– Я очень не люблю, когда меня бросают девушки: ранит мужское самолюбие.
В следующий миг губы обжег жесткий поцелуй, а инквизитор крепко прижал к стене, не позволяя пошевелиться. Сжимавшая ножницы рука безвольно повисла, стиснутая крепкой мужской рукой. Потом пальцы и вовсе разжались, выронив оружие на снег. Я сопротивлялась, отчаянно сопротивлялась, пока язык Гордона не проник сквозь мои случайно разомкнувшиеся губы. И все, я поняла, что проиграла. Первый, самый первый настоящий поцелуй в моей жизни заставил пересчитать инквизитора врагом, разогнал мурашки по телу. Оно потянулось к мужчине, требуя новой ласки, на краткий миг, но его хватило. Пусть после я попыталась укусить, Гордон все почувствовал. Не понимаю, как он сумел добиться подобной реакции, ничего подобного прежде со мной не случалось. У ледяных ведьм нет чувств, тем более желания. О, теперь я поняла, что влекло женщин к мужчинам, но старания Гордона напрасны, афродозиаком меня в клетке не удержать.
– Ненавижу! – процедила сквозь зубы, когда защелкнулся железный ошейник на цепочке.
– Так с женщинами проще всего, – пожал плечами инквизитор и намотал конец поводка на руку. – Вы поддаетесь эмоциям и теряете контроль над собой. Хотя в данном случае я получил удовольствие.
– Ах удовольствие!
Рассвирепев, метким ударом колена заставила Гордона согнуться пополам. Довольно улыбалась, наблюдая за тем, как он корчится. Пусть проулок оцеплен, а впереди короткое бесцветное будущее, маленькая месть свершилась. Ни один мужчина не посмеет надо мной издеваться! Решил потешить самолюбие, получи. Как только мне могло понравиться? Воистину, в минуту опасности мы становимся безумными.
Щеку обожгла оплеуха, да такая сильная, что я не удержала равновесия и рухнула на снег. Понятно, кто-то из солдат не стерпел.
– Ведьма!
Тоненько вскрикнула, когда грубый сапог со всей силы впечатался в живот. От боли из глаз брызнули слезы.
– Хватит!
Сквозь радужную пелену разглядела, как оправившийся Гордон оттолкнул солдата и склонился надо мной. Знакомый запах кожи ударил в нос. Прикрыла глаза, не желая видеть мучителя. Пусть велит погрузить в клетку, и покончим с этим.
– Клэр?
Не пошевелилась.
– Клэр Рур?
Инквизитор попался настойчивый, пришлось посмотреть на него. Гордон протягивал платок.
– Кровь, – коротко пояснил он.
Молчаливо приняла платок и приложила к стремительно набухавшему синяку. Потом чуть ниже нащупала ссадину – оцарапалась, когда упала.
– Идемте!
Инквизитор легко поднял на ноги и намотал на руку еще несколько звеньев цепи, чтобы лучше контролировать движения.
– Больше так не делайте, – он намекал на удар коленом.
– Не обещаю, – окрысилась я и таки в сердцах выпалила: – Целовать – это подло!
Гордон фыркнул и не удостоил меня ответом, зато солдаты высказались от души. Мне, отродью Мары, надлежало радоваться любому мужскому вниманию, особенного такого уважаемого человека, как мастер Рэс. Слушала в пол-уха и мучилась: зачем он поцеловал? Желания не было, только легкий интерес. Не понимаю!
На противоположном ярмарке конце проулка поджидала закрытая карета с зарешеченными окнами. Кучер проворно распахнул дверцу, и двое солдат скрылись в зеве экипажа. Следующей забралась я, последним – Гордон. Он усадил меня ближе к себе, подальше от конвойных – крохотная, но забота. Карета дернулась и тронулась, увозя меня к самым страшным кошмарам.
Глава 5
От Гордона Рэса пахло корицей – совершенно неправильно для инквизитора. Сейчас, когда он снял пальто в своем напоминавшем кунсткамеру кабинете, аромат проявился в полной мере. Виной всему мороз, он волшебным образом умел кристаллизовать запахи на волосах и одежде. А еще более неправильно, просто дикость, что я не могла ни на чем сосредоточиться, только на этом запахе, слишком домашнем, слишком теплом.
Я сидела на высоком стуле без подлокотников, все в том же ошейнике, со связанными запястьями и щиколотками. Для полноты картины не хватало только кляпа, но старшему следователю требовались мои показания. Свет от лампы падал на лицо, заставляя жмуриться. Шторы Гордон задернул, намеренно погрузив комнату в полутьму, отчего уродцы в банках казались еще страшнее. Зачем они понадобились инквизитору? Он не походил на безумного. На других полках стояли разнообразные флакончики. Сначала решила, будто они из-под духов, но заметила на одном из них надпись: «Белладонна». Яды. Не обошел вниманием старший следователь и разнообразные ошейники, ручные кандалы, собралась неплохая коллекция. Разумеется, нашлось место и книжным шкафам, старинным и высоким, под потолок. Тут все дышало прошлым, казалось, время замерло примерно полвека назад. Как и мое сердце, которое билось через раз.
Попалась. Так глупо попалась! Из-за дурацкого маскарада! Хотя важнее было просто сбежать в самый глухой уголок и надеяться выжить. Теперь надежда практически умерла.
– Итак, преступим! – потер руки Гордон.
Полон энтузиазма, значит, отправит к палачу. Напрасно я так обошлась с гвардейцем, напрасно сочинила письмо, напрасно не сдержала эмоций при инквизиторе… Много чего еще, что все вместе привело к столь печальному концу.
Не пошевелилась, когда старший следователь остановился рядом, только ниже опустила голову. Я физически ощущала его близость, хотя Гордон не касался даже кончиком пальца. Знаете, случается такое, не смотришь, а словно видишь каждое движение, мимолетный жест.
– Зачем сбежала?
Вопрос прозвучал обманчиво мягко. Другая поверила бы, но я его ударила, сомневаюсь, будто Гордон простил. Еще бы, испортила торжество мужского самолюбия! Я симпатичная, инквизитор хотел скрасить унылый досуг, пока меня не изуродовали пытками, а тут колено, да еще прилюдно. Но не жалею, у ведьмы тоже есть честь.
– Откуда? – облизнув губы, глухо поинтересовалась я.
– Начнем с Перекопа. Ты же знала, я заметил лед.
Вот и сбылись худшие опасения, сама дважды подтвердила, что ледяная ведьма. И «ты»… Мысленно усмехнулась. Ну да, пойманная ведьма хуже собаки.
– Именно поэтому.
– Неверно, – покачал головой Гордон и поправил лампу, теперь она не слепила.
Старший следователь не спешил садиться, снова пристроился рядом, опершись копчиком о край стола. Он прекрасно понимал, как нервирует подобное поведение, близость врага. Как же я стыдилась того чувства, которое испытала во время поцелуя! Как можно желать собственного убийцу, ладно бы красавца, так нет. К счастью, прошло, теперь инквизитор вызывал только ужас. Он холодом разлился по жилам, железной хваткой сжал горло.
– Что именно: ответ или решение?
Как же я устала! Может, все закончится прямо сейчас, зачем изводить допросами.
– Решение. Хочешь чаю?
