Холодно, очень холодно. Внутри будто не осталось крови. Запястье пульсировало болью, морозный узор с него соскользнул на пальцы, оплел их диковинной вязью. Под ногами скрипел снег. Все вокруг белое; с притолоки свисали сосульки. Но самое главное – человек. Он застыл, как стоял, с вытянутой рукой. Огромная ледяная скульптура. Нож не долетел до цели, тоже превратился в застывшую воду и разбился. Успела. Только вот путь теперь один – на костер. Ледяная ведьма проявила свою преступную суть, убила.
Гордон замер у посудного шкафа и расширившимися зрачками таращился на ледяную скульптуру. От неожиданности инквизитор выронил меч, он теперь валялся возле занесенного снегом стола.
Обессиленная, сползла на пол и обхватила колени руками. Меня била крупная дрожь. Накатила апатия. Внутри пусто.
– Клэр, ошейник!
Инквизитор метнулся ко мне. Сначала решила, он боялся за собственную жизнь – оказалось, спасал мою.
– Времени мало, – Гордон торопливо защелкнул замок, – сейчас прибежит охрана. Запомните, – он встряхнул меня и заглянул в глаза, – вы этого не делали.
– А? – не поняла я.
Как же труп? Тут никакого кристалла в руку вкладывать не надо, сразу видно, кто убийца.
– Нас пытались убить, – опустившись на корточки, втолковывал инквизитор, попутно отогревая мои руки. – Я ошейника в гостинице не снимал. Нападавшего вы видели мельком, точно описать не сможете. Ну же, Клэр, соберитесь! – прикрикнул он. – Вы так хотели доказать свою невиновность, теперь, когда доказали, не пустите все насмарку.
Ушам своим не поверила. Мало того, что старший следователь считал меня невиновной, так еще пытался оградить от наказания.
Убедившись, что сама я не встану, Гордон поднял и обнял, закутал в пальто. Несмотря на собственный полушубок, сразу стало теплее. Робко запустила пальцы на талию. Вроде, инквизитор ничего не имел против. В такой позе нас и застали подоспевшие гвардейцы. Интересно, кто же их позвал? Преступник напал бесшумно, вряд ли снежный вихрь добрался до спальни, то есть заменить с улицы ничего невозможно.
– Установить личность, – невозмутимый инквизитор ткнул в ледяную скульптуру.
Он по-прежнему не отпускал меня, то ли грея, то ли защищая.
– Ведьма?.. – Один из гвардейцев сделал шаг вперед, положил руку на эфес.
– По-твоему, она способна колдовать в ошейнике?
Гордон окатил его презрением.
– Но мне показалось, на улице… – не унимался служивый.
– Видения оставь для подружки, а тут исполняют приказы, – чуть повысил голос инквизитор. – Я не позволю сваливать вину на первого встречного только потому, что вам лень работать. В городе орудует ледяной колдун, он беспрепятственно проник в дом, хорошо, если только в один, убил ставшего опасным подельника.
«Ох, не завидую местной страже! – обернувшись к товарищу, шепнул гвардеец. – Они лавку охраняли, убийцу проворонили». Шутки шутками, а он прав.
Оттаяв в объятиях Гордона, снова обрела возможность мыслить здраво. Выводы не радовали, ниточки упорно вели к Олдену Монку. Пусть я пока не знала его мотивов, больше никто не мог легко и просто устроить ловушку. Видимо, инквизитор угадал, рыжий хотел подложить обличающую меня вещь, но не успел и решился на преступление. К ледяной магии прибег неслучайно, чтобы подставить, только вот погиб сам. Или нет? Гордон говорил о помощнике, неужели ко мне в гости наведались двое?
Заерзав, вынудила старшего следователя меня отпустить. Дрожь еще не прошла, но плетение на руке потухло – то ли ошейник подействовал, то ли магия улеглась. Так или иначе, безбоязненно приблизилась к гвардейцам и вгляделась в черты ледяной скульптуры. Определенно, не Олден. Но я заметила одну тень. Ничего не понимаю!
– Идемте, Клэр, вам лучше лечь.
Подхватив под локоток, Гордон вывел из кухни и, воспользовавшись полумраком лестницы, поцеловал. Все произошло быстро, неожиданно и без свидетелей. Только что мы спускались вниз, а вот он уже прижал меня к стене и жадно впился губам. Мужчине не потребовалось стискивать мои руки, теперь я не сопротивлялась.
Поцелуй – словно яркая вспышка.
Тяжело дыша, медленно приходила в себя. Губы горели. Накатило то же незнакомое чувство, что и в столичном переулке, и я, поддавшись хмелю, положила руки на плечи Гордона и заработала второй, теперь очень короткий поцелуй. «Спасибо, не ожидал», – хрипло пробормотал инквизитор и стремительно отшатнулся. Причину столь резкой перемены поняла не сразу, сначала обиделась. Мне так хотелось его поцеловать, до зуда в губах! Стиснуть лицо в ладонях, ощупать, проверяя, живой ли. Так стыдно и глупо!
– Проводите, пожалуйста, госпожу Рур до гостиницы и проследите, чтобы ее напоили успокоительным.
Только сейчас сообразила, что на нас смотрят. Ах вот почему он не стал нормально целовать второй раз, хотя хотел. Более того, я ощутила все, чего на самом деле желал Гордон, и впервые не испугалась. Но момент был опущен.
Запах корицы все еще щекотал ноздри, когда я под конвоем гвардейца возвращалась в «Цесарку и гуся». Обладатель синего мундира железной хваткой стиснул руку – опасался, сбегу. Эта боль отрезвила, развеяла остатки чувственного дурмана. Подумать только, тогда, на лестнице, я желала Гордона Рэса и сделала бы все, что он захотел. А на кухне и вовсе от страха за него остановилось сердце.
До гостиницы добрались без приключений.
Разумеется, за доктором никто не послал, а вместо успокоительного выдали стакан теплого молока. Цедила его, сидя на подоконнике спальни, высматривала Гордона. Не лягу, пока не дождусь. Хочу узнать, кого же я убила. Не каждый день превращаешь людей в ледышки! Я – так впервые.
Дверь заперта на ключ. Глупые, сейчас, как никогда прежде, мне не хотелось бежать. Чувствовала, еще немного, и я верну доброе имя. Огорчало одно: после никогда не увижу Гордона. Ну и хорошо, от любовников одни проблемы, пока еще можно, нужно задушить зарождавшуюся нежность.
Инквизитор вернулся под утро. Живой. Вошел чуть слышно, боясь потревожить, и замер, заметив меня на окне.
– Не ложились? – нахмурился мужчина.
– Ждала новостей.
Соскользнула на пол и поставила кружку на прикроватный столик. Гордон не двигался, все смотрел на меня, потом устало, поняла по замедленным движениям, скинул пальто на стул и присел на постель. Осторожно, бочком подошла и забрала верхнюю одежду.
– Пускай! – остановил инквизитор. – Завтра повешу на место.
Он на мгновение прикрыл глаза, словно концентрировал внутри силу, и вновь обратил взгляд на меня. От него чесались лопатки – вопреки просьбе, я таки понесла пальто в прихожую. Света не зажигала, отыскала вешалку на ощупь.
Отчего Гордон так смотрит, что ему не нравится? Я будто снова спешила на праздник, а он замер на улице, безошибочно отыскал ведьму в толпе.
