Я свободна.
Я ищу работу.
Так чего же, блин,
я жду?! Зачем я прозябаю за прослушкой рекламы и жаркой пельменей, когда можно
совместить приятное с полезным – заработать денег на платье и сделать первые
шаги в звездной карьере?
Вообще‑то,
движение к миру кино я планировала начать после окончания школы. Нет, не
поступить в театральный институт – еще чего не хватало! Учиться после
одиннадцатого класса я вообще не собиралась. Был способ гораздо проще и
быстрее: пойти на передачу «Дом‑2», повертеться там перед камерами,
закрутить какой‑нибудь романтичик, устроить пару скандалов, привлечь к
себе внимание… а тут уж не далеко и до приглашения на радио, телевидение, в
кино. К сожалению, шестнадцатилетних на шоу не брали. Зато был другой способ.
Сняться в массовке.
Картины блестящего
будущего начали рисоваться в моей голове одна за другой. Вот я в массовке. Я –
одна из толпы. Нас много. Но даже тут, среди массы, моя блестящая внешность
обращает на себя внимание режиссера. «Позовите ко мне эту девушку», –
говорит он. Меня приводят. Я получаю эпизодическую роль. Мне поручено сказать,
что кушать подано. Слов мало, но я произношу их так гениально, что вся
съемочная площадка аплодирует моей великолепной игре. В следующем фильме мне
уже дают роль второго плана. Потом первого. Потом…
Потом объявили мою
станцию, и мечты пришлось прекратить. Впрочем, ненадолго. Добравшись до дома, я
первым делом вылезла в Интернет и принялась искать сайт для актеров массовых
сцен. А через полчаса уже звонила Таньке:
– Пошли
сниматься в фильме!
– Че? –
отозвался сонный голос на том конце.
– «Че‑че»!
В фильме сниматься пошли!
– В каком
фильме?
– В
молодежном сериале! Я решила стать актрисой массовых сцен! Ты как, пойдешь за
компанию? Или слава и поклонники тебя не интересуют? Предпочитаешь и дальше
жарить пельмени в забегаловке?
– А
заплатят? – спросила подруга, проигнорировав мои подколы.
– Ну,
разумеется! Съемки десятого утром.
– Хм… можно.
Десятого я выходная.
Десятого июля мы
ушли ни с чем. Тетенька‑бригадир, которая встречала массовку на станции
«Волгоградский проспект» в девять часов утра, заявила, что наши с Танькой
костюмы не годятся для съемок: камера, мол, плохо реагирует на красный (мое
платье) и на черный (кофта Таньки). Кроме того, запрещалась белая одежда, одежда
с надписями, клетка и мелкие цветочки: все это вроде как портило картинку на
телевизоре.
Назавтра съемок не
стояло, следующие два дня были у Татьяны рабочие, а идти мне одной не хотелось.
Так что записались на четырнадцатое, узнав предварительно все требования насчет
костюмов. Полагалось их иметь с собой аж два: летнюю повседневную одежду и
нарядное платье.
Итак, в
назначенный день мы снова стояли в центре зала «Волгоградского проспекта»,
оглядывая разношерстную толпу актеров‑любителей, частью которой оказались.
Бригадир переписала всех в свой блокнотик и скомандовала вперед.
Вообще‑то, я
предполагала, что буду сниматься на Мосфильме или на киностудии имени Горького,
так что несколько удивилась, когда выяснила, что нас собирают на юго‑западной
окраине города. И все же киностудия, пусть и не центральная, представлялась мне
величественным зданием, излучающим атмосферу успеха, разукрашенным сверкающими
огнями, мраморными колоннами и экзотическими растениями. Каково же было мое
разочарование, когда нас привели к какой‑то безобразной коробке,
напоминающей склад или гигантский ангар!
Внутри коробка
оказалась лабиринтом коридоров с высокими потолками, из которых торчали
некрасивые трубы и переплетающиеся гофрошланги. Стены были увешаны схемами и
планами эвакуации, но понятнее от этого лабиринт не становился. На дверях, в
изобилии имевшихся по обе стороны коридоров, значилось: «режиссерская»,
«актерская», «реквизитная», «не входить». Некоторые, особенно большие, двери
были помечены большими красными цифрами. К одной из них – за номером восемь –
нас и подвели.
– В этом
павильоне будут проходить наши съемки! – объявила бригадирша. –
Первыми будут идти сцены в баре, так что переодевайтесь в повседневную одежду.
– Где? –
спросила я.
Бригадирша уже
повернулась спиной. Никто из массовки на мой вопрос не отреагировал. Пришедшие
вместе со мной «актеры», похоже, были завсегдатаями киносъемок. Не дожидаясь
инструкций и не задавая вопросов, они принялись разбирать свои сумки,
вытаскивать шмотки, обсуждать какие‑то сериальные эпизоды, занимать
поломанные стулья, расставленные вокруг колченогого стола… Другой мебели в
помещении, куда нас привели, собственно, и не имелось, если не считать
непонятного вида декораций, изображающих оклеенную обоями пустую комнату и
находящихся в глубине нашего павильона.
– Так где же
переодеваться‑то? – спросила я еще раз, уже жалея, что пришла в
нарядном платье, а не в повседневном варианте одежды.
Должна же где‑то
здесь быть раздевалка?! Гримуборная, то‑се…
– Похоже,
прямо здесь, – сказала Таня, глядя, как находчивые «актеры» прячутся за
декорации, скрываются в темных уголках, закрывают друга друга от ненужных глаз
и умудряются надевать второй костюм, не снимая первого.
Пришлось искать на
киностудии туалет и переодеваться там, в вони и тесноте, ступая босой ногой на
холодный пол. Мда, не так я себе представляла начало звездной карьеры!
Вернувшись на
место общего сбора, мы обнаружили, что массовка уже переодета и занимается
своими делами. Кто‑то читал газету, кто‑то завтракал, кто‑то
резался в карты. Несколько человек откровенно дрыхли, пристроившись на стуле
или прямо на полу.
– А скоро
начнутся съемки? – спросила Татьяна, когда мы вместе с ней, найдя стулья,
подсели к столу.
– Часов в
десять, наверно, – ответила загорелая девушка в зеленом платье.
– В десять,
как же! – отозвалась другая, вся заспанная, оторвав голову от
стола. – Хорошо, если к одиннадцати раскачаются!
– Я в тот раз
ходил, так они до полдвенадцатого тянули! – добавил неопрятного вида мужик
с толстым брюхом.
– Так что же
они собирают нас в девять?! – возмутилась я. – Спали бы еще да спали!
– Ну, мы,
типа, всегда должны быть под рукой и все такое! – ответил худой жилистый
парень с короткой стрижкой, доброй улыбкой и глазами, выражающими готовность
стойко выполнять все, что прикажут.
– Это же
актеры… творческие люди, все дела! – ответил хрупкий юноша с длинными
волосами.
– Ну
вообще! – Я фыркнула. – А вы давно снимаетесь?
– Я первый
раз.
– Я второй.
– Я
шестнадцатый.
– А я
снимаюсь уже около полугода, – сообщил длинноволосый. – То здесь, то
там, то в одном сериале, то в другом, то в толпе, то в зрительном зале.
