рев мотора. Приподнявшись на одно колено, Саид выставил ствол в дверной проем, но не выстрелил. Видимо, вторая граната что-то повредила в ходовой части. Броневая машина дергалась, но передние колеса, вывернутые вправо, никак не хотели вставать прямо. Со злорадством Саид выпустил в бронетранспортер гранату из подствольника, но она только скользнула по броне и взорвалась где-то за воротами.
Знакомый выстрел подствольного гранатомета раздался совсем рядом справа. Саид бросился назад во вторую комнату и упал на пол. Взрыв оглушил. Граната разворотила дверной проем, в воздухе тошнотворно запахло сгоревшей взрывчаткой. В ушах звенело. Саид испугался, что потерял слух, что не услышит приближения врага. И он дал несколько коротких очередей в проем и по стенам возле двери, понимая, что пули автомата легко пробьют эту преграду. Гулко заработал пулемет бэтээра, и Саид снова упал на пол, отползая к задней стене. «Все, дальше отступать некуда», — успел подумать он, когда раздался взрыв и на него обрушилось что-то огромное и тяжелое. «Меня убило», — подумал Азизов и потерял сознание.
Лейтенант Имануло шел между домами размашистым шагом. Во многих местах он видел трупы, которые боевики стаскивали к стенам и укладывали рядами. Возникало ощущение, что это группы расстрелянных людей. Именно это и устраивало Имануло. Ариф шел рядом со своим командиром и показывал рукой:
— Всех, кто готов перейти на нашу сторону и сражаться против правительственных войск и шурави, мы согнали в казармы. Кто оказывал сопротивление, согнали на плац у южного дувала, на площадку возле гаражей.
— Где командир гарнизона?
— Здесь. Они пытались пробиться к миссии советника, но мы их блокировали, а потом разоружили.
Имануло остановился, глядя на группу угрюмых офицеров возле каменной стены продовольственного склада, единственного прочного сооружения на всей территории гарнизона. Ариф осторожно спросил, не хочет ли Имануло поговорить с арестованными офицерами. Может быть, отдельно увести офицеров ХАДа? Контрразведчиков можно допросить, добиться от них многих важных сведений, которые помогут в дальнейшей борьбе. Ахмад Шах оценит такой поступок.
Никто из помощников Имануло не обратил внимания на солдата в форме афганской правительственной армии, который лежал неподалеку вместе с другими ранеными. Да и самого Имануло это не особенно заботило.
