Поведение Обамы в этот день, многозначительно расписанное в деталях New York Times, производило впечатление ухода от погони. Как минимум, президент «исключительной» нации не был вполне уверен в том, что борт номер один долетит до места назначения. Такие догадки можно было бы назвать домыслами, если бы у Обамы не было оснований ощущать себя в небезопасности.
В конце июля папарацци прознали о том, что Обама с семейством конвертируют средства, «нажитые непосильным трудом», в элитную недвижимость. Были не только перечислены рекреационные изыски, от бассейна с водопадом до гольф-площадки с пескоуловителем, но и указан точный адрес коттеджного кондоминиума в Калифорнии. Был описан также вид из окна и названо число ванных комнат в главном и гостевом домах. «В ветреном Чикаго Обаме было неуютно. В Калифорнии теплее, к тому же дочке Малии будет удобно ездить на работу в Голливуд», — поясняли авторы. Еще одной темой таблоидов стала водительская лицензия дочки. Будто бы самому президенту придется вмешаться, чтобы такую лицензию выдали. Ну не научился ребенок водить. А на дороге мало ли что случается.
19 августа в Фергюсоне случился афроамериканский бунт, по стилистике напоминавший акции Occupy. На фото телодвижения демонстрантов напоминали танец, юная негритяночка кокетливо выставляла голую ножку в кружевах, «гневные» полуодетые юнцы демонстрируют наколки и прибамбасы, будто вышли на праздник, а не на похороны. В городке Фергюсоне находится центральный офис корпорации Emerson. В ее акции семейство Обамы решило вложить другую часть «нажитого непосильным трудом».
16 сентября Барак Обама при посещении Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте оказался в одном лифте с неким дважды судимым мужчиной, который был вооружен. Карабин, выступавший из-под его куртки, заметил сопровождавший Обаму сотрудник Секретной службы (американский аналог ФСО), но президенту об этом не рассказал. А 19 сентября ветеран иракской войны Омар Гонсалес с ножом в руках проник в помещения Белого Дома, откуда десятью минутами раньше выехали Обама с семьей. И опять Секретная служба пыталась спрятать концы в воду: официально сообщалось, что Гонсалеса остановила охрана, и лишь через несколько дней выяснилось, что злоумышленнику удалось проникнуть в помещения Восточного крыла Белого Дома. После этого была отправлена в отставку глава Секретной службы Джулия Пирсон, а вслед за ней — глава офиса президентского персонала Шон Макбрайд.
16 октября уже по своей инициативе, якобы обидевшись на критику, уволился глава Администрации транспортной безопасности Джо Пистоле. И это на фоне намеков экс-вице-президента Дика Чейни о возможности «новой атаки на США вроде 11 сентября 2001 года, только хуже». А также слухов о планирования терактов в США то ли сетью ИГИЛ во главе с псевдопророком аль-Багдади, то ли новоявленной группировкой «Хорасан».
22 октября в Белый Дом — теперь на северную часть территории — проник некий Доминик Адесанья, отбиваясь ударами от атаковавших его сторожевых собак. Как будто никаких мер по обеспечению президентской безопасности вовсе не производилось.
Кроме Джулии Пирсон, которой он лично доверял, Обама теряет ближайшего союзника, одного из самых доверенных лиц — генпрокурора Эрика Холдера, пересидевшего смену госсекретарей. Холдер подал в отставку в день, когда его собирались «возить лицом об стол» фергюсонские правозащитники и безутешные родственники застреленного полисменом юнца.
Холдер был постоянной мишенью неоконсерваторов. Группировка «Хорасан» с начала до конца — их же пропагандистское изобретение.
