– А что с ним случилось? – немного успокоившись, снова вступила в разговор.
Олден верил, Ян мертв, Адрия утверждала обратное, кто же из них прав? Нужно отыскать могилу отца, пусть безымянную, и проверить – умеют же во Втором отделе определять, принадлежат кости колдуну или обычному человеку.
– Умер лет двадцать назад. Поговаривали, убили. Оно немудрено, врагов Ян нажил много. Взять хотя бы мэра, он на каждом углу кричал, что ректор оболгал его жену, хотя только слепой не видел, что она ведьма.
Не удивлюсь, если градоначальник попал в точку. Одним доносом больше, одним больше… Ледяные сами за себя, редко объединяются, как Олден с Адрией, и то ради мести.
– А где могила, не подскажете?
Маловероятно, но вдруг повезет?
– Вы в университете спросите, – посоветовал бывший судья. – Может, они знают. До нас только слухи дошли. Мол, сначала пропал, потом мертвым нашли.
Поблагодарив старика, мы вышли на свежий воздух. Разговор подарил богатую пищу для размышлений.
Глава 16
Да, непросто сознавать, что ты – дочь ректора, много лет успешно прятавшего собственную суть. Если бы не тонерский процесс, никто бы не узнал тайну Яна Дэя. Но и теперь, шагая по старинной мостовой прославленного университета, понимала, отца кто-то предал. Ставлю на женщину или близкого друга: больше никто видеть его запястье ночью не мог. А так необдуманно закатал рукав, заказывая эля в таверне, потянулся в кровати, лунный свет упал на кожу – и приговор подписан. Гордон достал краткую библиографическую справку. Ян оказался не только сильным магом, но и ученым. Император даже награждал его за заслуги перед государством. Немудрено, что Второй отдел сжалился и позволил Яну жить. Правда, судьба все равно потом забрала свое. Или же он до сих пор жив? Ведьмы теснее связанных с природой, нежели колдуны, у них лучше развито чутье. Адрия утверждала, что Ян не умер, может, она права?
– Ничего странного за собой не замечала? – пытал Гордон.
Я снова превратилась в объект его пристального изучения, лучше бы по сторонам смотрел! Я вот не могла отвести взгляда от многочисленных башенок, высоких корпусов с затейливыми водостоками и извилистых узких проходов, где иногда с трудом могли разойтись двое – отголоскам давних времен, когда заложили университет. Черепичный крыши, суровые необтесанные камни. Кирпичная кладка тоже попадалась, но реже и выдавала более поздние постройки.
Сейчас каникулярное время, поэтому студенты на встречу практически не попадались, только те, кто не уехал домой или не сумел сдать сессию. О таких тонкостях поведал Гордон. Некогда он сам учился в университете, но столичном. Кто бы сомневался, щеголь вряд ли отправился в глубинку даже за знаниями.
– Что усмехаешься? – Инквизитор обратил внимание на улыбку, которую я тщательно прятала в уголках рта.
– Да так…
Не стала озвучивать мысли, а то обидится. Ссориться с Гордоном категорически не хотелось, мы только наладили отношения.
– Так не замечала? – снова пристал старший следователь.
– Убивать людей не тянуло, – мрачно пошутила я.
Пусть скажет током, что ему нужно.
– Магия, – Гордон наконец озвучил нужное слово. – Хочу проверить, точно ли ты дочь ректора Дэя. Если да, тебе передался не только ледяной дар.
Ну, есть немного. Не сказала бы, чтобы я тянула на полноценного мага, но кое-чем баловалась. Выучила по книгам, потому как в университеты женщинам все равно путь заказан.
Пытливый взгляд любовника и его барсучья настойчивость заставили признаться, скромно умолчав об успехах в данной области. К счастью, они Гордона не интересовали. Он кивнул и успокоился, а я задумалась. Прежде я считала те же проклятия спутниками любой ведьмы, а теперь выходило, умение их накладывать досталось от отца. Хорошо, никогда не пользовалась ими для дурного: знала, за каждое желание приходит расплата. К примеру, можно сконцентрировать всю свою силу и пожелать другому человеку смерти, только отравишь собственную душу, запустишь механизм смерти. Проклятия всегда разъедают создателя изнутри.
– И как, хорошо оказаться дочерью столь уважаемого человека?
Инквизитор свернул к корпусу с двумя башнями по углам и сменил тему.
Пожала плечами. Я та же, личность отца ничего не меняет. Он не темный маг, остальное неважно. Вот первые пугали до дрожи.
Пойманный по дороге одинокий студент показал, как пройти к нынешнему ректору, и вскоре мы уже поднимались по темной парадной лестнице, освещенной десятками нечадящих ламп. Догадывалась, они магические, потому как огня не было видно, только ровный теплый свет. В конце каждого лестничного пролета висел герб университета – лиса, кусающая собственный хвост.
Эх, хотя бы одним глазком прикоснусь к сказке! Представила себя абитуриентом, впервые ступающим под древние своды. Хорошо мужчинам, им открыты все дороги, а мне повезло, что мэтр Олуш аптекарскому делу выучил, мог бы отказать, в своем праве.
Чтобы попасть в ректорский кабинет, требовалось миновать длинную галерею с портретами былых руководителей университета. Я насчитала два десятка, не меньше. Выходит, университет древнее, нежели думала сначала, может, один из первых в империи.
– Давай посмотрим, нет ли здесь твоего отца, – предложил Гордон.
Сомневаюсь, портрет давно изъяли. Однако я ошиблась, Ян Дэй никуда не делся, висел между своим предшественником и приемником. Масляные краски растрескались, лак потемнел, но знакомые черты никуда не делись. Я признала Яна безо всяких подписей, хотя и последняя наличествовала. Профессор, значит, доктор магических наук. Зеленоглазый блондин, степенный и бесстрастный, как зимняя стужа. Он смотрел внимательно, без злобы или ненависти, но пристально, проникая в глубины сознания. Чернильная мантия оттеняла светлую кожу.
– Художник изрядно польстил модели.
Вздрогнув, обернулась, но никого не увидела. Только мне не послышалось, тут точно кто-то был!
– Что случилось? – озираясь, забеспокоился Гордон.
– Ничего, – сделав глубокий вздох, ответила я.
Объявится снова или нет? Да ну, сущее безумие – прятаться в стенах университета! Отца ожидал судебный процесс и казнь, ведь он убил Сайруса Мила. Не стали бы коллеги его прятать.
– Я даже догадываюсь, кто ты, – голос раздался вновь. – Можешь прогуляться к старине Маркусу и оставь меня в покое. Ведьмы часто сходят с ума от силы, с Адрией случилось то же самое. Это она наплела, верно? Жаль, ветки тогда взяли сырые, говорил же, не займется.
Пальцы стремительно холодели, лед подступал к горлу. Я четко слышала голос, уверенный, спокойный. Он раздавался откуда-то сбоку, будто бы Ян Дэй стоял рядом, у соседнего портрета. Одна часть меня порывалась крикнуть Гордону: «Он жив!», но вторая советовала молчать. Зачем мне месть Яна? Он уничтожит Гордона, уничтожит меня, если колдун инсценировал собственную смерть и начал новую жизнь, пусть так. Дочерних чувств я к нему не питала, не горела желанием познакомиться, броситься на шею, только поговорить.
