– Надеюсь, гвардейцы не пострадали?
Не хотелось бы, чтобы мой эксперимент стоил кому-то жизни.
– Вряд ли, – успокоил Карен. – Это не портал, а природная магия. Если ее не дразнить, она не убивает.
То есть отряд пойдет кружным путем.
Попросила Гордона поставить меня на землю и, опираясь на его руку, свернула на знакомую тропку к реке. Нужно перейти мост, оттуда видна наша крыша. Словно и не изменилось ничего… Я нетвердо стояла на ногах, поэтому инквизитор шел рядом, страховал. У реки и вовсе бессовестно повисла на его руке: снег глубокий, голова кружилась.
– Вот зачем геройствовали? – уколол Гордон и, придержав, вынудил остановиться.
Покачнувшись, привалилась к старшему следователю. Маг косился на нас, но молчал. И на том спасибо.
– Затем, что вам тяжело.
– Вторая попытка.
– Но вам действительно тяжело, – обиженно повторила я. – Никакого скрытого смысла.
– Мне не тяжело, госпожа Рур, я и сейчас вас на себе тащу.
Крыть оказалось нечем. С виноватой улыбкой позволила старшему следователю вновь взять себя на руки. Так и добрались до моста. Тут пришлось идти осторожно, чтобы не оступиться, но обошлось.
Мамина избушка притаилась за яблоневым садом. Сейчас деревья стояли голые, и она легко просматривалась сквозь черные прутики ветвей. С моей помощью Карен отыскал калитку. От нее к дому вела одинокая цепочка следов. Выходит, к маме никто не заходил, только она бегала то ли за водой, то ли к какому-то больному. Звать, кричать не стала: не нужно оповещать всю деревню о своем возвращении, сразу начнутся вопросы, кривотолки. Показаться потом придется, но к тому времени придумаю правдоподобную легенду и согласую ее с Гордоном. Надеюсь, он не откажется в случае необходимости, чтобы заткнуть рот кумушкам, побыть моим женихом. Карен за его друга сойдет. Но втайне я надеялась, до этого не дойдет. Подумаешь, женщина с двумя мужчинами приехала, в чем разврат? Не целуюсь же я с ними прилюдно!
Немного не дойдя до крыльца, инквизитор остановился и взглядом указал магу на дом. Карен кивнул и обошел избушку. Судя по тому, как он водил руками, проверял, не притаился ли внутри кто.
– А ты ничего не чувствуешь? – Я намекала на скрытые способности Охотника.
– Пока нет, но рядом ты, знак может не среагировать.
Плохо, а я надеялась, он нам поможет.
Вернувшийся Карен кивнул, и мы забрались на низенькое крыльцо. Его занесло снегом, поддерживавшие навес столбы покосились. Не хватало мужской руки, только где ее возьмешь?
Маг постучался. Ответом стала тишина.
– Ну-ка!
Я заерзала на руках Гордона и, соскользнув на крыльцо, пошарила в старом тайнике за притолокой. Ключ нашелся там, где его прежде оставляла мать. Она могла долго пропадать у больных, а мне, егозе, на месте не сиделось.
В избе пахло сыростью. Печь давно не топили, и это заставило вновь заволноваться. Вроде, все на своих местах, но словно не живет никто, не чувствуется маминого присутствия. Постель заправлена, только вот за печной заслонкой пусто.
– Мама не ночевала дома, – авторитетно заявила я, обернувшись к Гордону. – Нужно пойти к старосте, расспросить.
Но кто тогда подходил к дому? Свои, чужие? Надеялась, все-таки мама.
Инквизитор рассеянно кивнул. Мыслями он был далеко от меня. Цепкий взгляд скрупулезно изучал каждую деталь. Верилось, Гордон найдет, поможет, если случилось что-то плохое. Разумеется, я желала только хорошего, но тревожные мысли не отпускали.
– Я вам более скажу, она давно здесь не появлялась.
Заглянувший в нутро печи Гордон разогнулся и повернулся ко мне.
Сердце екнуло и упало в пятки. Руки задрожали и начали стремительно холодеть. Еще немного, и по избе разлетятся снежинки.
– Клэр.
Мужчина одним словом загнал мою магию на место. Нужно что-то с этим делать: каждый раз, когда нервничаю, теряю контроль над даром. Ладно, Карен в курсе и бровью не поведет, зато бывшие односельчане отреагируют бурно.
– К старосте, – на правах главного распорядился Гордон. – После станем строить гипотезы. Госпожа Рур, вам лучше или нужно немного посидеть?
– Лучше, спасибо.
Даже если это не так, могла ли я ответить иначе?
Гордону вновь пришлось взять меня за руку, иначе упала бы в ближайший сугроб. Инквизитор неодобрительно сопел, но не пытался предложить вернуться, понимал, не соглашусь.
За время моего отсутствия староста успел смениться, теперь им стал сын бывшего кузнеца. Жил он на другом конце деревни в добротном доме с мезонином. Дорогу любезно подсказала встречная девчушка, даже проводила.
Я ожидала чего угодно, только не того, что дверь нам откроет мама. Она не узнала меня, усталая, заметно постаревшая. Под глазами залегли глубокие тени.
Судорожно вздохнув, обмякла в руках Гордона.
– Простите, я думала, это Инга…
Мама вытерла руки о передник и посторонилась, пропуская в сени.
– А вы?..
Она вгляделась в наши лица и, кажется, только сейчас сообразила. Глаза матери округлились, губы задрожали. Прижав ладонь ко рту, она попятилась и запнулась о ведро.
– Клэр?
Мама одновременно обрадовалась и испугалась. В глубине глаз промелькнул знакомый страх. Ну да, рядом со мной не соседи, несложно догадаться, с какими целями они явились.
– Я.
Слезы брызнули из глаз, и я уткнулась в плечо Гордона. Наплевав на конспирацию, он обнял и втащил в дом: «Нечего давать пищи для пересудов».
– Она ни в чем не виновата! – опомнившись, налетела на старшего следователя матушка.
Видимо, у нее чутье на инквизиторов, стоявшему ближе Карену тумаков не перепало. Однако избиение длилось недолго, силы были явно неравны. Гордон ловко перехватил руки матушки и кивнул магу: помоги, мол, чего стоишь столбом? Общими усилиями маму оттащили и усадили на скамейку. Карен встал на стреме, поглядывая, не вышел ли на шум хозяин или его домашние, а я, совладав с эмоциями, сжала родные ладони.
– Мама, пожалуйста, выслушай! – говорила быстро, пока она не перебила. – Не надо поднимать шума!
Матушка закивала и буквально спала с лица. Казалось, оно вылиняло, осталась только белая краска.
– Со мной все хорошо! – начала с самого главного. – Мастер Рэс действительно инквизитор, знает, кто я, но ничего дурного не сделает.
– Именно, – кивнул доселе безмолвствовавший Гордон. – Я хочу жениться на вашей дочери и приехал просить ее руки. Мы заглянули к вам и не застали.
– Да, да, – растерянно кивнула мама, – у старосты детки болеют, вот я и выхаживаю, вторую неделю уже…