Первым об особой опасности, исходящей от «Хорасана», поднял шум Том Джоселин — старший сотрудник Фонда защиты демократий, учрежденного Джеймсом Вулси на средства семьи Бронфман, Майкла Штейнхардта, Ролана Арналя и других лоббистов израильских правых. Как название, происходящее от персидской территории, так и версия о том, что кувейтец Мансур аль-Фадли якобы (в 19 лет) представлял «Аль-Каиду» в Иране, подходит как пуговица к пальто, к пропагандистской линии «Ликуда». Пункт первый: все зло исходит от Ирана, пункт второй — если зло исходит от суннитов, то смотри пункт первый.
Даже традиционно взвешенные комментаторы, не склонные к версиям заговора, делают выводы о том, что Обама подвергается персональному шантажу. Весьма многозначно звучит заголовок «Национальная небезопасность» — так называл свою книгу главред Foreign Policy и экс-исполнительный директор Kissinger Associates Дэвид Роткопф. В главе, опубликованной в журнале 25 сентября, экс-министр обороны Рамс-филд именуется «амбициозным и инициативным, но разрушительным» человеком, вместе с Диком Чейни «имевшим обыкновение вести политику национальной безопасности через черные ходы», а не легальными средствами. Однако еще одним предметом критики служит Сьюзен Райс. Ей автор припоминает и неполиткорректность в адрес Берлина, и поездку в Афганистан, и тот факт, что ряд полномочий по Афганистану был передан заместителю главы аппарата Белого Дома Кристи Канегальо.
О чем идет речь? Во-первых, в прошлом году поездка Райс в Афганистан сорвала подписание американо-афганского Соглашения о безопасности. То есть Сьюзен Райс намеренно «подставила» Джона Керри, который в 2012 году вместо нее стал госсекретарем. Во-вторых, госпожа Райс, по мнению анонимных собеседников Роткопфа, напрасно доверяет другому доверенному лицу Обамы — главе аппарата Белого Дома Деннису Макдоноу. Кому же Макдоноу с помощью своего заместителя пытался подыграть в Кабуле, если сама Райс от него теперь открещивается и изображает негодование? Не неоконсерваторам ли? О доверительных израильских связях Макдоноу, во всяком случае, говорилось не раз.
Тема Афганистана в связи с «национальной небезопасностью» глубоко неслучайна. Самолет Рокфеллера падает за два дня до оглашения в Кабуле результатов второго тура выборов. Этот результат (победитель — пуштун Ашраф Гани) — по прямой инициативе Джона Керри и Карла Левина подвергается пересчету. Окончательно он объявляется 20 сентября. Ветеран Гонсалес проникает в Белый Дом как раз накануне.
Есть и другая закономерность: за каждым объявлением промежуточного результата афганских выборов следовало либо выход на сцену, либо «уход в кусты» самых «тяжеловесных» кандидатов на будущее президентство. Если такая закономерность не случайна, то из нее следует, что преимущество кандидата Абдуллы Абдуллы в первом туре весьма обескуражила Джеба Буша (именно после этого он откладывает свое решение о выдвижении на конец года) и порадовала, наоборот, демократических чиновников, строящих в той или иной форме планы вовлечения Ирана в «афганский процесс». Затем, после Бильдербергской встречи, торгуются между собой уже демократические кланы. В том числе и за Афганистан.
Незадолго до объявления окончательного результата выборов Ашраф Гани совершил ряд поездок в страны Залива. Эти вояжи сопровождались разными интерпретациями. То ли Гани в Эр-Рияде тайно общался с местными симпатизантами неоконсерваторов (которых он устраивает как «суннитская» фигура), то ли его взяла в оборот команда Хиллри Клинтон. В ноябре ясность в эту шараду внесли иранские аналитики. По их данным, на Ашрафа Гани в решающий период выборов работал не кто иной, как личный имиджмейкер Клинтона Джеймс Карвилл. Неудивительно, что у «Ликуда» в Израиле так плохо идут дела: троица клинтоновских политтехнологов, Карвилл, Гринберг и Шрум, обслуживала в Израиле Эхуда Барака, Ципи Ливни и Ицхака Герцога, а летом 2011 года была причастна к так называемому «творожному бунту», он же Occupy Israel.
