– Клэр, что с тобой? – не на шутку забеспокоился инквизитор.
Гордон едва поспевал за мной. Меня же словно несло над снегом.
Ответила правду:
– Я словно пьяная от счастья.
– Эй, осторожнее!
Любимый нахмурился и дернул за руку. Я со всего размаха плюхнулась в сугроб и вопросительно уставилась на спутника.
– С тобой происходило такое раньше?
Инквизитор замер надо мной, не спеша подавать руку. Судя по взгляду, его действительно что-то сильно тревожило.
Задумалась и покачала головой.
– Тогда тем более странно.
– Там источник, – указала в нужном направлении, – вот и вся странность.
Гордон человек, родился бы магом, не пришлось объяснять. Источник – магнит, который тянет всех обладателей дара. Оно и понятно: где еще быстро пополнишь силы, залечишь раны.
– Вовсе нет, – покачал головой мужчина и таки помог встать, даже снег отряхнул. – Ты сама сказала, что прежде такого не испытывала, а теперь подумай, разве это возможно. Ты родилась здесь, вряд ли источник появился пару лет назад, то есть не знать о нем ты не могла.
Неохотно признала правоту Гордона. Магические источники действительно не бьют из-под земли словно ключи, все они древние, старше империи. Но те чувства, я не могла их ни с чем перепутать.
– Артефакт?
Поежившись, покосилась в сторону леса. Если не источник, то ловушка.
– Лучше спросить господина Сона. Пойдем, Клэр, мы так забрели далеко от жилья, не нравится мне все это. Я не боюсь, но защитить от двух ледяных магов в одиночку не смогу.
Огляделась, выискивая признаки враждебного присутствия, и на всякий случай позволила дару лизнуть кончики пальцев. Гордон переживет легкие неудобства, ночью отогрею, зато сумею жизнь нам спасти. Как в воду глядела! Стоило повернуться к лесу спиной, как почувствовала трескучий морозец. Холодать так стремительно не могло, выходит, нас собирались убить. Места действительно безлюдные, Пояски там, за рекой, а до нее еще надо дойти. Зато неподалеку овраг и снегу тьма, тела по весне найдут. Обняла Гордона, будто целуя, и попросила медленно покружить: хотела, не вызывая подозрений, осмотреться. Пока враг ощущает себя в безопасности, он не нанесет удар, наоборот, оттянет его, наслаждаясь неведением жертв и грядущей местью. Инквизитор все понял и просьбу выполнил. Бедняга, я его, наверное, заморозила, но молчит, терпит.
Вроде, у леса мелькнула темная фигура. Ну, не взыщи, собрат по дару, сам напросился.
Оттолкнула Гордона, чтобы не пострадал, и, зажмурившись, втянула в себя окружающий холод. Незримые нити тянулись от снега, воздуха, реки – всего, где есть кристаллики льда. Дар воспрянул, полыхнул узорами на руке, заструился по телу, стремясь вытеснить разум. Но я не давала, понимала, первобытная стихия слепа, уничтожит все вокруг, а мне нужен всего один человек.
Едва не проиграла игру на опережение, когда опустилась на корточки. Маг раскусил меня, тоже призвал стихию. Одна снежная лавина устремилась навстречу другой. Они с грохотом столкнулись, наполнив воздух ледяной взвесью. Стиснув зубы, не отпускала руки от земли. Тело дрожало от напряжения, дыхания не хватало, но я понимала: нельзя, хоть на мгновение потеряю контроль, погибну.
Гордон тоже не стоял на месте. Он активировал артефакт смело пробирался сквозь пургу к лесу. Ветер сбивал с ног, но инквизитор не сдавался, с каждым шагом оказывался все ближе к цели и наконец нырнул в снежный ураган.
Сердце сжалось, болезненно заныло, но я не позволила себе дать слабину. Напряженно вглядываясь в ночь, держала стихию и надеялась, Гордон выживет. Если нет, отпущу руку, пусть убивают, все равно невозможно жить, погубив любимого человека. Не появись я на свет, сидел бы Гордон в столичном кабинете, а улыбчивая секретарь приносила бы ему кофе, согревала бы постель.
Шло время, а знакомый силуэт не появлялся. И ветер свистел так, что криков не услышишь.
Холод добрался до сердца. Нет, не от дара, другой, мертвенный. Злая совесть шептала: «Довольна? Погубила своей любовью. Правильно в народе говорят, от ледяных ведьм одни несчастья». Пробовала не слушать ее, мотала головой, напрасно, голос становился все громче, звенел в ушах. Не выдержав, закричала. В отчаянье звала Гордона, а он не откликался. Ветер острыми льдинками бил в лицо, все так же ярилась вьюга, крутился смертоносный смерч двух противоборствующих магий, а инквизитор молчал.
Одинокая слезинка скатилась по щеке. Из горла вырвался хриплый стон.
Ледяная ведьма несет погибель, так пусть же и я вся стану стылой водой. Закрыла глаза и отпустила дар. Холод с радостью устремился к разуму, подчиняя себе. Вот и хорошо, пусть Клэр Рур больше не останется. Ресницы заиндевели, внутри образовалась гулкая пустота. Еще немного, и кончено. Знала одно: ледяному не уйти, я стану сильнее и уничтожу его. Холод не ведает жалости.
– Клэр!
Голос донесся словно издалека, зацепившись за краешек ускользавшего сознания, знакомый и такой родной.
– Клэр, хватит!
Гордон.
Пересохшие губы тронула легкая улыбка. Живой! И убьет меня. Все правильно, так лучше. Только вот судьба в который раз доказала, насколько непредсказуема.
Щеку обожгла пощечина, такая сильная, что боль проникла сквозь пелену холода. Обозленный дар попытался наказать обидчика, но не успел – шею стянул ошейник.
– Хорошо, положил в карман.
Припорошенный снегом, растрепанный Гордон затянул амагичное «украшение» и, сжав мое лицо в ладонях, заставил посмотреть себе в глаза.
– Так, еще человек, – с облегчением выдохнул он и отпустил. – Поносишь часик, успокоишься, сниму.
– Ты?..
Казалось невероятным, что Гордон сумел выбраться.
– Успела меня похоронить? Извини, в инквизиторы берут только упорных и дотошных, – рассмеялся мужчина и поцеловал в холодный лоб. – Приходи в себя, я за Кареном. Не беспокойся, ночной гость не потревожит, лежит, отдыхает.
Только сейчас заметила, как тяжело дышал любимый. Бока ходили ходуном, пальто где-то потерял. Простудится же! Мысленно улыбнулась. Человеческие чувства возвращались, разум вновь подчинил холод.
– А?..
Вместо вопросов получались только короткие слова, однако Гордон прекрасно понимал их смысл.
– Убил, – поморщился он. – Нехорошо, но лучше мертвый ледяной колдун, чем беглый ледяной маг. Обойдутся местные жители без представления. Тело все равно сожжем, чтобы наверняка. Я скоро!
Гордон еще раз поцеловал меня, теперь в щеку, и скрылся в ночи.
Умывшись снегом, несколько раз глубоко вздохнула, приводя растрепанные чувства в порядок. Вот уже и ладони теплеют.
Кожа под ошейником нестерпимо чесалась. Отвыкла я от него.
