Без сомнения, именно с этим элегантным стариком он несколько раз встречал Надю. Наверное, какой-нибудь родственник, хотя вряд ли близкий…
Еще раз взглянув на старика, Матвей увидел, что по его морщинистой щеке медленно сползает слеза. Горюет, значит, любил он девушку. А больше-то никто и не плачет. Красотка с белыми длинными волосами достала платочек, но это у нее соринка в глаз попала, толстушка перемигивается с низеньким парнем, который в своих широченных штанах похож на клоуна, только носа красного не хватает. Две другие девчонки стояли молча, и видно, что откровенно скучают. И эта, постарше, кажется, родственница, глядит поверх могилы невидящими глазами, не слушая батюшку.
Наконец все закончилось. Двое смурных мужиков споро опустили гроб и зарыли могилу. Священник подошел к старику, темноволосая женщина встрепенулась и тоже сделала шаг к ним, раскрывая сумочку. Старик отрицательно покачал головой и мягко отвел ее руку, после чего заплатил священнику сам.
Ребята попрыгали через канаву и пошли по дороге прочь. Загомонили, кто-то даже засмеялся тихонько. Тетушки озабоченно хлопотали возле могилы, перекладывая венки и букеты. Старик и молодая женщина о чем-то тихо разговаривали.
Матвей перепрыгнул через канаву вслед за ребятами и зашагал к выходу. На душе было муторно.
Во-первых, похороны всегда навевают тоску. Во-вторых, похоже, он совершенно зря потратил время. У него дела в полном запустении, а он, вместо того чтобы заняться работой, теряет время на кладбище в компании старух!
Нужно поскорее уезжать отсюда, и так полдня проволынил.
Но оказалось, что выезд перегородил автобус с похоронной полосой. Из него долго выгружались какие-то люди — эти похороны, в отличие от Надиных, были многолюдными. Наконец все ушли, и Матвей смог выехать. Тут же шарахнулась из-под колес женская фигура, и Матвей нетерпеливо посигналил. Притормозил, пропуская женщину, и узнал ту самую Надину родственницу.
— Простите, — он опустил стекло, — вас подвезти?
Он думал, что она откажется, но она неожиданно согласилась и села в машину. Матвей взглянул на нее искоса. Сейчас она выглядела хуже, чем у могилы, — под глазами залегли глубокие темные тени, губы были скорбно сжаты, и даже нос красный. Похоже, она все-таки плакала. Не перед всеми, не напоказ, а потом, оставшись одна. Что же, такие вещи можно только уважать.
— Вы ведь тот самый человек, который… — она не закончила фразу, но тон был вовсе не вопросительный.
— Ну да, — Матвей невольно насторожился, — я тот самый Матвей Громов, который нанял на работу вашу… кого? Кем вам приходилась Надя?
— Она — моя двоюродная сестра, — нехотя ответила женщина, — но вам-то какая разница? Простите… — она, видимо, сообразила, что сидит в его машине, а стало быть, нужно проявить минимум любезности, соблюдать хотя бы внешние приличия.
— Надя вам рассказывала обо мне? — спросил Матвей, преодолев неожиданную неловкость. В конце концов, он ехал на эти похороны с определенной целью, и вот сейчас появилась возможность хоть что-то выяснить.
Пассажирка взглянула на него с удивлением, верно, подумала, что он — самовлюбленный тип, который уверен, что все женщины только им и интересуются.
— Нет, мы не виделись до того, как она… до того, как ее не стало, — сдавленным голосом сказала она, — я была за границей, приехала только два дня назад… Если бы я знала, куда она собирается, я бы ее непременно отговорила…
— Если бы я знал, что все так кончится, я бы вовсе не стал этим заниматься… — пробормотал Матвей, — но все же, кто вам сказал, что я — это я?
— Никто не говорил, — теперь в голосе ее появились насмешливые, иронические нотки, — среди ребят ходят какие-то слухи — Надю и Костю нанял какой-то богач на джипе, денег у него куры не клюют, не знает, на что бы их потратить, вот и задумал поднять клад со дна озера, а потом их убили…
— Ох уж этот Костик! — Матвей скрипнул зубами, вспомнив свою встречу с Виталием. — Было бы лучше, если бы ваша сестра вообще никогда его не знала!
— Это точно, — согласилась его пассажирка, — и высадите меня вот здесь, у метро.
— Послушайте! — мгновенно рассердился Матвей. — Незачем смотреть на меня с таким презрением! Я и так постоянно виню себя за то, что случилось. Но, в конце-то концов, их никто не гнал туда силой! Никто не заставлял! Я предложил им эту работу, назначил цену, и они согласились. Да, конечно, я проводил работы без разрешения властей и только тут нарушил закон! У них было отличное, современное оборудование и даже страховка!
— Как будто помогло им это оборудование! — перебила она, повысив голос.
— Вот именно, — глухо ответил Матвей, — вы же не думаете, что это я их перестрелял, чтобы деньги за работу не платить…
— А что, у милиции такая версия? — удивилась она.
— Да не у милиции, — вздохнул Матвей, — есть тут некоторые особо одаренные личности… Вот поэтому я и хочу разобраться, в чем же там дело…
— Мы метро проехали… — протянула она.
— Куда вас отвезти? — спохватился Матвей и предложил неожиданно для себя: — Может, заедем куда-нибудь, поговорим?
— Лучше домой, — ответила она, подумав, — я ведь сейчас у Нади живу… Хоть вспомним ее…
Он незаметно поглядел на часы. Время катастрофически убегало, однако сейчас хоть появилась возможность кое-что узнать. Сестра Нади производит впечатление женщины вменяемой, она не станет рыдать и бросаться на него с бессмысленными упреками, вроде бы они уже все выяснили.
— Меня зовут Вера, — сказала Надина сестра, правильно истолковав его взгляд, — Вера Истомина.
Ехать было совсем недалеко, и уже возле самого дома Матвей сообразил, что едут-то они на поминки, и спросил, не нужно ли купить чего-то к столу.
— Все у меня есть, — голос у Веры невольно дрогнул, — не нужно беспокоиться.
Квартирка была небольшая, но очень светлая и чистая, даже на невнимательный мужской взгляд.
— Вы извините… — Вера нисколько не смутилась, просто констатировала факт, — там — Надина комната, а там я сейчас живу, не успела даже чемоданы разобрать. Так что придется на кухне, если вас это не смущает…
— Годится, — кивнул Матвей.
В конце концов, он пришел не для того, чтобы за столом рассиживаться. Сейчас попробует выяснить кое-что, а если не получится, то нужно распрощаться с этой Верой как можно быстрее и заняться наконец собственными делами.
Кухонька тоже была светлая и чистая, без всяких дамских рюшечек-финтифлюшечек. На окне обычные жалюзи, на подоконнике никаких фарфоровых собачек и кошечек. На стене перед столом висела большая керамическая рыба. И еще настенный календарь с яркой фотографией морского дна.
Вера быстро накрывала на стол. Там появились французский сыр, французское вино и коробка французских трюфелей. Еще какие-то яркие коробочки и ваза с виноградом.
