Что я была бы за мать, если бы не знала, как зовут любимую куклу моей дочери?
– Оставь эту штуковину, – строго проговорила женщина на мониторе. Она не знает, сказала себе Мила. Не знает, черт побери.
– Это не «штуковина»! – возмутилась девочка.
Женщина со вздохом вручила ей витамины и стакан молока. Потом повернулась прибрать на столике.
– Только погляди, какой беспорядок, – разбранила она девчонку.
Пользуясь тем, что женщина отвлеклась, та сделала вид, будто завязывает шнурок на кроссовке, а сама спрятала таблетки под платьицем куклы с рыжими волосами.
Хитрость малышки вызвала легкую улыбку у Милы. Но улыбка померкла на ее губах почти сразу, и взгляд уже скользил мимо монитора, все еще находившегося перед глазами. Как будто эту запись заменила другая, сделанная другой камерой.
Эрик Винченти, который остановился на перекрестке вместе с другими пешеходами и ждал, пока загорится зеленый свет. Эрик Винченти, который, вместо того чтобы переходить улицу, наклонился к люку, чтобы завязать шнурок на ботинке. Эрик Винченти, который снял бейсболку и поприветствовал их.
Нет, неверно, сказала себе Мила. Не просто поприветствовал. Он хотел, чтобы его узнали, но… также хотел привлечь внимание.
Эрик знает полицейских, знает, как довести их до белого каления. Он предвидел заранее, что коллеги погрязнут в умозаключениях запредельной сложности, только чтобы не признать, что затрудняются дать ответ. Версия о террористах тому доказательство.
Между тем решение настолько простое, что нам его не разглядеть, повторила Мила про себя. Потом восстановила в памяти каждый миг записи, словно прокручивая ее в замедленном режиме.
Ассоциация с уловкой девочки, которая не хотела принимать витамины, натолкнула ее на мысль.
Возможно, Винченти, наклонившись, спрятал что-то на том тротуаре.
24
На перекрестке плотной толпой двигались пешеходы: каждый спешил вернуться домой.
Стоя на противоположной стороне улицы, Мила наблюдала, как шагают в разных направлениях туфли на шпильках, кроссовки, мокасины, босоножки. Люди идут себе беззаботно и не знают, что под их подошвами может таиться важнейший след, от которого зависит чья-то жизнь или смерть.
Не желая ничего оставлять на волю случая, агент полиции перешла через улицу: следовало повторить все те действия, которые совершал на видеозаписи Эрик Винченти.
Первым делом двинулась по тротуару, потупив взгляд. Шла она медленно, не то что другие, торопливо, беспечно, рассеянно ее обгонявшие, может даже про себя негодуя, что вот, приходится обходить зеваку. Но Мила продолжала сканировать взглядом каждый сантиметр мостовой, пока не подошла к канализационному люку, к которому нагнулся Винченти прежде, чем послать приветствие прямо в камеру видеонаблюдения.
Она повторила жест коллеги по Лимбу. Согнувшись, неподвижная, словно скала посреди реки пешеходов, которым приходилось огибать ее, Мила как следует рассмотрела чугунную крышку, на которой был выбит герб города и название литейного завода, где ее произвели. Детали, на которых обычно никто не задерживается. Все и каждый топчут этот люк, но едва ли он попадает в поле зрения проходящих.
Мила прощупала каждую трещину, пока ее пальцы не коснулись сложенного листка. Попыталась вытащить, но его засунули слишком глубоко. Мила упорно повторяла попытки, даже сломала ноготь, так что пошла кровь. Наконец удалось.
Посасывая окровавленный палец, она выпрямилась. Не отрывая взгляда от листка, любопытная, как девчонка, которая раньше других нашла очередную подсказку в охоте за сокровищем, Мила свернула туда, где народу было поменьше. Здесь, в переулке, руками, дрожащими от нетерпения, она развернула листок.
Газетная вырезка.
Точнее, небольшая заметка об убийстве, которое произошло 19 сентября, за день до бойни, устроенной Роджером Валином.
Происшествие сочли достойным того, чтобы поместить в криминальную хронику, из-за абсурдного и жестокого способа расправы. Но то обстоятельство, что жертвой оказался толкач, мелкий торговец наркотиками, задвинуло заметку в самый низ газетной полосы.
Мила стала читать.
Согласно заявлению брата, Виктор Мустак остерегался воды. И все-таки утонул. Точнее, захлебнулся в трех сантиметрах мутной жижи. Убийца связал его по рукам и ногам и сунул лицом в металлическую плошку, которая обычно использовалась как поилка для собак.
На одной из веревок, которыми связали Мустака, следователи нашли отпечатки пальцев убийцы. Но поскольку совпадений по базе данных не обнаружилось, личность преступника не установили.
Репортер, однако, поведал еще об одной странности, какой было отмечено это убийство.
Преступник, перед тем как скрыться, с сотового телефона Мустака отправил СМС-сообщение его брату – но, скорее всего, этот номер был наугад выбран из списка контактов. Разглашать текст послания полиция отказывается.
Дочитав до конца, Мила заметила приписку, сделанную от руки карандашом.
ПЖУ
Мила вынула из кармана сотовый, вышла на связь.
– Стефанопулос, – сразу ответил капитан из Лимба.
– Возможно, серия убийств началась до Роджера Валина.
– Откуда ты знаешь?
– Эрик Винченти оставил подсказку.
Стеф несколько секунд молчал, и Мила поняла, что он не один.
– Мы можем позже об этом поговорить? – спросил наконец капитан.
– Мне нужно, чтобы ты зашел в архив Управления с твоего компьютера.
– Дай мне десять минут, и я тебе перезвоню из своего кабинета.
Прошло целых пятнадцать, прежде чем сотовый Милы задребезжал.
– Что значит вся эта история? Ты должна доложить Борису и Гуревичу.
– Чтобы подкрепить их версию о террористическом заговоре? Такого не существует. Я им позвоню, когда что-нибудь прояснится.
– Ради бога, Мила, – только и сказал капитан, зная, что ее не переспорить.
– Спокойно. – И она быстро поведала Стефу о газетной заметке, спрятанной в зазоре люка. Под конец попросила просмотреть в архиве дело Мустака. – Я хочу знать, что было в той эсэмэске.
Какое-то время капитан просматривал полицейские протоколы. Дойдя до СМС-сообщения, рассмеялся.
– Что там такого забавного?
– Блеск, Мила. Поверь мне.
– Ты прочтешь мне текст или нет?
Он прочел:
– «Длинная ночь наступает. Армия теней уже в городе. Они готовят его пришествие, ибо он скоро прибудет сюда. Маг, Заклинатель душ, Господин доброй ночи: больше тысячи имен у Кайруса».
Армия теней, подумала Мила. Прекрасное определение, лучше не придумаешь.
