Но что было до этого?
Ах, ну да, они ехали в машине Матвея за женщиной-кинологом…
Память понемногу возвращалась, но голова по-прежнему болела и кружилась, и очень хотелось пить.
Вера толкнула первую попавшуюся дверь и оказалась в небольшой полутемной комнате. Напротив двери, спиной к ней, стоял высокий седой мужчина в темном пиджаке. Он обернулся на скрип двери, и она увидела знакомое породистое лицо, галстук-бабочку…
— Дядя Алик? — воскликнула она удивленно. — Что вы здесь делаете?
Перед ней стоял старинный приятель ее бабушки, они с Надей помнили его с детства.
— Я здесь работаю, — ответил старик, удивленный не менее ее. — А вот ты? Как ты здесь оказалась, Верочка?
— Это длинная история… — ответила Вера, отводя взгляд. — Вы просто не поверите: убийства, сокровища… прямо как в приключенческом фильме! Но в итоге меня кто-то ударил по голове, и сейчас мне очень худо… у вас здесь найдется вода? Обычная холодная вода…
— Конечно, Верочка, — дядя Алик усадил ее в кресло, достал из шкафчика стакан, затем отошел куда-то в угол, она услышала бульканье воды. Он вернулся, бережно протянул ей полный стакан: — Пей, дорогая!
Она уже поднесла стакан к губам, но тут с грохотом распахнулась дверь, и в комнату ввалился Матвей.
— Слава богу, — воскликнул он, увидев девушку. — Ты жива!
— Познакомься, Матвей, — проговорила она слабым голосом. — Это дядя Алик, мой старинный друг, ты его видел на Надиных похоронах!
— Да? — Матвей развернулся всем телом и уставился на старика. — А что он здесь делает? По-моему, это не самое подходящее место для интеллигентного старика!
— Я здесь играю на фортепьяно, — ответил старик с легкой дрожью в голосе. — Пенсия, знаете ли, небольшая, так что приходится подрабатывать… человеку в моем возрасте не так легко найти работу!
Матвей перехватил его напряженный взгляд и резко развернулся.
Вера как раз поднесла стакан к губам.
— Стой! — Матвей выхватил стакан из ее руки, расплескав половину. — Не пей это!
— Да что с тобой? — Вера переводила взгляд с Матвея на старика. — Ты не понял, это же дядя Алик. Да я сто лет его знаю!
— Наоборот, кажется, я все понял! — Матвей шагнул к старику, протянул ему стакан. — Выпейте! Выпейте эту воду!
— Ради бога, — старик пожал плечами, взял стакан, но тут же выронил его из дрожащих пальцев. Стакан разбился с жалобным звоном.
— Ах, какая незадача! — иронически воскликнул Матвей.
— Мне нехорошо, — пожаловался старик. — Не понимаю, чего вы от меня хотите? Врываетесь в помещение, кричите…
— Матвей, ты сошел с ума! — проговорила Вера, поднимаясь. — Это же пожилой человек, почему ты с ним так…
Старик опустился на стул, достал из внутреннего кармана картонную коробочку с лекарством, вытряхнул на ладонь одну таблетку и положил в рот.
— Ну-ка, позвольте взглянуть! — Матвей выхватил у него коробку и тут же показал ее Вере: — Ты видишь это лекарство? Помнишь, я рассказывал тебе о человеке, который следил в бинокль за аквалангистами? Так вот, в доме того человека, в мусорном ведре, была коробка от такого же лекарства! Это дорогое, редкое лекарство…
— Не понимаю, что это доказывает! — проговорил старик жалобным, дрожащим голосом.
— Это доказывает, что вы были в доме у того учителя незадолго до убийцы. Думаю, что это вы приказали ему следить за аквалангистами! Не случайно вы оказались здесь! Думаю, это на встречу с вами шла женщина-киллер!
— Чушь! — Лицо старика побагровело. — Верочка, неужели ты ему веришь?
— Я уже не знаю, чему верить! — Вера откинула голову, прикрыла лицо рукой.
— Что меня больше всего интересует, — продолжал тем временем Матвей, — так это шкатулка. Принесла она ее вам?
— Какая еще шкатулка? — Старик вскочил. — Что вы несете?
— А вот мы сейчас посмотрим… — Матвей рванул на себя дверцу стенного шкафа.
И из этого шкафа к его ногам вывалился труп.
Труп молодой худощавой женщины в темной куртке с капюшоном.
— Опаньки! — Матвей удивленно уставился на труп. — Те же и киллер! Ну и старичок! Такого профессионала переиграл!
— Матвей! — вскрикнула вдруг за его спиной Вера.
Он резко развернулся и едва успел избежать удара черной трости, точнее, торчащего из нее узкого лезвия. Старик перехватил трость удобнее и снова нанес удар.
— Ох ты, дедушка-то с секретом! — пробормотал Матвей, отбивая трость стулом. — Ну у тебя и знакомые, Верочка!
Старик сделал обманное движение и снова метнулся вперед.
Но тут дверь комнаты снова распахнулась, в нее ворвались несколько человек, и один из них схватил старика за плечи, выбил у него трость и заломил его руки за спину.
— А это еще кто такие? — удивленно пробормотала Вера, разглядывая вошедших.
— А это — коллеги покойного Андрея! — проговорил Матвей, узнав среди вошедших мрачного мужчину со шрамом на щеке и его нервного спутника по кличке Мурена. — Вот уж спасибо — вы очень вовремя подоспели. Кстати, хочу представить вам того, кто заказал убийство на озере. Вот этот милый старичок… а непосредственного исполнителя вы уже не застали в живых, заказчик с ней сам разобрался, — и Матвей показал взглядом на женский труп.
— Надо, наверное, вызвать милицию… — пробормотала Вера.
— Это еще зачем? — покосился на нее Мурена. — Мы с этим гадом как-нибудь сами разберемся! Да мы ему за Андрюху…
— Тише… — поморщился его начальник, — никакого самоуправства. И милицию тревожить не станем, отдадим его и тело киллерши в смежную контору, они разберутся. За девицей, я так понимаю, большой хвост убийств тянется, и старичка они на баланс возьмут…
— И вот еще что! — Матвей шагнул к стенному шкафу, откуда выпал труп киллера. — Мне ужасно хочется взглянуть на ту вещицу, из-за которой заварилась вся эта каша…
Он вытащил из шкафа сумку, расстегнул ее и поставил на стол шкатулку.
Это был небольшой бронзовый ларец, инкрустированный слоновой костью, золотом и блеклой бирюзой. По крышке ларца змеились странные, удивительные узоры. Они словно затягивали взгляд Матвея в таинственную глубину…
— Это из-за такой ерунды убили Андрюху? — проговорил за его спиной Мурена.
Матвей вздрогнул и сбросил с себя странное оцепенение.
— Да, именно из-за нее! — проговорил он задумчиво.
Затем он повернулся к старику и спросил его:
— Что мне еще непонятно — когда и от кого вы узнали об этой шкатулке?
Старик поднял на него глаза, облизнул пересохшие губы и заговорил. Слова полились сплошным потоком, как будто прорвав плотину. Чувствовалось, что ему хочется выговориться, освободиться от скопившегося в душе груза.
