– Я попробую, только мне потребуется помощь.
– Берите хоть весь местный гарнизон! – отмахнулся инквизитор.
Дождавшись, пока за Кареном захлопнется дверь, Гордон порывисто шагнул ко мне и заключил в объятия. Судорожно вздохнув, вцепилась пальцами в его плечи. Меня трясло. Ощущала себя убийцей собственной матери. Умом понимал, это не так, но не могла избавиться от гадкой мысли, что родись я без дара, родительнице не пришлось бы страдать.
– Т-ш-ш, все будет хорошо! – Гордон ободряюще похлопал по спине. – Этих гадов сожгут, а ты заберешь мать к себе. Обещаю, ее не тронут. Я устрою тебя на работу, за собственное будущее тоже не беспокойся.
Кивала, хотя не верила в половину слов. Ледяной ведьме всегда обеспечены косые взгляды, она проклятие для родных. Пусть уж мама останется травницей в каком-нибудь захолустье, где ее станут уважать, а не показывать пальцем. Хватит с нее презрения за «принесла в подоле без мужа», помню ведь, какого труда стоило частично вернуть былое уважение. Мама за поденную работу бралась, лишь бы на кусок хлеба заработать, вот только, когда я подросла, снова травами зарабатывала.
– Ты со мной не поедешь.
– Что?!
Тревога испарилась, на ее место пришло раздражение. Подняла голову, чтобы встретиться с властными карими глазами, и с вызовом поинтересовалась:
– На каком основании ты раскомандовался?
– Перечислить все?
Гордон отпустил меня и присел за стул, заложив ногу на ногу. Подобная поза считалась неприличной, и воспитанный в столице инквизитор явно это знал. Он издевался, провоцировал.
– Да, пожалуйста, – сухо попросила я.
Старший следователь ждал бурного выяснения отношений? Он его не получит, я сама холодность и вежливость.
– Охотно, – кивнул Гордон. Позы он не поменял, наоборот, откинулся на спинку стула и еще выше поднял ногу. Нахал! – Во-первых, я служу во Втором отделе и имею право командовать в исключительных ситуациях. Поимка двух ледяных магов именно такая. Во-вторых, я опытный специалист и понимаю, что поездка в Пояски – ловушка. Не хватает только пригласительного письма на твое имя.
– Допустим, – неохотно согласилась я, признавая его правоту.
– Я еще не закончил.
Инквизитор расплывался в кошачьей улыбке, давая понять, самый главный и неприятный аргумент он припас напоследок.
– В-третьих, ты моя невеста.
Я со всего маха плюхнулась на пол. В голове не укладывалось, абсурд какой-то!
– Гордон, может у тебя жар? – с надеждой покосилась на старшего следователя.
Он, сия, словно новенькая монета, покачал головой. В глазах плясали огненные искорки. О да, Гордон получал удовольствие от происходящего и не скрывал этого.
– Раз это единственный способ переспать с тобой, я женюсь, – картинно вздохнул мужчина и сел нормально. – Проживу долгую и счастливую жизнь, пугая друзей рассказами о супруге-ведьме.
От сердца отлегло: шутит! А я едва не поверила.
Поднялась с пола и, покосившись, на дверь, не вернулся ли маг, спросила:
– А если попробовать снежный путь, ты возьмешь с собой?
Инквизитор тысячу раз прав со своими аргументами, но там моя мама, я не могу оставаться в стороне. Все эти годы я за нее не волновалась, верила, никто не в курсе нашей тайны, а теперь места себе не находила.
Гордон покачал головой.
– Слишком опасно! Пути непредсказуемы, а ты не ведьма полной силы.
– Так ведь и маг не построит с нуля надежный портал, – я упорно гнула свою линию. – Сколько ему потребуется времени? День, два, неделя? Мне – всего пара минут.
На лице Гордона отразилась напряженная работа мысли. Он пару раз открывал рот, но всякий раз раздумывал и молчал. Сгорая от нетерпения, ожидала решения. Поведение инквизитора свидетельствовало о том, что он опасался не успеть вовремя. Раз так, угроза маме – не шутки. И только маме ли, понятия не имею, что взбредет в голову парочке ледяных магов. Олден однажды уже написал анонимное письмо… Какая-то мысль родилась и погасла, словно звезда. Попыталась ухватить ее за хвост. Письмо, письмо, что там с письмом? Вот оно!
– Гордон, а почему Олдена не допросили раньше? У тебя же его письмо на руках, веская улика.
– Какое письмо? – Старший следователь не поспевал за нитью моих рассуждений.
Закатила глаза.
– Анонимное. Помнишь, ты мне в столице показывал.
И тут раздался гром среди ясного неба:
– Так ведь не он его написал, почерк совсем другой.
Нахмурилась. Как так? Кому еще, кроме беглого офицера, понадобилось меня очернять? Только он знал, кто я.
– Может, он писал левой рукой? – со слабой надеждой на успех поинтересовалась я.
– Нет, почерк совсем другой. Понимаешь, – втолковывал он, – даже когда стараешься изменить почерк, сохраняются некоторые особенности. Например, нажим или расстояние между буквами. Тут ничего похожего, два разных человека.
Плюхнувшись на свободный стул, обхватила голову руками, и глухо простонала:
– Тогда у меня проблемы!
– Запомни, – возразил Гордон, – у тебя нет проблем, когда рядом есть я.
Часто-часто заморгала. Сердце накрыло теплой волной. Как приятно услышать эту простую фразу! Только разум отказывался верить, упорно искал подвох. На примере других я набралась житейского опыта, а он подсказывал, любым гуриям далеко до сладких песен мужчин, желающих получить женщину.
– Объясни, пожалуйста.
Слова прозвучали суше и жестче, чем хотелось бы, но пусть знает, я не продаюсь за обещания.
– Тут нечего объяснять, Клэр, – инквизитор собрал бумаги и завязал ленты папки, – я сказал то, что сказал, нравится тебе это или нет. И, – быстрый взгляд на меня, – не надейся сбежать.
– Мастер Рэс выдумает новое обвинение?
Я дерзко, с вызовом смотрела его глаза и скопировала недавнюю позу Гордона, дразня темной полоской чулка.
– У тебя плохо выходит, Клэр.
Вопреки ожиданиям, мужчина не отреагировал на провокацию, даже стройность ножки не оценил. Ну да, сколько их там у него было! Уверена, каждая ведьма страстно молила спасти ее от костра. Уголки губ резко поползли вниз. Отвернулась, чтобы скрыть досаду.
– Еще и обиделась! – тяжко вздохнул Гордон. – Между прочим, автора анонимки уже установили. Ее написала любовница Олдена. Само собой, женщина пару дней назад пропала. Никакой ценности для любовника она больше не представляла, зато могла выдать. Только образцы ее почерка остались, экспертиза доказала идентичность.
Не пошевелилась. Напрасно инквизитор пытался заинтересовать, самое главное он уже доказал. Я для него пустое место.
