Сразу же после выборов в Иерусалим нагрянула внушительная межпартийная делегация американских конгрессменов. А в Москве после долгого перерыва приняли президента Ливана Мишеля Сулеймана. До сих пор Россия не использовала Ливан в качестве рычага сирийского урегулирования. И вот с этих отношений как будто был снят некий неписаный запрет — как и с военно-технического партнерства с Бейрутом.
Является ли эта «смена вех» признаком самостоятельной «смены вех» в ближневосточной политике РФ? В это можно было бы поверить, если бы «смена вех» накануне не произошла в Соединенных Штатах.
Сегодня — ты, а завтра — я
Эхуд Ольмерт был наследником Ариэля Шарона на посту премьера и главы партии «Кадима». Эта партия (искусственно образованная самим Шароном из той части «Ликуд», которая была лояльна как лично к нему, так и к его плану строительства физической стены между Израилем и Палестиной) стала предметом огульной критики после неудачной кампании в Ливане. А, кроме того, в отстранении Ольмерта была заинтересована Хиллари Клинтон: она сама метила на президентский пост в США, а в Израиле делала ставку на Ципору (Ципи) Ливни.
Ципи Ливни, в то время возглавлявшая МИД, заблаговременно почуяла конъюнктуру: в точном соответствии с линией Демпартии США инициировала переговоры с премьером Палестины Саламом Файядом, раскритиковала собственных коллег по партии с трибуны Европарламента, а затем начала «топить» однопартийца Ольмерта. После формальной отставки Ольмерта в сентябре 2008 года она считалась без пяти минут премьером. Однако поддержка из-за океана, где истэблишмент, не предупредив ее, сделал выбор в пользу Обамы, оказалась недостаточной: «Кадима» выиграла выборы, но не смогла сформировать коалицию. В итоге (похожая ситуация наблюдалась в 2011 году в Латвии) новое правительство было сформировано получившим второе место «Ликудом» в альянсе с НДИ и праворелигиозной партией ШАС. С тех пор Ципи одновременно демонстрировала верность линии Белого Дома, особо подчеркивая свои симпатии к ЛГБТ-сообществу, и строила планы политического возмездия. А в Москве восходящую звезду заблаговременно обхаживали, как ни парадоксально, ревнители православной собственности в Иерусалиме.
Казалось, удача повернулась лицом к Ципи летом 2011 года, когда на площади Ротшильд в Тель-Авиве собралась почти 300-тысячная толпа протестующих против повышения цен на творог и аренды на жилую недвижимость. Протест был не более спонтанным, чем в Каире или ранее в Киеве и Бишкеке, а внешнеполитический бэкграунд состоял в том, что правительство Нетаниягу задумало строить высокоскоростную железнодорожную магистраль, во-первых, дублирующую Суэцкий канал, а во-вторых, на китайские деньги.
Вашингтонский месседж «я тебе поверчу» выразился в протестах а-ля «Оккупай», мобилизованных через Twitter, а среди пламенных ораторов преобладали юные дамы в платьях без рукавов и с вызывающими декольте — благо, по замыслу спонсоров, мишенью протестов должны были стать не только министры, но и религиозные евреи. Спонсорами были американский реформистский фонд «Новый Израиль», Центр ближневосточного мира, учрежденный бизнесменом Дэвидом Абрахамом и конгрессменом-мормоном Уэйном Оуэнсом, на подхвате — местные организации ЛГБТ, режиссер-постановщик — американский политтехнолог Стэн Гринберг.
