Я, конечно, не могла точно знать, о чем он думает. Но это его прикосновение к моей ладони, такое простое, бесхитростное… Как будто неосознанное желание утешить… Неужели тогда, когда я была на грани обморока после восстановления магии жриц, Рейнар чуть не вытряс из магистра душу из-за меня, а не из-за Эделии? Просто уж очень сейчас этот его жест напомнил мне о моих израненных ладонях. Или я от отчаяния пытаюсь найти в Рейнаре хоть что-то, чтобы он стал моей опорой?
Конечно, очень тяжело одной. Страшно и одиноко. Тяжело надеяться и идти к цели, почти утратив веру в ее достижимость. И сейчас, оставшись без помощи Аланы, я, быть может, просто инстинктивно ищу защиты? Ищу того, с кем было бы уже не так страшно и безнадежно?
Мы встретились взглядами. Я молча смотрела на Рейнара, он так же молча смотрел на меня. Я бы многое отдала, чтобы узнать его мысли. Чтобы понять, что таит в себе его этот пристальный изучающий взгляд. Рейнар словно бы пытался сейчас что-то понять. Найти в себе ответы на некие вопросы, ставшие неожиданными для него самого. А я…
А я удрученно понимала, что как бы ни было мне тошно, я не могу ему довериться. Он столько раз подчеркивал свое отношение ко мне как к некой вещи, причем свойства которой еще нужно изменить. Да и ведь маги мужского пола слишком зависимы от магии Безликого и масок – и как отреагирует Рейнар, узнав о моей способности создавать кристаллы? Ну да, я тогда стану очень полезной вещью. Уж точно без свободы, права выбора – вообще без собственной жизни. Я просто не могу пойти на такой риск банально из-за этой слабости: отчаянного желания довериться Рейнару, искать у него защиты…
Я первой отвела глаза. Просто слишком сложно было сдерживаться, когда он вот так сидит рядом, держит за руку, и волнительное тепло от его прикосновения разливается по телу. Ну что за глупая женская натура? Обязательно искать хоть какие-нибудь признаки взаимной симпатии, придумывать их, домысливать – создавать себе удобную иллюзию. Все, лишь бы не осознать, что нет никаких ответных чувств… Вот только в моей ситуации любые иллюзии – непозволительная слабость.
Императорский дворец выглядел помпезно, монументально, но не производил захватывающего впечатления. Будто бы его строили наспех и при этом старались сделать как можно роскошнее, но явно с этим переборщили. Даже дворец обители выглядел благороднее и величественнее, чем этот. Хотя, может, это просто я из-за дурного настроения уже придираюсь.
Карета остановилась у широких мраморных ступеней парадного входа. Я про себя отметила, что все другие экипажи останавливались еще на подъездной аллее, а вот наша почему-то проехала вперед.
Распахнувший дверку лакей подобострастно поклонился и тут же вытянулся по струнке. Рейнар вышел из кареты первым, подал мне руку. А народ все прибывал. Со стороны подъездной аллеи неспешно шествовали и поднимались по лестнице к распахнутым золоченым дверям разряженные аристократы – великосветские дамы, соревнующиеся в роскоши, их чопорные кавалеры с бесстрастными выражениями лиц… Я уже чувствовала себя ужасно неуютно. Даже в обители было лучше!
Рейнар держал меня за руку, мы тоже шагали по мраморным ступеням. И все другие приглашенные смотрели на нас. Причем многие аристократки взирали на меня с такой откровенной неприязнью, что аж мороз пробирал. Я так понимаю, Рейнар считался тут чуть ли не самым завидным холостяком. Ну извините, дамы, «не виноватая я, он сам пришел».
Но я сохраняла абсолютно невозмутимый вид, словно и не замечала всех этих взглядов. Мы с Рейнаром вошли в просторный холл, здесь гостей было больше. Они переговаривались и никуда не спешили – видимо, официальное торжество еще не началось, и мы прибыли раньше. Многие приветствовали Рейнара и улыбками разной степени фальшивости, и даже поклонами. Но он лишь снисходительно кивнул в ответ пару раз и все.
– А почему ты в ответ их не приветствуешь? – шепотом спросила я. Все-таки, насколько я помнила местные уроки этикета, это было точно не по правилам.
– Не вижу смысла, – так же тихо ответил мне Рейнар. – Из всей этой толпы можно по пальцам одной руки пересчитать тех, кто не желает мне скорой смерти, не боится меня или не надеется как-нибудь использовать в своих целях. Высший свет – это в большинстве своем лесть, фальшь и злоба. В лицо улыбаются и кланяются, а повернешься спиной – воткнут кинжал. Я не собираюсь подыгрывать им ответным лицемерием, только и всего. Так что я тут считаюсь самым высокомерным, – заговорщически подытожил он с неожиданной улыбкой.
– Я уже поняла, что ты и так во всем самый-самый, – я не удержалась от ответной улыбки.
– Особенно самый замечательный и неотразимый, – с демонстративной серьезностью признал он. – И я очень рад, что ты это наконец поняла.
Я хотела ответить, но так и замерла. Просто только сейчас на громадной люстре под высоким потолком холла загорелись магические огни, и в их блеске ярко высветился витраж в высоту одной из стен, до этого казавшийся тусклым и размытым. На нем с высоким художественным мастерством были изображены и горы, и реки, и моря, и пустыни – словно весь мир. И в центре всего этого возвышался громадный мужской силуэт с поднятыми руками, в которых он держал сияющий синий кристалл. И пусть на витраже это был какой-то драгоценный камень, и довольно крупный, но какое же сходство… Аж мурашки по коже побежали – так этот кристалл по форме и цвету походил на тот мой бесхозный, который к маске не подошел.
– Это ведь Безликий, да? – Я перевела взгляд на Рейнара.
– Да, он. – Он и сам смотрел на витраж, хотя явно видел его множество раз. – За миг до своего развоплощения.
Я, конечно, понимала, что могу своим вопросом выдать вопиющую неосведомленность, но все равно рискнула:
– А что у него за кристалл?
– Так это ведь высший из кристаллов завершения, самый мощный из них, – пояснил Рейнар. – Безликий создал его последним, вложил всю свою оставшуюся силу. Но, по сути, это ведь просто легенда. Сколько такой кристалл искали, но все равно не нашли. Ты совсем не знаешь историю магии, как я посмотрю. – Рейнар перевел внимательный взгляд на меня.
– Я не интересовалась этим, ведь не думала, что магия у меня появится, – я старалась говорить как можно непринужденнее. – Потому ведь и просила тебя тогда принести книгу на эту тему, чтобы хоть немного восполнить пробелы в знаниях.
– Если хочешь, я могу и сам научить тебя магии. После свадьбы, конечно, а то в обители толком не получится.
Я от неожиданности даже оторопела. А как же «после свадьбы будем пересекаться только в спальне, когда я захочу»? С чего это вдруг Рейнар решил разнообразить совместное времяпрепровождение? Но я сдержала сарказм. Тем более как раз зазвучала торжественная музыка, и высокие двери в противоположном конце холла распахнулись. Гости потянулись в зал, где играл оркестр, а на входе в него церемониймейстер громко объявлял имена входящих.
– Пойдем. – Рейнар, все это время не отпускавший моей руки, двинулся вперед.
Перед нами расступались, так что ждать очереди не пришлось. Церемониймейстер объявил перед нами семейство:
