— Не мучайтесь, Карл Фридрихович, это не так уж важно! — смягчилась Вера. — Значит, завтра мы с вами увидимся…
Они вышли на улицу и направились к машине. Был чудный летний вечер, когда жара уже спала, а сырость с Невы еще не нагрянула.
Вера осознала, что ей не хочется домой — в душную, неубранную квартиру. Ей хочется посидеть в кафе с видом на Неву, съесть вкусного питерского мороженого с вишнями или клубникой, посмотреть на реку с проплывающими по ней белыми корабликами и обрести наконец хоть малую толику счастья.
Матвей тоже не хотел домой — там дед будет ворчать, а Татьяна Тимофеевна жаловаться на его поведение. Матвею хотелось воздуха, простора и простого человеческого интереса к нему. Поболтать бы о пустяках, поглядеть рассеянно на проходящих женщин, отмечая с удовлетворением, что его дама не хуже других, а может, даже и лучше многих… И выбросить на время из головы все мысли об убийствах и кладах, лежащих на дне неизвестного озера.
Если бы Вера хоть улыбнулась чуть зазывно, коснулась его руки, он пригласил бы ее провести вечер вместе.
Если бы он поглядел на нее поласковее, сказал пустяковый комплимент, она бы непременно дала ему понять, что не хочет сейчас расставаться.
Но Матвей вспомнил, как она отшатнулась, едва он попытался ее приласкать, и держался отчужденно. А Вера подумала, что если она начнет с ним кокетничать, он решит, будто она бросила одного мужа и теперь кидается на первого встречного мало-мальски привлекательного и обеспеченного мужчину.
Они молча сели в машину, молча доехали до Вериного дома и простились весьма холодно, условившись встретиться завтра.
Волки, таившиеся в темноте вокруг костра, забеспокоились. Они переходили с места на место, обменивались короткими рыкающими звуками, отбегали в сторону.
Конский топот приблизился, и вдруг из леса вырвался оседланный конь.
Барон узнал своего собственного коня Голубчика. Голубчик несся как одержимый, на морде его выступила пена, а сзади за ним бежали три или четыре волка.
Должно быть, убежав с поляны, конь долго бегал по лесу, удирая от волчьей стаи, пока снова не выбежал к озеру и бросился искать спасения у своего хозяина.
— Сюда, Голубчик! — воскликнул барон и навскидку выстрелил из карабина по преследующим коня волкам. Один из них перевернулся в воздухе и упал мертвым, остальные отскочили, разочарованно взвыв. Прорвав круг волков, Голубчик стремительно выбежал к костру, тяжело дыша и безумно кося глазом.
Те волки, которые прятались в темноте, словно обезумели.
Переступающий возле огня конь казался им такой близкой, такой доступной добычей, что они забыли обо всем, даже о древнем страхе перед огнем.
— Густав, — проговорил барон, оглаживая, успокаивая своего коня. — У нас с вами появился шанс. Может быть, небольшой, но это единственное, что я могу придумать.
— О чем вы говорите? — спросил лейтенант недоуменно. — Какой шанс? Посмотрите на волков!
В самом деле, волки подступали все ближе и ближе, казалось, костер их больше не останавливает, тем более что пламя постепенно догорало. Два или три наиболее смелых зверя уже выбрались из темноты, и офицеры могли теперь видеть не только их зеленые глаза, но и оскаленные морды, и сильные, поджарые тела.
— В самом деле, наше время подходит к концу, — согласился барон. — Волки осмелели, и скоро они нападут на нас. Тем более что костер догорает, и у нас больше нет хвороста, чтобы его оживить. Именно поэтому я и хочу использовать тот последний шанс, который у нас появился вместе с Голубчиком.
Лейтенант переводил взгляд с тяжело дышащего коня на беснующихся волков. На лице его были страх и отчаяние. Он почти не слушал барона — его слова казались Густаву безумными, лишенными всякого смысла.
— Голубчик немного отдохнет, — продолжал фон Армист. — И тогда мы вместе сядем на него верхом и попробуем прорваться через волчью стаю. Он смог удирать от волков до сих пор — сможет и нас унести от этой опасности…
Лейтенант покачал головой:
— Куда он нас унесет? Этому лесу нет конца, он простирается на десятки верст, и всюду — волки, партизаны и прочие опасности!
— Но это наш единственный шанс! Мы не можем сидеть здесь сложа руки и ждать, пока нас не растерзают звери. Голубчик — наша единственная надежда!
— Да он просто не выдержит двоих седоков! Он уходил от волков налегке, с пустым седлом, а вы хотите, чтобы он проделал это с двойной нагрузкой!
— Он сильный, выносливый конь! — не сдавался барон. — В Бородинском бою, под огнем русских пушек, он легко нес меня вместе с полными седельными сумками, сможет нести и двух седоков!
Фон Армист обнял коня за морду, ласково потрепал его за ушами:
— Правда ведь, ты выдержишь двоих, старый дружище? Ты спасешь себя и нас!
Голубчик благодарно заржал. Рядом с хозяином он чувствовал себя увереннее и постепенно успокаивался, хотя и поглядывал с опаской на приближающихся волков.
— Воля ваша, господин барон, но я не верю в чудеса! — проговорил Густав, опустив глаза. — Знаете что? Попробуйте вырваться на Голубчике, а я отвлеку волков, постараюсь перестрелять как можно больше… так хоть один из нас спасется!
— Не говорите глупостей, Густав! — резко перебил его барон. — Об этом не может быть и речи! Вы молоды, у вас вся жизнь впереди. Вы должны вернуться домой, утешить родителей, должны жениться, продолжить свой славный род…
Один из волков выскочил вперед, подскочил к коню, попытался схватить его за ногу. Голубчик ударил его копытом и тут же отскочил, коротко, испуганно заржав, покосился на хозяина, ожидая от него помощи и защиты.
По лицу лейтенанта пробежала судорога, он шагнул к костру, выхватил из него пылающую ветку и ткнул в ощеренную морду зверя. Волк коротко взвыл и отступил в темноту.
— Видите, Густав, — проговорил барон. — У нас больше нет времени на пустые препирательства! Волки разъярены, возбуждены близкой добычей и больше не боятся огня. Сейчас или никогда! В конце концов, я, как старший по званию, приказываю вам, и вы обязаны мне подчиниться.
— Слушаюсь, — ответил лейтенант, но в голосе его не было обычной уверенности.
— Я сяду впереди, Голубчик будет чувствовать себя увереннее со знакомым седоком. Вы же, Густав, садитесь сзади и будьте готовы стрелять в волков, как только я пришпорю коня. И вот еще что — на прощание мы поднесем этим тварям хороший подарок!
Барон закинул за спину карабин, в левую руку взял горящую ветку из костра и вскочил в седло, приказав лейтенанту:
— Ну же, Густав, садитесь!
Лейтенант вскочил на коня позади командира, одной рукой схватил его за пояс, другой поднял заряженный карабин.
— Ну, Голубчик, выручай! — крикнул фон Армист и пришпорил коня.
Конь хрипло заржал, поднялся на дыбы и тут же кинулся вперед, прямо на волчью стаю. Волки от неожиданности расступились, открыв проход, и в ту же секунду барон, выхватив из кармана мешочек с порохом, запалил его горящей веткой и бросил в самую гущу волков. Полотняный мешочек с треском загорелся.