Однако Ципи, во-первых, не приняла в расчет амбиций особ женского пола из конкурирующих партий, а во-вторых, переоценила собственных коллег. Пока на уличных протестах делали себе карьеры Шели Яхимович из «Аводы» и Захава Галь-Он из МЕРЕЦ, Ципи была вынуждена отчитываться перед однопартийцами за нецелевое расходование средств. Ее подсидел экс-глава генштаба ЦАХАЛ Шауль Мофаз, который с небольшим отрывом победил в марте 2012 года на выборах главы партии. Он рассчитывал на торговлю с Нетаниягу, поскольку у того прошлой весной коалиция шаталась. Либерман, защищавший религиозных от нападок левых, сам объявил им вызов заведомо неприемлемой для них серией законопроектов (отмена льгот, отсрочки от армии для верующих и т. п.) Как раз в это время инициаторы создания нового левого блока пригласили Либермана (как и Лапида) в свои ряды. Он же, в свою очередь, был заинтересован в скорейшем падении правительства, чтобы избраться в новый состав кнессета до суда по давно висящему над ним делу о конфликте интересов.
В итоге Нетаниягу отказался от услуг Мофаза и активно притянул к себе Либермана, создав с его партией общий блок «Ликуд Бейтейну». Команда имиджмейкеров Артура Финкельштейна из Вашингтона сулила победу с большим отрывом. В то же время премьер был вынужден приспосабливаться так же, как ранее приспосабливалась его конкурентка Ципи — подчеркивать свою приверженность формальной демократии, лояльность к меньшинствам, а кроме того, убрать на второй план антииранскую риторику и «заткнуть рот» наиболее воинственным членам команды, в частности, Моше Фейглину.
Ситуация 2008 года была воспроизведена почти точно: у Нетаниягу, правее которого раньше была только стенка, на глазах выросли конкуренты-милитаристы. Глава Лиги поселенцев Нафтали Беннет, почуяв ветер в спину, бросил на произвол судьбы собственный партийный проект «Исраэлим» и вошел первым номером в ранее «раскрученную» партию «Еврейский дом».
В свою очередь, Либерману было теперь некуда деться из фарватера Нетаниягу. Самая активная часть его пиарщиков перешла к Беннету. В свою очередь, мстительная ШАС выпустила антирусский ролик, не столько обидный, сколько смешной. Главе МИД пришлось расплачиваться за собственное интриганство. Но самый неприятный удар в спину нанес бывший заместитель по ведомству Дани Аялон: в отметку за нежелание «Ликуд Бейтейну» включить его в список он дал дополнительные показания на Либермана. Свинью подложил и включенный в список Яир Шамир, сын знаменитого премьера Ицхака Шамира: он заявил, что Либерман «в любом случае обязан отвечать по закону». И хотя состав обвинений по сравнению с делом Ольмерта был ерундовым, Либерман потерял шансы на получение министерского поста после выборов, благо заседание суда было также отложено.
Соратники Либермана изобличали Вашингтон во вмешательстве в предвыборный процесс, а оппоненты из левого лагеря чуяли благоприятную перемену. Ципи Ливни, после ухода из «Кадимы» наскоро слепившая собственную партию «Ха Тнуа», 4 января предложила «Аводе» и «Еш Атид» создать единый блок. Для этой цели она добилась аудиенции у Шимона Переса. Однако никакого эффекта не последовало. Идея оппозиционного блока повисла в воздухе, а Лапид начал делать риторические и политические жесты в сторону «Ликуд Бейтей-ну», внезапно изменив свою позицию по палестинскому урегулированию.
Подсчитывая итоги, многолетним хлопотунам по созданию российского лобби в Израиле остается только прослезиться. В результате маневров Беннета в новый состав кнессета не попал основатель «Еврейского дома» Даниэль Гершкович — министр науки, подписывавший соглашение с Российским космическим агентством. За бортом остались и двое регулярных гостей Москвы из НДИ — Стас Мисежников и Алекс Миллер, и уроженка Ленинграда, экс-модель Анастасия Михаэли. Фракция Либермана сжалась с 16 до 11 человек, а перспективы самого главы МИД под вопросом: суд по его делу начнется только 17 февраля. Неожиданная щедрость, с которой Либерман предложил доверить Яиру Лапиду пост главы Минфина, объясняется просто: Лапид не прочь возглавить МИД.
