Она не испытывала к Георгию никаких чувств, да и вообще ей было тогда не до мужчин, но когда он как-то пригласил ее к себе домой, она согласилась, просто чтобы не возвращаться в свою квартиру, чтобы не видеть теток и не слышать орущий телевизор, время от времени прерываемый тропическими воплями попугаев. Позвал Георгий ее к себе не сразу, это тоже сыграло свою роль. Вера привыкла к нему и не то чтобы скучала, когда он не звонил больше трех дней, но ощущала, что ей чего-то не хватает.
Он жил один в небольшой однокомнатной квартире. Мебели там было мало, только книжные полки, письменный стол и диван.
Вера восприняла все, происходившее на этом диване, совершенно спокойно. Георгий оказался в меру нежным и довольно умелым. Впрочем, прежний Верин опыт был небольшой, ей особенно не с кем было сравнить нового любовника.
В мыслях она его так не называла. Любовник — от слова «любовь», и предполагается, что отношения с любовником должны быть страстными. Ничего этого у них с Георгием не выходило.
Верино сердце не замирало на лестнице перед дверью его квартиры от предвкушения, что сейчас она увидит его. И не начинало тоскливо ныть, когда дверь захлопывалась за ней после свидания. Она не просыпалась среди ночи от чувства, что если не увидит Георгия, то немедленно умрет, вот прямо сейчас.
Она не бежала со всех ног, завидев его, ожидающего ее под часами или возле памятника, не замечая ни удивленных взглядов прохожих, ни возмущенных сигналов машин. Они не разговаривали по телефону ночи напролет.
Ничего этого у Веры не было. И у него тоже. Отношения их скорее напоминали отношения добрых друзей. Георгий никогда не грубил и не раздражался, а Вера прошла с тетками хорошую школу, так что тоже не любила скандалы и выяснение отношений. Она всегда соглашалась с его мнением по любому вопросу — так казалось спокойнее. И, откровенно говоря, ей было все равно. Вера относилась к их роману не слишком серьезно. Если честно, то, что происходило между нею и Георгием, и романом-то считать можно с очень большой натяжкой.
— Кстати, детка, — рассеянно произнес Георгий как-то обычным утром, — отчего бы тебе не пожить у меня немного? Надоела эта постоянная беготня, ты ночуешь то здесь, то там, может быть, мы определимся наконец?
От ответа Веру спас убежавший кофе. Потом кто-то позвонил Георгию по телефону, а потом Вера заторопилась на работу. Вечером она поехала домой, где тетки совершенно распоясались. За время Вериного отсутствия Зоя (или Лида, то есть та, что спала в гостиной на диване) ночевала в Вериной комнате, после нее остался тяжелый запах плохо вымытого тела и лекарств. Одна из теток лекарств принимала ужасающее количество и запасала их впрок, для этой цели освободила шкафчик на кухне. Другая, напротив, говорила, что от всех болезней ей помогает герань, которая испускает полезные миазмы, называемые феромонами: тетка путала миазмы с флюидами, а феромоны с фитонцидами, но, когда Вера ее поправляла, страшно обижалась.
Так или иначе, герань воняла зверски, так что слезились глаза. Попугаев тетки выпускали из клетки, и они летали по кухне, разбрасывая шелуху от семечек и кое-что еще.
Чтобы избавиться от жуткого запаха, Вера оставила на ночь окно в своей комнате открытым. Дело происходило поздней осенью, и, разумеется, она простудилась.
Георгий позвонил через три дня, когда тетки достали Веру окончательно. Они запрещали Вере выходить на кухню и в места общего пользования, потому что организм пожилого человека ослаблен и любая инфекция может стать для него гибельной.
По Вериному мнению, если пожилой человек способен вынести ужасающую вонь герани и сутками орущий телевизор, то его уже не взять даже синильной кислотой. Но ее мнения в последнее время никто не спрашивал.
Эти три дня Вера провалялась с высокой температурой, у нее едва хватило сил позвонить на работу, чтобы предупредить. К звонку Георгия температура спала, но горло все еще болело, так что Вера только махнула на тетку руками — мол, оставьте меня в покое. Зоя (или Лидия) так и сказала Георгию, да еще от себя прибавила что-то насчет поруганной чести молодой девушки.
Самое странное, что Георгия это не отпугнуло. Вместо того чтобы выбросить Веру из головы и вычеркнуть ее номер из записной книжки, он явился к ней на работу с цветами.
— Детка, — сказал он серьезно, — я был не прав. Мне не следовало предлагать тебе просто переехать ко мне. Ты обиделась, я знаю. Так что теперь я ставлю вопрос по-другому — выходи за меня замуж!
— Ты не шутишь? — постояв немного с открытым ртом, выдавила из себя Вера. — Ты серьезно?
Выяснилось, что серьезно. И что можно было ответить, когда в дверь заглядывают возбужденные сотрудницы, начальник хмурит брови, а этот тип стоит тут с дурацким веником?
Насчет веника Вера была совершенно не права, сотрудницы назвали букет очень стильным, а способ делать предложение на работе весьма оригинальным.
— Ты согласна? — спросил Георгий.
Вера кивнула, потому что ей хотелось скорее выпутаться из этой идиотской ситуации. Георгий облегченно вздохнул и ушел.
Оставшиеся полдня Вера думала. Что ждет ее в случае отказа? Орущий телевизор, попугаи и вонючая герань. Рано или поздно тетки ее доконают, и Вера попадет в больницу с нервным срывом. С Георгием же они поладят, характер у него невредный, нескандальный. Он не станет требовать от жены безоговорочного подчинения, не организует семейную жизнь по домострою.
Замужество показалось ей самым простым выходом из сложившейся ситуации.
Свадьбы не было, они просто расписались в ЗАГСе и посидели вчетвером в маленьком ресторанчике.
Какое-то время они прожили в квартире мужа, потом Георгий нашел через Интернет работу в одном из университетов Парижа.
Надо сказать, что он занимался историей наполеоновских войн, а эта научная тема, как нетрудно догадаться, более востребована во Франции, а не в России.
Разумеется, благодаря своим научным интересам, Георгий прекрасно владел французским языком, что тоже способствовало его трудоустройству.
Муж очень обрадовался и не раздумывая перебрался в Париж. Вериного согласия он особенно не спрашивал. Провожая ее, сотрудницы на работе откровенно завидовали. Еще бы, едет за границу, да не в какую-нибудь африканскую страну, где жара, грязь и людоеды, а в самый, можно сказать, центр Европы.
Вера в принципе осталась довольна — новая жизнь, новая страна, Париж опять же… там она позабудет про все неприятности.
Во Франции Вера сделала для себя несколько открытий.
Во-первых, она всегда думала, что в Париже всего один университет — Сорбонна. Теперь же выяснила, что Сорбонны давно не существует, она распущена после студенческих волнений шестьдесят восьмого года, и на ее основе создано несколько университетов поменьше. Тот университет, в котором работал Георгий, вернее, Жорж, как его теперь полагалось называть, назывался Париж-шесть.
Во-вторых, хотя это гораздо важнее, она открыла для себя своего собственного мужа.
