– Горло замотайте, – посоветовала инквизитору, – у городских оно слабое место. Сейчас чем-то заставлю окно.
Найдется ведь какая-нибудь деревяшка.
– Не надо, идемте. Выиграете дело, окно заново застеклят.
Покорно спустилась за Гордоном вниз, в лавку. Как обещал, старший следователь помог навести подобие порядка: без лишних просьб поднял разбросанные пучки трав, поправил полки, даже собрал треногу, на которой варились зелья.
– Ну, и что вам показать? – Я терялась в догадках.
– Сделайте пока по аптекарской части, микстуру от кашля. Я постою, посмотрю.
Ладно, пусть любуется.
Предупредила, что выйдет только порошок: колбу разбили, а искать новую долго. Зато пестик цел, под рукой. Гордон согласился. Заподозрила, ему действительно нужно лекарство. Говорила же: одевайтесь теплее, но зачем слушать арестантку, теперь расплачивался. Спросить бы, осмотреть, только вряд ли Гордон Рэс подпустит ведьму. Вдруг задушу?
Голова и руки работали по отдельности. Я могла смешивать ингредиенты с закрытыми глазами, за столькие годы отточила движения. Взгляд инквизитора сначала смущал, затем перестала его замечать. Мысли занимали немногие известные факты убийства Анаиса. По сути, мне ничего неизвестно, только то, что он оказался по некой надобности за городом в самую долгую ночь в году. Покойный начальник стражи знал, какую опасность она таит, выходит, его выманило срочное дело. Или кто-то это важное дело выдумал, чтобы спокойно убить жертву. Выходит, без беседы с семьей и коллегами Анаиса не обойтись.
Теперь второе: анонимное письмо и кристалл льда в пальцах покойного. Кто и зачем пытался уничтожить меня? Искала и не находила врагов. Никто не жаждал прибрать к рукам лавку, никакому богатому сыночку я не отказала. Алан? Пожалуй, только у него и врача имелся хоть какой-то мотив, но мертвая ведьма офицеру тоже ни к чему. Или он планировал прикинуться благородным спасителем, надеялся, расчувствуюсь и уступлю? Слишком жестокий план, хватило бы одной анонимки. Алан с начальником не конфликтовал, более того, он же произвел его из капралов в офицеры.
Морща нос, усердно просеивала получившийся порошок. Везде тупик, везде мерещится фанатик… или другой ледяной маг. Точно, почему я сразу не подумала, до моего приезда в Перекопе мог прятаться кто-то из темных. Отчего я решила, будто он непременно ледяной колдун? О свойствах нашей братии знают не только свои, но и всякий, кто хоть как-то связан с колдовством. При наличии дара превратить воду в лед несложно, вот и улика готова. Поежилась. Встречаться с темными не хотелось, они намного хуже нас, потому как рождались с искаженными чувствами и понятиями о нравственности. А еще темные сильнее, если ледяная ведьма не развила дар, у нее нет шансов выжить в поединке. Разумеется, инквизиторы пыталась истребить всех носителей запретной магии, но нередко сами становились жертвами магов. Только, вроде, они пропали, подались в другие части империи, туда, где творилась политика и крутились большие деньги. Поговаривали, темные стояли за некоторыми министрами, нашептывали им решения, что им делать в таком захолустье, как Перекоп?
Очнулась, когда ситечко звякнуло о пиалу. Ну вот, увлеклась, едва все не рассыпала.
– Сейчас! – виновато улыбнулась Гордону.
– Какие-то догадки? – От инквизитора ничего не утаишь.
– Так, бред, лепет ведьмы.
Но старший следователь пожелал его услышать, даже записал в блокнот. Комментировать не стал. Понимаю, не обсуждают следствие с обвиняемыми.
Быстро закончила работу, разделила порошок на дозы и тщательно упаковала их в хрустящую бумагу.
– Вот, – протянула Гордону, – и больше не пренебрегайте здоровьем, а то выкраду ключ от ошейника и сбегу, пока вы в бреду валяетесь.
– Не сбежите, – без тени сомнения возразил инквизитор и убрал лекарство во внутренний карман. – Спасибо.
Оставалось только гадать, считал ли он меня порядочной или надеялся на охрану.
Глава 8
По дороге в «Цесарку и гуся» надеялась провести ночь где угодно, кроме номера Гордона Рэса. Тяжело забыть то, что едва не случилось на кухне, пусть инквизитор всячески делал вид, будто ничего не произошло, память сохранила страх, ощущение беспомощности и образ обезумевшего от желания мужчины. Понятия не имею, чем привлекла его внимание, сомневаюсь, будто оказалась первой симпатичной ведьмой за долгие годы службы. Однако ни одну он не захотел. Или соврал? Мужчины часто обманывают женщин, чтобы получить желаемое, ничего не мешало Гордону представить обычную похоть как нечто особенное. Но самое гадкое, я не могла должным образом ему сопротивляться. Вроде, часть меня дрожала от ужаса и отвращения, а другая половина тянулась к инквизитору, жаждала коснуться его губ, утонуть в объятиях. Поэтому еще неизвестно, кого я боялась больше, переступая порог лучшего номера в Перекопе: себя или Гордона Рэса.
До гостиницы добрались без особых проблем – не считать же ими запущенный кем-то снежок. Однако разозленный бунтом среди собственных подчиненных старший следователь велел отыскать хулигана. Им оказался мальчишка, растерявший былую браваду при виде солдат. Ребенок разрыдался, и я умолила его отпустить. Сомневаюсь, будто мальчик ненавидел меня, скорее просто хотел пошалить.
– Для ведьмы вы слишком добры, – укоризненно покачал головой Гордон, проводив глазами улепетывавшего паренька.
Пожала плечами.
– Ведьмы бывают разные, не стоит причесывать их под одну гребенку.
– Как и инквизиция, – неожиданно продолжил мужчина. – Люди напрасно приписывают Второму отделу разные ужасы, полагают, будто нам доставляет удовольствие жечь и пытать.
– Разве нет? – изумилась я.
Не знаю, разве можно даже за очень большие деньги заниматься подобной работой. Тут либо надо любить свое дело, либо родиться фанатиком, что почти одно и то же.
Пристыженные, получившие строгое взыскание солдаты прислушивались к нашему разговору. Они ехали впереди и позади нас, заключив инквизитора и его подопечную в своеобразную клетку. Гвардейцы, наоборот, конвоировали по бокам, но не проявляли видимого интереса к беседе.
– Разумеется. – Показалось, или Гордон обиделся? – Неужели я похож на палача?
Напрасно он ожидал возражений, хотя бы из мести следовало ответить:
– Чрезвычайно. Вы успели выказать высокий профессионализм.
– Не порите чушь! – взорвался инквизитор. Надо же, как легко вывести его из себя, а казался таким спокойным, сдержанным. – Я вас пальцем не тронул.
Промолчала, но выразительный взгляд, обращенный на старшего следователя, сказал многое.
– Хорошо, – заскрежетал зубами вконец взбешенный Гордон, – через две недели вы вдоволь насладитесь столь желанным обществом щипцов и дыбы.
Надеюсь, разминемся. Если не сумею доказать свою невиновность, сделаю все, чтобы меня убили при попытке к бегству.
