Хотела возразить, что Гордон мне вовсе не муж, но крайне злой, аж глаза потемнели, инквизитор поволок прочь. По такому случаю даже пальцы начали слушаться. Он буквально втолкнул меня в комнату и, захлопнув дверь, подпер ее спиной. Брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию и подрагивали.
– Ну, и как это понимать? – прошипел Гордон.
Пожала плечами:
– Забота и благодарность. Вам эти слова, видимо, не знакомы.
Инквизитор шумно засопел и, отлепившись от двери, плюхнулся на топчан.
– Зачем вы свалились на мою голову? – неожиданно посетовал он.
– Я – на вашу? По-моему, все наоборот.
Неслыханная наглость – обвинять жертву в том, что ее поймали.
Отвернувшись, обиженно добавила:
– Не хотите, лечить не стану.
– А вы действительно собирались лечить? – скептически уточнил Гордон. – Вы, ледяная ведьма.
– Именно потому что ледяная, знаю, как быстро справиться с обморожением. Если бы вы сняли ошейник…
– Нет, – категорично перебил инквизитор.
– Если бы вы сняли ошейник, – упрямо закончила я, – смогла бы впитать холод, иначе придется довольствоваться народными средствами. Там пара минут, тут – пара дней, решайте.
Выбор казался очевидным, но я плохо знала Гордона: он задумался. Краем глаза наблюдала, как он, морщась, осматривал пальцы, осторожно касался щек. От тепла они покраснели – кровоток восстанавливался.
– Может, я совершу фатальную ошибку, но поверю в вашу миролюбивость. Только без посторонней помощи мне не справится, позовите того же Дэна Гарса.
Ну уж нет, третьего впутывать не станем, капрал точно разубедит старшего следователя. Как же ему плохо, раз согласился вернуть ледяной ведьме силу. Вдруг вместо помощи заморожу?
Отринув предубеждения, подошла к инквизитору и медленно, очень медленно потянулась к его ладони. Гордон замер, напряженно наблюдал за каждым движением, готовый в любую минуту отразить нападение. Только я не вонзила нож, а поднесла окоченевшие пальцы к губам. Ощутила, как мышцы мгновенно утратили расслабленность, готовые в любой момент отразить удар. Глупо, магия мне недоступна, оружия нет, а кусать… Положим, могла бы, но зачем? Повторюсь, в ошейнике далеко не уйти, а под окном нет уютных сугробов, да и окно крохотное, едва пролезет ребенок.
Взгляд Гордона буравил темя. Краем глаза заметила, как его вторая рука переместилась, инстинктивно легла на пояс, ближе к ножнам. Сильный мужчина против слабой женщины. Беззвучно рассмеялась и подула на покрасневшие пальцы. Инквизитор дернулся, сцедил воздух сквозь зубы. Понимаю, холод отступает неохотно, тут горячей водой не отделаешься, а растирать нельзя, слишком сильное обморожение. Как пальцы скрючило! Диву даюсь, каким образом Гордон мог хоть немножко ими шевелить. Может, не так уж напрасно он волнуется, и хрупкая девушка в кой-то веки в более выгодном положении.
– Вы только пальцы отморозили? Только честно! – подняла голову и встретилась с внимательными карими глазами.
– Я не ребенок, госпожа Рур, – очень медленно произнес Гордон.
– Ребенок, раз не понимаете опасности северных зим. – Выпрямившись, подбоченилась и отчитала, наплевав на сосавший под ложечкой страх. – Пальто тонюсенькое, перчатки без меха… Вы бы еще голым по снегу разгуливали!
Инквизитор усмехнулся:
– Значит, голым я вас все-таки интересую.
– Что? – рассеянно переспросила я и, сообразив, о чем речь, вспыхнула. – Нет! Это просто сравнение.
Гордон иронично приподнял брови и назидательно заметил:
– Именно по таким сравнениям на допросах узнают правду. Эмоции – главный враг подозреваемого, он перестает контролировать себя, проговаривается. Вы убили Анаиса Клета?
– Нет, – не раздумывая, недоуменно пробормотала я и запоздало сообразила, что сейчас произошло.
Вот мерзавец, попытался подловить! Пусть мучается, нисколько не жалко.
Заметалась по комнате в поисках ключа с твердым намерением устроиться спать в коридоре, если свободного угла не найдется. Треклятый кусочек металла будто сквозь землю провалился. Однако стоило взглянуть на Гордона, сомнения, куда он подевался, отпали.
– Вы поразительный человек, мастер Рэс, – не погрешила против истины. – Запереть дверь!
– Упорство и умение преодолевать трудности – обязательные качества для следователя, – равнодушно обронил инквизитор, но видела, похвала ему понравилась. Едва заметно улыбнулись глаза, разгладилась складка возле губ, смягчилась линия челюсти. – А теперь поговорим серьезно. Вы можете поклясться, что не причините мне вреда?
Кивнула и предложила то, чего не делала раньше:
– Могу связать нашу кровь.
Любая ведьма ужаснулась бы подобному безрассудству. Связанный кровью временно становится частью мага, любой вред, который он ему нанесет, зеркально возвращался давшему клятву. А если пойти дальше, можно и вовсе ощущать боль другого, сделать свою жизнь зависимой от жизни брата по крови. Я собиралась заговорить крохотную капельку, такая привязка растаяла бы через месяц.
Гордон помрачнел. Выходит, он слышал о подобном ритуале, сознавал, каковы его последствия.
– Вы уверены? – Инквизитор, не моргая, уставился на меня. Он словно стал другим, каким-то третьим, неведомым Гордоном Рэсом, не мужчиной и не инквизитором, а старым мудрым другом, беспокоившимся о моей судьбе. – Связь односторонняя, вам не вернутся мои эмоции.
Низко опустила голову. Я все понимала, уже успела пожалеть о неосторожных словах, но сказанное обратно не воротишь.
– То есть вы доверяете мне больше, чем я вам? – не унимался старший следователь.
Вот зачем такая въедливость? Согласился бы на опрометчивое предложение и получил бы ведьму в практически полное распоряжение.
Пару минут мы молчали, потом Гордон вздохнул и попросил:
– Подойдите. Я немного чувствую пальцы, может, справлюсь с ошейником.
– Без клятвы? – изумилась я.
Видимо, идиотизм заразен, раз теперь инквизитор рисковал собственной жизни. Мы одни в комнате, он не успеет даже закричать. Как только до старшего следователя дослужился!
– Доверие за доверие. Но без глупостей! – предупредил Гордон.
Не стала напоминать, что ледяные ведьмы убивают мгновенно, снова подошла к мужчине и взяла по-прежнему холодную ладонь. Разумеется, никакой ошейник он сейчас не снимет, нужно немного помочь, лишь бы только за ласку не принял! Как в воду глядела – стоило губам сомкнуться на первом пальце, как Гордон широко распахнул глаза и со смесью недоумения и легкого смущения пробормотал: «Не ожидал от вас!» Не стала отвлекаться на ответ, продолжила согревать руки инквизитора доступными средствами. В конце концов, не для него, для себя стараюсь.
