«Китайцы сегодня танцуют джигу», — догадывается Стивен Мур из консервативной Washington Times. «Благодаря революции сланцевой нефти и газа США снова стали крупнейшим производителем углеводородов. Америка обладает залежами угля, которых хватит на 300 лет. Но эта отрасль экономики, задушенная налогами и нормативами, почти перестала существовать. Обама намеревается и дальше форсировать политику, выбрасывающую на улицу сотни тысяч американских «синих воротничков». Одни только ограничения на добычу угля обрекают на безработицу 150 тысяч шахтеров, водителей грузовиков и работников ТЭЦ. Поздравляем с победой, господин Обама. Ирония состоит в том, что США уже сократили выбросы углекислоты больше, чем любая другая промышленная нация (с 2003 по 2011 годы) благодаря обилию дешевого газа. Между тем в Китае эмиссии взмыли в небо. Китай каждый месяц строит по одной новой тепловой электростанции. Но кроме этого, они разработали план добычи сланцевых углеводородов, на реализацию которого выделено 275 млрд. Разве такой подход говорит о том, что китайская нация решила обойтись без традиционных энергоносителей? Конечно, это уловка».
Что касается «находки» Обамы в торговых отношениях с Пекином, то она состоит в предварительном соглашении, предусматривающем отмену американской стороной тарифов с высокотехнологических продуктов калифорнийского производства. При этом утверждается, что открытие китайского рынка принесет один триллион доларов экспортного дохода и создаст 60 тысяч рабочих мест. Цифра не вызывает доверия уже своей девятизначной приблизительностью (измеренные «от печки» запасы редкоземельных метало-лов в Афганистане тоже оценены в один триллион долларов). «Увы, мы слышали то же самое об автомобилях, когда США согласились на прием Китая в ВТО», — напоминает экономист Питер Моричи на портале Talkmarkets. «После чего Китай ввел административные барьеры, которые требуют от американских и японских автопроизводителей работать в партнерстве с китайцами и продавать продукцию на местном рынке, что н практике означало передачу технологий. Цифровые технологии — это фамильные бриллианты американской экономики, но Обама, похоже, собирается их сбыть, вместе с высокооплачиваемыими рабочими местами — только для того, чтобы в демократический предвыборный сундук шли деньги от Силиконовой долины. То есть все отдается за политическое преимущество, а американский рабочий при этом проклят».
Фронда возникает и в Европе. Вначале очень слабенькая, зато в неожиданном месте. Когда саммит Евросоюза 26 октября обязал правительства к 2030 году сократить выбросы парниковых газов на 40 процентов (к 1990 году) и повысить уровень возобновляемой энергии до 27 процентов от всего энергопотребления ЕС, министр экономики Латвии Вячеслав Домбровский заявил, что в случае исполнения целеуказаний его страна окажется в каменном веке. Между тем прибалтийские страны в новом составе Еврокомиссии получили ведущие должности, а «старая Европа» — подчиненные.
У евроатлантической бюрократии оказались две несовместимых мысли в одной голове: и Прибалтику поощрить за примерное сопротивление русским, и ускоренно готовить Европу к роли сугубо потребительской зоны в рамках ТТІР, то есть к деиндустриализации. И получилось «твоя моя не понимай». Недоразумение накладывается на скандал между Брюсселем и Лондоном. Самолюбивые британские консерваторы, только что с трудом преодолевшие шотландскую фронду, с изумлением узнали, что «честное» включение доходов от теневого бизнеса в статистику ВВП было не статистической манипуляцией, а средством взимания евроналога «за проституцию». Второстепенный, даже анекдотический повод становится триггером отделения Британского королевства от ЕС, и соответственно, от проекта ТТІР.
Коридоры на двоих не делятся
Федерика Могерини, новая внешнеполитическая начальница Евросоюза, вела себя примерно: и климатическим директивам не противилась, и русских олигархов взялась экспроприировать. И это неудивительно: Италия, как и Турция с Германией, получила зону ответственности в Афганистане, а за все хорошее надо платить.
Западные провинции Афганистана, доставшиеся Италии, — это историческая зона влияния Ирана. Федерика Мо-герини была одной из первых министров европейских стран, посетивших Иран после избрания нового президента. Она проявила явную заинтересованность в снятии с Ирана санкций, в чем вполне солидарна с «шиитским лоббистом» Джоном Керри. Но вот незадача: американская делегация на переговорах в Вене представлена как раз клинтоновцами — первым заместителем госсекретаря Ником Бернсом и помощницей госсекретаря Венди Шерман, пришедшей в Госдеп непосредственно из CNAS.
Итак, 20 сентября — на следующий день после того, как злоумышленник Рамирес ходил с ножом по Восточному крылу Белого Дома — в Кабуле была оглашена формула власти. Один из двух конкурентов, Ашраф Гани, становится президентом, а его узбекский попутчик Рашид Дустум, длительно имевши политубежище в Анкаре — вице-президентом. Но доктор Абдулла также «при делах»: для него придумали специальный пост генерального директора Афганистана (CEO). Кто сказал, что Афганистан — не корпорация, если акции распределены еще до подведения итогов выборов?
Компромиссное решение подразумевает раздел между кланами. Команде Керри отдали запад страны. Если санкции будут сняты, выиграет не только Boeing, уже заключивший с Тегераном соглашение о намерениях. Выиграет трансиранский транзитный путь, начинающийся в Герате. К чему бы иначе Stimson Center, где в совете директоров заседает коллега Керри, глава Национального ирано-американского совета Томас Пикеринг, устраивал в Герате трехстороннюю конференцию ведущих аналитических институтов?
Но здесь возникают сразу две закавыки. Во-первых, контроль над венскими переговорами (по контролю над исполнением Ираном реформы ядерной программы) остался и после европейской ротации в руках Кэтрин Эштон. Иначе говоря, итальянки Могерини «здесь не стояло». Во-вторых, каждому из кланов хочется всего сразу.
Так, во время прошлогодних волнений в Боснии мадам Эштон проявила странную «толерантность» к одному и ее организаторов, министру и бывшему бизнесмену, имеющему репутацию представителя Насера Кельменди — первого лица одного из самых влиятельных наркотранзитных кланов в бывшей Югославии. Косовские картели в весьма сложных отношениях с итальянцами.
Любопытно, что при утверждении состава Еврокомиссии была «забаллотирована» представитель Словении — югославской республики, относящейся к зоне влияния Италии. В качестве компромата на экс-премьера Словении Аленки Бра-тушек использовался аудиоролик, где она исполняет нетолерантную, неполиткорректную и вообще радикальную песню. Это была песня “Bandiera Rossa”.
Та же евродепутат Ульрике Луначек из Австрийской партии зеленых, которая «поджаривала» Аленку Братушек, подняла скандал и по поводу Косово. За несколько дней по вступления Могерини в должность всплыли документы полуторалетней давности, до сих пор лежавшие под сукном — о взятках, которые берут сотрудники европейской миссии в Косово (EULEX) у неназванных подследственных лиц. Расхлебывать делишки чиновников, назначенных при Эштон, пришлось ее преемнице. Притом на фоне кризиса власти в Косово, где конкурирующий полукриминальный мэйнстрим (ДЛК и ДПК) оспаривали друг у друга результаты выборов. Характерно, что перетягивание косовских канатов продолжалось столько же времени, сколько «пересмотр подсчета» и послевыборный передел полномочий в Афганистане.
