— Потерять можно, только если одного заберет смерть, — во взгляде Сильвена мелькнула тоска, которая тут же сменилась привычной отчужденностью. О ком он говорил? Ульяна с трудом подавила порыв обнять лекаря: вряд ли тот пришел бы в восторг от такого жеста.
— Долгая жизнь летит быстрее, чем кажется, иногда месяц дороже сотни лет, — Сильвен прищурился на заходящее солнце и продолжил. — Как мы выжили? С помощью Дариана.
Необычное имя. Кто он такой? Сэм никогда о нем не говорил.
— Дариан?
Сильвен изогнул бровь.
— Если ты не знаешь кто такой Дариан, ты не знаешь Шеппарда.
Глава 18
Точка отсчета 18. Ссора
Раньше их часто принимали за сводных братьев: Дариан был таким же высоким и смуглым, с темными густыми волосами, от него веяло уверенностью и силой. Разве что глаза Древнего были синими, а черты лица более экзотичными, напоминавшими о его южном происхождении. Раньше он многое мог рассказать о прошлом — настолько далеком, что страшно даже представить, и о настоящем — если требовалось напутствие. Теперь же больше слушал, чем говорил, часто терял нить разговора. Видеть его таким было больно, но еще больнее — знать, что каждая встреча может стать последней. В последние дни Древний редко выходил из комнаты, когда же такое все-таки случалось, Сильвен сразу звонил Сэму, и он спешил в Центр.
Сегодня Дариан напоминал застывшее изваяние. Неподвижно сидел на кованой скамье, стоящей в тени: то ли наблюдал за разноцветными рыбами в фонтане, то ли блуждал в своих мыслях. Сэм подошел ближе и сел рядом, а Древний вздрогнул, словно очнулся от транса.
— Мне очень нужен ваш совет.
Лекарь запретил говорить о делах, но Сэм не знал, с кем еще поделиться сомнениями.
— Что тебя беспокоит?
Даже его голос звучал устало, не говоря уже о глубоких морщинах, что залегли на лбу и вокруг глаз. В древности он был сильнейшим алхимиком, стал первым человеком, который победил в симбиозе с иномирной сущностью и повернул силу Разлома себе на благо. Благодаря паразиту и энергиям, пробивающимся в наш мир из пространственного разрыва, Дариан прожил тысячи лет: дожидаясь дня, когда Разлом будет ослаблен настолько, что появится возможность его закрыть и возродить планету ото сна. Все произошло три года назад. Современные люди, которые были глухи к энергиям, даже ничего не почувствовали, а Древнему это стоило жизни — теперь он медленно угасал.
— Идеалы Ордена просочились в Новую Полицию. Они продолжают воевать с измененными, хотя наше время уже истекло.
Чтобы не потеряться в предстоящей ему вечности, Дариан создал существ гораздо сильнее и выносливее людей, почти бессмертных. Секрет долгой жизни был основан на частице созданий из другого мира и алхимических экспериментах. Поначалу опыты были провальными: кто-то превращался в безумного монстра, жаждущего крови, кто-то умирал сразу. Лишь спустя несколько тысяч лет появилась первая измененная, от которой произошла вся их раса.
Они жили рядом с людьми на протяжении веков: сильные, неуязвимые, способные управлять разумом человека и более слабых сородичей. Сила и власть, которой они обладали, сводила их с ума. Кто-то относился к людям как к пище, кто-то объявлял себя полубогом и собирал вокруг идолопоклонников. Такие чаще всего долго не жили, но если с молодыми измененными справлялся Орден, с зарвавшимися возрастными разбираться приходилось тем, кого Дариан выбирал лично: чтобы не позволить миру соскользнуть в кровавую пропасть межрасовой бойни. И Сэм был одним из них.
— Ты привык все контролировать, Сэмюэль.
— Знаю. Но не представляю, что мне делать дальше.
— Отпусти. Позволь людям решать самостоятельно. Время пришло.
Все твердили об этом. Отпустить, перестать цепляться за прошлое. Попрощаться с Дарианом, хотя именно он отвел от края, с которого Сэм готов был сорваться. Когда-то встреча с ним позволила начать все с начала, но сейчас близость смерти наставника сводила с ума. Отпустить работу, которая была смыслом его жизни. Сэм бросил все свое время и силы на создание Новой Полиции, проработку связей, но теперь отлаженный механизм не требовал вмешательства. Главы филиалов и сотрудники справлялись и без него, инспекцией открывающихся по миру отделений и развитием судебной системы занимались люди и пробужденные.
В новом мире ему не было места. Старого больше не существует.
— Я хотел, чтобы вы мной гордились. Хотел доказать, что достоин быть вашим преемником.
— Доказательства нужны только нам самим, Сэмюэль. Я горжусь каждым, кто был рядом со мной все эти годы. Все, что есть сейчас, — Дариан пристально посмотрел на него, — существует только благодаря вам. Тебе, Клотильде, Сильвену и другим, чьи имена я буду помнить до последнего вздоха, — он улыбнулся и добавил. — Разумеется, если память не подведет. Сам понимаешь, в моем возрасте ни в чем нельзя быть уверенным.
Сэм вернул ему улыбку, хотя на душе по-прежнему скребли кошки. Древний кивнул, прикрыл глаза и тяжело откинулся на спинку скамьи — разговор забрал у него последние силы. У природы свои законы, но когда речь заходит о самых близких, смириться с этим сложно. Дариан прожил невероятно долгую жизнь, насыщенную событиями и ожиданием, чувствами и пустотой, близостью врагов и отчуждением друзей, но сейчас никто не скажет, сколько ему осталось. Для того, кто живет так долго, годы могут показаться мгновением, а минуты превращаются в века.
***
— Мы же договорились, что ты не станешь ее обучать.
Сэм не заметил, как оказался возле главного входа: неужели он обошел парк по кругу? Видимо, Кло заметила его из окна, теперь она стояла на ступеньках, сложив руки на груди. — Ты занимаешься Новой Полицией, а я школой.
— Что?
— Ульяна талантлива и схватывает на лету, но я тоже не вчера родилась. Зачем мне учить ее тому, что она и так знает? Так что или прекращай игру, или будешь учить ее сам!
Сэм прищурился. Он проводил с Ульяной преступно мало времени, чтобы тратить его на тренировки и лекции.
— Я не учу ее.
Раздражение в глазах Клотильды сменилось недоверием. Она спустилась с лестницы, взяла его под руку и повела обратно в сад.
— Тогда у меня еще больше вопросов. Например, о том, насколько хорошо ты ее знаешь.
Сэм улыбнулся.
— Словно всю жизнь.
— Ты не говорил, что она была невестой Станислава.
Он едва не выругался вслух. Следовало ожидать, что архитектор времени не станет держать язык за зубами.
— И о том, что они расстались за неделю до свадьбы, чтобы Ульяна смогла тут же окунуться в новые отношения.
Слова Клотильды всколыхнули сомнения, которые Сэм упорно в себе подавлял. С того самого дня как Ульяна дала согласие на переезд он задавался вопросом — что же случилось между ней и Станиславом. Она не из тех, кто легко подпускает к себе людей, тем более что поначалу сторонилась его с завидным упорством. Хотел бы он знать, почему. И что изменилось потом?
